Борьба и победы Иосифа Сталина

Романенко Константин Константинович

Передовая статья первого номера газеты принадлежала перу двадцатидвухлетнего Иосифа Джугашвили. Она стала первой из­вестной политической публикацией Сталина. Излагая кредо ново­го партийного издания, автор убежденно подчеркивал, что «гру­зинское социал-демократическое движение не представляет со­бой обособленного, только лишь грузинского рабочего движения с собственной программой, оно идет рука об руку со всем россий­ским рабочим движением и, стало быть, подчиняется Российской социал-демократической партии».

Уже только в этом утверждении было заложено существо буду­щих разногласий, разделивших Иосифа с грузинскими меньшеви­ками-националистами, возглавляемыми Ноем Жордания. Джуга­швили была чужда практика, разъедающая

рабочее движение на­ционалистической ржавчиной, как и пассивная тактика местных интеллигентов. Он трезво оценивал эволюцию нового пролетар­ского движения.

Этот еще молодой человек совершенно осмысленно вглядывал­ся в будущее. В следующей статье «Российская социал-демократи­ческая партия и ее ближайшие задачи», опубликованной в ноябрь­ских и декабрьских номерах (1901 года) «Брдзолы», он описывает эволюцию рабочего социал-демократического движения России, перешедшего от борьбы за удовлетворение отдельных требований и кружков по изучению марксизма к политической борьбе. Он подчеркивал наступление нового этапа, на котором от экономиче­ских стачек рабочие переходят к более высокой стадии борьбы — к уличным демонстрациям.

В это время его связи приобретают особо конспиративный ха­рактер. Он сближается со своим горийским земляком, готовив­шимся к поступлению в военное учебное заведение, Симоном Тер-Петросяном, ставшим позже знаменитым боевиком, вошедшим в историю революции под именем легендарного Камо. Он сходится с Михаилом Гурешидзе, которому будет поручено создание под­польной разведки партии, и с Александром Цулукидзе, при уча­стии которого в организации была образована группа борьбы с провокаторами среди революционеров в Батуми.

Теперь он напрямую связан с той тайной системой организо­ванного сопротивления, которая станет «подпольем в самом под­полье». Из рядового агитатора нелегального кружка Иосиф пре­вращался в активного организатора движения, приобретая авто­ритет, личные связи и влияние в революционных кругах.

Прочно усвоив правила конспиративной жизни, он осторожен и постоянно меняет места своего пребывания. Какое-то время он живет на квартире М. Бочаридзе, затем на Потийской улице у ра­бочего Мито Гурешидзе; в августе на 20 дней он остановился на Душетской улице в доме 10 у Шахназарова. «Много раз, когда тов. Джугашвили скрывался от полиции, — свидетельствовал владелец книжной лавки Челидзе, — он ночевал у меня в подвальном этаже по Семеновской улице, №23. Я был тогда холостяком, стелил ему на диване. Он приходил поздно, читал еще перед сном, уходил рано утром».

Да, ему удалось стать активным, деятельным членом движения, но в материальном отношении он стал еще беднее, чем раньше. Он ведет жизнь аскета. Денег не хватало, он был вынужден экономить каждую копейку, отказывая себе в самом необходимом. Его трапе­за скромна, а одежда бедна. Он носит каждый день простую рус­скую блузу с характерным для всех социал-демократов красным галстуком Зимой надевает поверх старый коричневый плащ, а в качестве головного убора носит русский картуз.

Бывший соученик Джугашвили, не пылавший к нему симпа­тиями, несколько раз посещавший его в маленькой, убогой, скудно обставленной комнатке на Михайловской улице, вспоминал: «Хотя Коба покинул семинарию отнюдь не в качестве друга всех молодых семинарских марксистов, все они время от времени складывались, чтобы при случае помочь ему в нужде». Впрочем, уже то, что сами «семинарские марксисты» не бедствовали, говорит об особом ас­кетизме его существования.

Но его образ жизни имеет и другую особенность. В отличие от «легальных марксистов» он постоянно ходит по лезвию ножа и вы­нужден ежедневно хорониться от властей. Конечно, он осмотри­тельно осторожен, но даже частая смена места ночлега и изощрен­ная конспирация не защищают его от выискивающих глаз филе­ров. Осенью он вновь попал в поле зрения жандармов; им стал известен адрес его проживания: Семеновская, 16.

