Борьба за Рим
Шрифт:
Однажды Матасвинта увидела его во время такой раздачи. Он стоял на мраморных ступенях церкви св. Апполинария среди толпы нищих, благословлявших его. Она стала рядом с ними начала помогать ему. Вдруг она заметила среди теснящейся толпы одну женщину в темной одежде из грубой материи. Голова ее была почти скрыта под плащом. Она не теснилась вперед, не старалась выбраться на ступени, чтобы получить хлеба, а, облокотясь рукою о мраморную колонну храма и склонив голову на руку, пристально, не отрывая глаз, смотрела на королеву.
Матасвинта
Когда хлеб был роздан, Витихис обратился к Матасвинте.
— Благодарю тебя, Матасвинта! — сказал он.
В первый раз назвал он ее по имени. И его тон, и взгляд, который он бросил на нее, глубоко запали ей в душу. Слезы радости выступили на ее глазах.
— О, он добр, — сказала она, направляясь домой: — я также буду добра.
Как только она вступила во двор, к ней подбежала Аспа.
— Посланный из лагеря, — прошептала она. — Он принес тайное письмо от префекта и ждет ответа.
— Оставь, — сказала Матасвинта. — Я ничего более не стану ни слушать, ни читать. Но кто это? — спросила она, указывая на группу женщин, детей и больных, готов и итальянцев, одетых в лохмотья и сидевших у лестницы, ведущей в ее комнаты.
— Это нищие, бедные, они здесь с самого утра. Их никак не могли выгнать.
— Их и не должны выгонять, — ответила Матасвинта, приближаясь к группе.
— Хлеба, королева! Хлеба, дочь Амалунгов! — вскричали голоса навстречу ей.
— Аспа, отдай им золото и все, что есть.
— Хлеба! Королева, хлеба, не золота! На золото теперь в Равенне нельзя достать хлеба.
— Ведь король раздает ежедневно хлеб у своих житниц. Я только что оттуда. Почему вы не пришли туда?
— Ах, королева, мы не могли протесниться, — жалобным голосом вскричала одна истощенная женщина. — Я сама стара, вот это дочь моя — больна, а тот старик — слеп. Здоровые, молодые оттолкнули нас. Три дня старались мы пробраться к королю, и нас все отталкивали.
— Мы умираем с голоду, — начал один старик. — О Теодорих, мой господин и король, где ты? При тебе мы жили безбедно. А этот несчастный король…
— Молчи, — сказала Матасвинта, — король, мой супруг, делает для вас больше, чем вы заслуживаете. Обождите, я принесу вам хлеба. Аспа, идем!
— Куда ты? — спросила девочка.
— К королю, — ответила Матасвинта.
— У него теперь посол от Велизария. Он давно уже сидит здесь. Подожди!
В эту минуту дверь комнаты короля распахнулась. На пороге стоял недовольный Прокопий.
— Король готов, — сказал он, еще раз обернувшись к Витихису. —
— Напрасно. Я отказываюсь.
— Помни: если город будет взят штурмом, то все готы, — Велизарий в этом поклялся, — будут умерщвлены, а женщины и дети проданы в рабство. Понимаешь, Велизарий не хочет, чтобы в его Италии были варвары. Тебя может соблазнять смерть героя, но подумай об этих беспомощных: их кровь возопит перед престолом Бога.
— Посол Велизария, — прервал его Витихис, — вы также находитесь во власти Бога, как и мы. Прощай!
Слова эти были сказаны с таким достоинством, что византиец должен был уйти.
Как только вышел Прокопий, в комнату вошла Матасвинта.
— Ты здесь, королева? — с удивлением сказал Витихис, сделав шаг навстречу ей. — Что привело тебя сюда?
— Долг, сострадание, — быстро ответила Матасвинта. — Иначе бы я… Я к тебе с просьбой. Дай мне хлеба для бедных больных, которые…
Король молча протянул ей руку. Это было в первый раз, и ей так хотелось пожать ее, но она не смела, — она вспомнила, как виновата перед ним. Витихис сам взял и пожал ее руку.
— Благодарю тебя, Матасвинта. У тебя, значит, есть сердце для твоего народа и сочувствие к его страданиям. А я не поверил бы этому. Прости, я дурно думал о тебе!
— Если бы ты лучше думал обо мне, быть может, многое было бы иначе.
— Едва ли. Несчастие преследует меня. И вот даже теперь разбилась последняя моя надежда: франки, на помощь которых я рассчитывал, изменили нам. Остается только умереть.
— О, позволь и мне разделить вашу участь! — вскричала Матасвинта со сверкающими глазами.
— Ты?.. Нет. Дочь Теодориха будет с почетом принята при византийском дворе. Ведь всем известно, что ты против воли стала моей королевой. Ты заяви об этом.
— Никогда! — горячо вскричала Матасвинта.
— Но другие, — продолжал Витихис, не обращая внимания на ее возражение: — эти тысячи, сотни тысяч женщин, детей! Велизарий сдержит клятву. Для них есть еще только одна надежда — на вестготов. Я послал просить, чтобы они выслали нам свой флот, потому что наш взят неприятелем. Если вестготы согласятся, то через несколько недель корабли могут быть здесь, и тогда все, кто не может сражаться, — больные, женщины, дети, — могут отсюда бежать в Испанию. Ты также можешь уехать, если хочешь.
— Нет, я не хочу никуда бежать, я хочу остаться и умереть с вами!
— Через несколько недель корабли вестготов должны быть здесь. А до тех пор хватит запасов в моих житницах. Да, я и забыл о твоей просьбе. Вот, возьми: это ключ от главных ворот житниц. Я всегда ношу его у себя на груди. Береги его хорошенько, — это последняя моя надежда. Право, я удивляюсь, как это до сих пор не разверзлась земля, не упал с неба огонь и не уничтожил их.
И он вынул из кармана тяжелый ключ и подал его Матасвинте.