Борьба за свободу
Шрифт:
До этого момента Марк думал только о том, что он все-таки победил Феракса, что у него болит рука и что, раз он выжил, у него есть надежда спасти мать. Мысль о предстоящей схватке с волками его не пугала. Если они были такие, каких он знал в горах на ферме, то эти жалкие существа боятся собственной тени.
Но волк, который сейчас смотрел на него, был совершенно другим. Он был намного крупнее, шерсть гуще и длиннее. Его специально не кормили и нарочно злили, как было видно по паленым пятнам на шкуре. Волк смотрел на Марка, оскалив пасть и обнажив клыки. Волк рычал. Марк понял, что пощады от него ждать нечего. В нужный момент волк прыгнет
Тавр отпустил веревку, и ворота с грохотом упали. Он перешел к следующей веревке, потянул за нее, поднял ворота и выпустил второго волка. Животные встали друг против друга и зарычали. На какой-то миг Марк понадеялся, что они нападут друг на друга, но их родовая связь, запах крови и перспектива охоты инстинктивно объединили их. Первый волк побежал по периметру арены, не отводя глаз от Марка. Возле кровавого пятна он остановился, понюхал, полизал песок. Марк наблюдал эту картину с ужасом и поэтому не заметил второго волка, который полз к нему почти на животе. Марк повернулся и увидел, что волк уже на расстоянии пятнадцати шагов от него. Он отступил на шаг, и у него за спиной раздался рык. Марк оглянулся через плечо. К нему приближался и второй волк.
Переводя взгляд с одного волка на другого, Марк попятился, незаметно направляясь к той стороне арены, что под зрителями. Покрывшись холодным потом, он передвигался медленно, не смея даже моргнуть, низко пригнувшись и выставив вперед кинжал. Время от времени волки слегка приподнимались, пробегали небольшое расстояние и снова останавливались. Вскоре Марк почувствовал, что трибуна уже почти у него за спиной, и остановился, зная, что в любой момент они могут прыгнуть на него.
— Он боится! — раздался сверху голос мальчика.
— Конечно боится, — ответила девочка. — Я думаю, ты тоже боялся бы, если бы был на его месте.
Марк посмотрел наверх, встретил взгляд девочки и прочитал в ее глазах жалость.
— А чего бояться? — сказал мальчик. — Они же как собаки. Надо только говорить с ними командным тоном, и эти волки будут послушны, как щенки.
— А я так не думаю, — послышался голос мужчины, и Марк узнал его. Это был почетный гость, человек, который называл себя Цезарем. — Они же дикие. Они несут смерть.
— Мне плохо видно! — заговорил другой мальчик. — Дядя Юлий, скажи ему, чтобы он встал туда, откуда его будет видно.
Юлий проигнорировал его. Воцарилась тишина. Зрители выстроились у ограды и наклонились, чтобы увидеть мальчика, стоящего перед двумя волками. Марк ждал, когда животные сделают свой ход. Все стихло, Марк чувствовал только, как кровь стучит в ушах. Внезапно один волк прыгнул к нему. Марк быстро присел, и волк пролетел мимо, ударившись в трибуну. Он перевернулся, стараясь укусить Марка и выпуская когти. Мальчик громко крикнул от боли в руке и нанес удар кинжалом, но промахнулся. Снова ударил — и был награжден визгом. Казалось, рана только обозлила волка, и он бросился на Марка, впившись зубами в кожаный наплечник. Своими мощными челюстями волк стал рвать его. Марк снова и снова наносил удары, чувствуя теплую кровь на руке. Но волк продолжал держать его за плечо, а другой волк приготовился прыгнуть на Марка сбоку.
Сверху раздалось «Ах!», потом девочка крикнула:
— Они съедят его! Помогите кто-нибудь! Пожалуйста!
— Порция! Отойди от перил!
Марк услышал крик — и девочка упала на песок рядом с ним. В мгновение ока другой волк
Марк понял, что должен помочь ей. В слепом неистовстве он колол и колол волка, который намертво вцепился в его плечо. Наконец с булькающим рычанием зверь отпустил Марка и упал, потянув за собой кинжал. Не думая, Марк прыгнул к другому волку, обхватил его за шею и надавил пальцами на горло. Волк зарычал, стал трясти головой. Девочка опять закричала от боли, когда зубы снова вонзились в ее руку. Марк ослабил хватку и изо всей силы ударил волка кулаком по морде. Волк отпустил Порцию и отскочил на несколько шагов, потом повернулся для новой атаки.
— Держись за мной! — крикнул Марк, становясь между девочкой и волком. — Стой там!
Пока он смотрел на волка, время как будто остановилось и дало ему возможность свести всю картину воедино. Панические крики зрителей. Тавр, спускающийся с трибуны. Порцинон, в страхе застывший на месте. Боль в руке и ужас в сердце. Волк, готовый прыгнуть. И блеск кинжала на песке не дальше чем в шести футах справа от него. Марк напряг ноги, поднял руки и прыгнул вправо, столкнувшись в воздухе с атакующим волком. Оба упали на песок. Прямо перед лицом Марка была извивающаяся масса меха, когтей и лязгающих зубов. Сощурившись, Марк левой рукой схватил волка за нижнюю челюсть и со всей силой свернул ее. Одновременно правой рукой он стал шарить по песку. Пальцы нащупали лезвие кинжала, потом рукоятку. Марк схватил кинжал как раз в тот миг, когда волк вырвался из его левой руки. Лохматая голова откинулась назад, челюсти открылись, обдав мальчика горячим дыханием, и волк нацелился на его горло.
Клинок блеснул в воздухе, острие вонзилось в ухо волка, проткнуло череп и вошло в мозг. Тело зверя дернулось и рухнуло на Марка, по нему прошла дрожь, и волк затих. Горячий мускусный запах животного ударил в нос мальчику, когда шкура коснулась его лица. Марк силился освободиться, но боль в левой руке была невыносимой, а потеря крови лишала его сил. Руками он оттолкнул мертвого волка, над головой проплыли лица зрителей.
— Девочка… она в безопасности? — прошептал он.
И потерял сознание.
XXVI
Марку снилось, что он дома, на ферме. Был ясный день поздней весны. Земля ожила, распустились цветы, деревья оделись в листву. Он купался в теплых объятиях солнца, бабочки порхали в воздухе. Другие насекомые жужжали, навевая сон. Он ходил на охоту, но никого не поймал. Тем не менее он был счастлив и чувствовал удовлетворение. Он спускался по тропинке между оливковыми рощами, которая вела к воротам. Сердце его забилось, когда он увидел мать и отца, ждущих его там. Они улыбались и манили его. Марк побежал к ним, распахнув руки.
Но как только он приблизился на расстояние не более двадцати шагов от них, родители стали как будто удаляться и расплываться в воздухе.
— Нет… — простонал Марк.
Они исчезли, и ферма тоже стала исчезать. Вокруг него сгустилась темнота.
— Мама, папа! Не оставляйте меня! — крикнул он в отчаянии.
Потом была резкая боль в боку, и он проснулся, открыл глаза. Он был в комнате, выкрашенной в белый цвет. Дверь выходила на колоннаду перед ухоженным внутренним садом. Марк сразу узнал его и понял, что он на вилле Порцинона. Он услышал рядом какой-то скрип, повернул голову и увидел человека, сидящего на стуле.