В

обзоре наблюдения за Тифлисской организацией РСДРП, со­ставленном местным жандармским управлением, появилась за­пись: «Джугашвили... 4 ноября утром был на сходке в Дидубе». 9 но­ября ротмистр Лавров с нескрываемым удовлетворением доносит своему начальнику: «Самый большой из рабочих кружков, именно железнодорожный, агентурою и наблюдением выяснен, и интел­лигент, руководящий этим кружком, обнаружен, и квартира его установлена. Кружок имел три сходки его представителей: 21 ми­нувшего октября в Нахаловке в Дешевой библиотеке, 28 того же октября в винном подвале «Мелани» на Вокзальной улице и 4 сего ноября в частной квартире на Дидубе».

Правда, на этот раз органы сыска не спешили с его задержани­ем. Для этого имелись резонные причины. Ротмистр начинал боль­шую игру. Лавров не хотел довольствоваться малыми результатами. И на основании его информации полковник Дебиль сообщал в пе­тербургский Департамент полиции:

«27 ноября 1901 г. в субботу в духане Мелани была сходка, на коей присутствовали рабочие: Моисей Шангелия, Петр Скоробогатько, Алексей Никаноров, Леонтий Золотарев, Никифор Семе­нов и Сергей Старостенко, руководил сходкой интеллигент Иосиф Джугашвили... Семенов, Никаноров и Старостенко попали на эту сходку случайно».

В этом же донесении помощник начальника жандармского управления информирует, что в воскресенье 4 ноября 1901 г. «в до­ме на Елизаветинской улице была под руководством того же интел­лигента сходка, на которой присутствовали рабочие: Леонтий Зо­лотарев, Петр Скоробогатько, Михаил Гурешидзе, зазванный Скоробогатько Сергей Старостенко».

Перечисленным жандармами «сходкам» предшествовали ша­ги, предпринятые социал-демократами, по созданию нового руко­водящего центра. Арестами прежних руководителей Тифлисская организация была обезглавлена, и на повестку дня встал вопрос об избрании нового комитета. Для выборов руководящих органов И ноября 1901 года состоялась общегородская конференция со­циал-демократов.

В ней приняли участие рабочие железнодорожных мастерских, часть из которых являлась слушателями самого первого кружка, созданного Васо Цабадзе среди грузин, а также члены группы рус­ских рабочих, с которыми Иосиф Джугашвили начинал свою про­пагандистскую деятельность. Все эти люди уже имели за плечами опыт первых забастовок, нелегальных маевок; они составляли часть актива, готовившего майскую демонстрацию.

Выборы были тайными. Членами нового комитета стали Иосиф Джугашвили, Севериан Джугели, Георгий Караджев, Васо Цабадзе и рабочие Калистрат Гогуа, Аркел Окуашвили, Георгий Чехидзе, Захар Чодришвили. Кандидатами избрали М. Бочаридзе, И. Вадачкория, М. Гурешидзе, П. Мачарадзе, Я. Мергелидзе и С.Н. Старос­тенко. Теперь ведущая роль Иосифа Джугашвили упрочивалась. Из активного члена организации он превращается в одного из ее лидеров.

Казалось бы, организаторы строго выдержали все правила кон­спирации. Круг собравшихся был проверенным, и фамилии участ­ников конференции не назывались. Но, несмотря на повышенную секретность, уже через семь дней после собрания вездесущий жан­дармский ротмистр Лавров сообщил своему начальнику:

«11 сего ноября в воскресенье на Авлабаре в конспиративной квартире происходила большая сходка объединенных передовых рабочих железнодорожных мастерских, городских заводов и типо­графий численностью в 25 человек под руководством четырех ин­теллигентов (трех грузин и одного армянина). На сходке состоя­лись выборы центрального комитета в составе четырех членов и че­тырех к ним кандидатов <...> из числа участников известны: один интеллигент-грузин, наблюдался в предыдущих сходках (курсив мой. — К. Р.) и четверо рабочих; из остальных некоторые замечены и ныне выясняются. Из выбранных членов комитета двое известны по фамилиям, остальные указаны».