Борьба за будущее: Интроекция

Мамука Пагава

Хьюга прочистил горло, готовясь высказать то, что у него давно вертелось на языке.

— Моё мнение таково, что к чёрту всех этих безумных учёных в нашем комплексе, которые хотят за счёт гигантских ресурсов и жертв докопаться до какой-то там истины. Да клал я свой скромный прибор на эту истину. Скорее всего, один раз именно они уже угробили полмира. Если не напрямую, то косвенно. А мы этот мир на своих костях вытаскивали из безумного хаоса. Я и вы лично проливали кровь. Да, сейчас мы не в строю со всеми остальными, и нам выписали ничего не стоящие модные нашивки и звания, — старлей свободной рукой подёргал свои знаки отличия на воротнике. —

Но знаете? Бывших рейнджеров не бывает — мы до сих пор под присягой. Мы давали клятву. Передовая сместилась, изменилась, и она сейчас здесь.

Кацураги с каждой его фразой сильнее кивала головой. Хьюга бил в самую суть.

— Наша задача — действенно защищать гражданских, страну, да весь выживший из ума мир от любого врага, даже если он высотой с небоскрёб и плюётся из своей задницы дьявольскими фаерболами, — он продолжал свою тираду войдя во вкус и так махая стаканом, что аж заветный напиток чуть не расплескался. — Что они там втирают про Икари-куна? Нецелесообразно? Но, простите, какого лешего? Он под вашим непосредственным подчинением. И теперь парнишка один из нас.

— Один из нас, чтоб мне провалиться, — вторила майор.

— Даю палец на отсечение — такое боевое крещение не каждый бы прошёл. Да, он не давал присягу, но что с того? Зато мы давали. Я считаю, что это вы лично должны выбирать, что целесообразно для него, а что нет. А свои измышления они могут присылать факсом прямо в урну. Вот моё мнение.

— За это надо выпить, — выпалила Мисато, готовая подписаться под каждым словом.

Они отпили пару глотков, оставив немного отличного виски в своих стаканах. Нежное жжение разлилось внутри тела, приятно расслабляя.

— Думаю, как утрясётся, я лично покажу Синдзи всё как есть. Даже если сверху не спустят бумагу.

— Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать?

— Именно. А то на словах он не поверит, — Кацураги покрутила недопитый стакан, — в такое вообще мало кто поверит, пока не увидит собственными глазами.

— Надеюсь, он сразу же не выпадет в аут, а то нам бы продержаться до «Евы-02».

— Ты же сам знаешь, пилот «Евы-02» — подарок ничуть не лучше, чем Синдзи или Рей, — женщина усмехнулась. — Да чтоб мне снова пережить резню в Шанцю, похоже, в пилоты могут пройти только тронутые башкой.

— Вы сгущаете краски.

— Вовсе нет.

— Трудное детство? Всё же они родились и росли во времена, когда человечество одной ногой в могиле стояло.

— Никак нет, большинство их ровесников выросли вполне нормальными ребятами. Ну посуди сам, если уж откровенно: первой на всё, то есть вообще на всё, начхать, кроме, наверное, командующего, и то я ещё сомневаюсь в этом; вторая, и ты это сам знаешь, с таким раздутым самомнением, что будь оно физически осязаемо, то можно было бы выстроить лестницу до Луны; третий просто нытик и ходячая депрессия, но с этим ещё что-то можно сделать; по четвёртой же просто психушка плачет крокодильими слезами — её не то что в бой отправить, а просто посадить в «Еву» уже страшно; а пятый — солдафон до мозга костей.

— Кхм, пятый мне определённо нравится — мы сможем найти с ним общий язык.

— Ты же с ним ещё ни разу не встречался. Поверь, он вынесет мозг ничуть не хуже других. Поэтому я и поражаюсь тому, с чем мы имеем дело и с чем ещё предстоит.

Макото прокашлялся и отложил свои очки от греха подальше.

— Jesus, for what fucking reason are you giving me the holy shit?¹⁸

—

изобразил он одного общего чернокожего знакомого. Если бы не "л", переходящее в "р", то Хьюга говорил бы на английском почти безупречно.

— А-а-а, — женщина ехидно улыбнулась и вытянула стакан в сторону своего помощника, — штаб-сержант Хигс, я тоже по нему соскучилась.

— You think you're in trouble, you whelp? Bullshit! When bullets are flying around as you settled to take a dump, and you run to your position, pants-down, shitting yourself on the run — now that's when you're in trouble! You ain't in no trouble as long as you have your pants on!¹⁹

— Sir, yes, sir! — выкрикнула Мисато во всю глотку, аж слюни полетели. Давненько она так не надрывала свой голос. Двое бывалых вояк дружно засмеялись, вспоминая свои жаркие деньки.

— Спасибо, Макото, — майор еле успокаивалась и откашливалась, — спасибо за всё.

— Всегда пожалуйста, шеф, — Хьюга невозмутимо надел свои очки. — За это надо выпить.

— За штаб-сержанта Хигса, а также его умение воодушевить и замотивировать!

— За штаб-сержанта, чтоб его!

Допив остатки виски, старлей собрал со стола Кацураги все отчёты и документы, которые ему понадобятся в ближайшее время. "Отличную" дополнительную работёнку он себе надыбал, но что не сделаешь для того, чтобы вытащить из хандры своего боевого товарища.

— Три часа, майор Кацураги, — для верности повторил Хьюга в дверях, — ни минутой раньше. За эти три часа очередной Удар не случится, уж я как-нибудь справлюсь.

— Хорошо, — помахала Мисато ему рукой и взяла свой телефон. Пока он находился в беззвучном режиме, у неё скопилась куча пропущенных вызовов и сообщений. Женщина бегло их пролистала в надежде найти весточку от Синдзи, но всё тщетно. Ну и ладно, сорванец немного подождёт. Сейчас ей необходимо уведомить командующего, что комиссия с участием Синдзи переносится как минимум на завтра.

Пара манипуляций на сенсорном экране — и в динамиках доносятся длинные гудки. Пока Кацураги ждёт, она мысленно даёт себе обещание, что эти три часа, выигранные для неё Хьюгой, она проведёт с пользой. Майор обязана от руки написать письма семьям погибших, выразив соболезнования и благодарность. Конечно, Мисато предпочла бы лично сказать эти слова, как ей уже приходилось много раз делать. Не самые приятные воспоминания, ибо невыносимо смотреть на вдову, шокированную и готовую сорваться в истерику, но изо всех сил сдерживающую себя, ведь на её трясущихся руках маленький ребёнок. И всё, что ей остаётся, — тихо всхлипывать с пустыми глазами, в попытке осознания, что же произошло и что же теперь делать, ибо времени горевать о своём любимом у бедняжки совсем нет. А ты стоишь на коленях, склонив голову, понимая, что никакие слова сожаления и благодарности ей уже не помогут... Хуже только рыдающая мать, которая вцепляется в нежданного визитёра с ужасными вестями и сквозь слёзы задаёт один вопрос: "Почему мой сын?" А ответа на него нет, из-за чего продолжаешь стоять на коленях как истукан и только сильнее вдавливаешь свою голову в пол, прося прощения за то, что нерадивый офицер не смог уберечь её самое сокровенное и единственное, дававшее ей силы жить в этом свихнувшемся мире. С отцами же проще, в какой-то мере. Они всё спокойно воспринимают, тихо проговаривая: "Вот как..." Просто потому, что после осознания смерти своего сына внутри них умирает частичка души.