Борьба за наследство Киевской Руси : Краков, Вильнюс, Москва

Денисов Юрий Николаевич

Смерть царя Федора Ивановича в 1598 г. привела к столь существенным династическим изменениям в России, что они послужили причиной Смутного времени. Народные волнения и борьба различных проходимцев за власть в стране, а также неудачные действия изжившего себя московского боярства впоследствии стали причиной не только новых войн с Польско-Литовской республикой, но межэтнических конфликтов. А начало им положили московские бояре, избрав в начале XVII в. на московский престол польского королевича Владислава.

Вполне возможно, если бы царь Федор оставил после себя законного преемника, Россия не претерпела бы столько невзгод. Но царь не дал на этот счет каких-либо распоряжений, сказав перед смертью: «Во всяком царстве и в вас волен Бог; как ему угодно, так и будет» [3, 23]. В последующих событиях, потрясших Россию, нерешительность царя в вопросе престолонаследия послужила

толчком к народным волнениям и к неповиновению значительной части российских областей центральной власти.

В российской историографии существует миф о том, что Великое княжество литовское, воспользовавшись ослаблением Великого княжества владимирского вследствие татаро-монгольского нашествия, в течение 2-й половины XIII – 1-й половины XV в. захватило значительную часть Руси. В действительности в начале XIII в. Русь представляла собой около 100 удельных княжеств, где княжили потомки легендарного князя Рюрика, объединенных в более чем 10 великих княжеств. Ничто, кроме далекого прошлого этих княжеств в составе Киевской Руси и единой церкви под управлением киевского митрополита, не объединяло этих многочисленных князей Рюриковичей, чаще всего, напротив, враждовавших между собой. Именно поэтому значительную часть этих русских княжеств войска хана Батыя довольно легко завоевали и разорили.

Вне интересов, а может быть возможностей монголов этого времени, остались Новгородская и Псковская земли, Великое княжество смоленское, Великое княжество полоцкое, Великое княжество турово-пинское, а также земли этнической Литвы, до этого платившие дань соседним русским князьям. Великие княжества владимирское, рязанское, муромское, черниговское, новгород-северское, киевское, галицкое, волынское вошли в состав Золотой Орды и стали платить дань татарскому хану, при этом хан Батый, а затем его преемники, сами решали, кому княжить в этих вассальных государствах, выдавая князьям ярлык на право сбора дани в своих землях.

В этих условиях литовские племена сумели объединиться, а пришедшие к власти лидеры – создать литовское войско, способное не только грабить окрестные русские и польские княжества, но и удерживать за собой захваченные территории. В то время когда владимирские князья передрались между собой за право собирать дань с населения великого княжества для хана Золотой Орды, литовские князья смогли не только завоевать, но и объединить вокруг себя русские княжества от Новгорода до Рязани. Когда московские князья победили всех своих соперников в Великом княжестве владимирском, оказалось, что Великое княжество смоленское стало принадлежать Литве, а граница между Московским и Литовским великими княжествами проходит в районе Можайска. Вот как описывает завоевания Литвы Михалон Литвин, правда уже в середине XVI в., когда границы Великого княжества литовского проходили намного западнее:

«Они покорили соседний народ ятвягов (jaczvingos), потом роксоланов (roxolanos), или рутенов (ruthenos), над которыми тогда, как и над московитянами (Moscis), господствовали заволжские татары; и во главе каждой рутенской крепости стояли так называемые баскаки (basskaki). Они были изгнаны оттуда родителями нашими италами (italis), которые после стали называться литалами (litali), потом – литвинами (Litvani). Тогда с присущей им отвагой, избавив рутенский народ (populis Ruthenicis), земли и крепости от татарского и баскакского рабства, они подчинили своей власти все от моря Жемайтского (a mari Samagitico), называемого Балтийским (Balteum), до Понта Эвксинского, где [находится] устье Борисфена, и до границ Валахии (Valachiae), другой римской колонии и земель Волыни (Voliniae), Подолии (Podoliae), Киевщины (Kijoviae), Северы (Siewer), а также степных областей вплоть до пределов Таврики и Товани (Towani), [места] переправы через Борисфен, а отсюда распространились на север к самой крайней и самой близкой к стольному граду Московии крепости [называемой] Можайском (Mozaisco), однако, исключая ее, но включая Вязьму (Wiazmam), Дорогобуж (Dorohobusz), Белую (Biela), Торопец (Toropetz), Луки (Luki), Псков (Pskov), Новгород (Novihorod) и все ближайшие крепости и провинции» [48, 87].

Нельзя сказать, что русские земли, попав в границы Великого княжества литовского, автоматически переставали платить дань татарскому хану, еще долгое время великий князь литовский выплачивал Золотой Орде дань со своих русских подданных. Однако более независимая от Сарая политика Вильнюса позволила освободиться от этой дани намного раньше, чем их московским соседям.

Если в начале XV в. Литва достигла максимального расширения своих границ на восток,

а великий князь Василий II признавал себя вместе со своим государством вассалом своего деда по матери, великого князя литовского Витовта, то к середине XVI в. это государство растеряло большую часть своих русских территорий в борьбе с Москвой. Почему именно так складывались взаимоотношения этих государств? Дело в том, что в Литве начала XIV в. к власти пришла династия Гедиминовичей, сумевшая не только объединить вокруг себя балтийские племена и завоевать соседние русские княжества, но и выстроить жесткую авторитарную власть в стране. Такое положение позволяло аккумулировать все силы, как людские, так и финансовые, для расширения границ и укрепления своей власти на завоеванных территориях. Той же политики стали придерживаться и московские князья с конца XIV в., начиная с Дмитрия Донского, но внутренние междоусобицы еще долго не давали Москве противостоять экспансии Литвы.

И все-таки не столько усиление Великого княжества московского послужило изменению расстановки сил в Восточной Европе, сколько демократизация власти в Великом княжестве литовском и литовского общества в целом. Объединение в союзное государство Польского королевства и Великого княжества литовского во главе с одним из Гедиминовичей привело сначала к их общему усилению за счет установления обоюдного мира, а также возможности выступать совместным фронтом против общих врагов. Но затем проникновение из Польши в Литву таких демократических институтов, как шляхетская рада, которая могла заблокировать любое решение польского короля и великого князя литовского, все более ослабляло завоевательные способности литовцев.

Зато приобщение Литвы к европейской цивилизации в результате объединения с Польшей позволило литовскому дворянству, большинство которого было русского происхождения, получать современное образование в университетах Европы, создавать на своих землях условия для развития ремесленного производства, более эффективной трехпольной агротехники, а также способствовать развитию торговли не только внутри страны, но и со своими западными соседями.

Еще одним фактором, послужившим ослаблению военной мощи Великого княжества литовского, была лояльность Гедиминовичей к различным религиозным конфессиям. Это особенно проявилось в XVI в. во время расширения влияния протестантских течений в государстве, когда многие из первых лиц в правительстве стали приверженцами Реформации. Религиозные предпочтения среди литовского дворянства разделили общество как минимум на три политические группировки, что, естественно, не могло способствовать сплочению общества. Однако время распространения реформаторских учений, а затем противостояния им с помощью ордена иезуитов, организованного римским папой специально для этой цели, стало периодом активного развития книгопечатания, а соответственно, и наибольшего расцвета системы образования в Литве.

Однако самым значительным фактом, послужившим ослаблению как Польши, так и Литвы, были решения Люблинского сейма двух государств, на котором в 1569 г. была создана уния на новых принципах конфедеративного объединения в республику, получившая в польском языке наименование «Rzech Pospolita». В соответствии с актом Люблинской унии исполнительную власть в республике должен возглавлять выборный король (до смерти бездетного короля Сигизмунда-Августа оставалось три года), а законодательную власть осуществлять единый сейм шляхты, т. е. нижняя палата парламента, и единый сенат – верхняя палата парламента. Сейм созывался в Варшаве раз в два года, на нем принимались постановления, обязательные для исполнения на всей территории республики. Эти постановления на латыни назывались «конституции», но любой депутат на сейме мог воспользоваться правом «либерум вето» и отклонить любое решение одним голосом, сказав «не позволяю». Вместе с тем судебная власть должна была существовать в Польше и Литве по отдельности.

Такое опередившее свое время демократическое государственное устройство среди соседних монархических государств с авторитарным устройством управления рано или поздно должно было привести Республику к гибели. Что и случилось через два века, и то только потому, что в XVII в. Россия надолго была ослаблена последствиями Смутного времени, а Германская империя – Тридцатилетней войной, в которой участвовали также Чехия, Дания, Швеция. Однако в конце XVI – 1-й половине XVII в. Польско-Литовская республика еще являлась серьезным противником для России, и лишь с разрастанием восстания украинского казачества под руководством гетмана Богдана Хмельницкого за независимость Гетманщины от Польши и соединением Левобережной Украины с Россией баланс сил изменился в пользу Москвы.