Борьба за трон. Посланница короля-солнца

Эйнсворт Уильям

– Вы изумляете меня! Это примиряющая черта в ее характере.

– Я надеюсь, что отец простит ее, – заметил Вальтер.

– Очень может быть. Король Иаков так добр, что может простить ее.

– Будем надеяться – сказал Вальтер. – Но позвольте задать вам один вопрос. Если бы она предложила вам быть ее фрейлиной, приняли ли бы вы такое предложение?

– Нет, – решительно отвечала Беатриса. – У меня только одна государыня – Мария Моденская, и никакой другой я служить не буду. Я еду обратно в Сен-Жермен. Полковник едет со мною.

– Ему небезопасно

оставаться здесь, – сказал Вальтер. – Полковник Паркер и доктор Бромфилд уже заключены в тюрьму. Скоро будут произведены большие аресты.

– Но Тильдеслею сильно не хочется расставаться с этим местом, Вальтер. Ему все кажется, что он уже не вернется сюда, и он впал от этой мысли в меланхолию.

– Когда он попадет в Сен-Жермен, он оправится. Может быть, ему придется провести несколько лет за границей, а затем, я уверен, он вернется.

– Вы поедете с нами, Вальтер?

– Не могу обещать вам этого сейчас. Может быть, полковник попросит меня остаться здесь на некоторое время после его отъезда. Отец Джонсон позаботится о вашей безопасности, а я рано или поздно буду в Сен-Жермене.

Разговаривая, они незаметно подошли к самому дому. Здесь их встретили полковник и священник, узнавшие о приезде Вальтера и вернувшиеся с прогулки другим путем.

– Как я рад видеть вас опять! – воскликнул полковник, сердечно здороваясь с Вальтером. – Я боялся, не случилось ли с вами какого-нибудь несчастья.

– Мы получили известие об аресте Паркера и Бромфилда, – сказал отец Джонсон, – и боялись, как бы и вы не попались вместе с ними.

– Нет, я счастливо избег и ареста, и покушения на мою жизнь, – отвечал Вальтер. – Но мне не удалось положить конец замыслам Лента. Вы должны быть очень осторожны теперь, полковник. Многие из наших друзей в этой местности накануне ареста, в их список внесены и вы.

– Кажется, мне придется бросить дом и бежать во Францию, – со вздохом сказал полковник. – Это для меня хуже смерти. Но я не вижу другого выхода.

– Я тоже, – сказал Вальтер. – Во что бы то ни стало вы должны избежать ареста.

Полковник совсем погрузился в печальные думы, и только прибытие конного гонца с письмом от полковника Тоунлея вывело его из глубокой задумчивости. Это письмо заставило его совершенно изменить свои планы. Он объявил, что вместо того, чтобы ехать во Францию, он отправится завтра же в Нортумберленд к сэру Джону Фенвику, у которого и пробудет месяца два-три в полном уединении.

«Надеюсь, дорогие друзья мои, – писал Тоунлей, – что вы приедете ко мне. Сэр Фенвик будет очень рад видеть вас у себя, и вы можете оставаться здесь сколько угодно. Приезжайте ко мне завтра утром. Вашу прекрасную Беатрису лучше будет оставить в Майерскофе. Там с отцом Джонсоном она будет в безопасности. Завтра к ней приедет миссис Стандиш, которая гостит здесь».

– О, если со мной будет миссис Стандиш, я не буду чувствовать себя одинокой, – воскликнула Беатриса.

– В таком случае я также могу остаться с вами и охранять вас, – сказал Вальтер. – Меня арестовать

не могут, так как у меня охранный лист от королевы.

Полковник Тильдеслей был в восторге от такой перспективы, которая давала ему возможность отложить свое бегство во Францию. Он послал Тоунлею ответ, что непременно будет у него завтра утром и что Беатриса с нетерпением ждет миссис Стандиш и других дам, если те пожелают ее навестить.

На следующее утро полковник поднялся очень рано и отдал Горнби распоряжения, чтобы во время его отсутствия все в доме слушались мисс Тильдеслей.

– Исполню ваши приказания в точности, господин полковник, – отвечал дворецкий. – Надеюсь, что вы вернетесь к нам целы и невредимы.

После завтрака Тильдеслей простился нежно с Беатрисой и в сопровождении двух верховых, которые везли с собой багажные вьюки и были вооружены пистолетами, двинулся к Тоунлею, чтобы вместе с ним продолжать свой путь в поместье сэра Фенвика.

Подъехав к воротам, он бросил печальный взгляд на свой дом, не зная, суждено ли ему вернуться в него. Беатриса стояла у окна в верхнем этаже, в воротах неподвижно застыл верный Горнби. Вальтер поехал с полковником, желая проводить его несколько миль.

Полковник Тильдеслей был, впрочем, так расстроен, что дорогой едва мог поддерживать разговор со своим спутником.

На прощанье он стряхнул с себя задумчивость и, обращаясь к нему, сказал:

– Вы должны знать о том, какие распоряжения я сделал. Я боюсь, что в самом непродолжительном времени поместья лучших семей будут конфискованы. Я принял все меры, чтобы сохранить свое, но я не отдал его иезуитам, как мне советовали. Если со мной что-нибудь случится, оно достанется Беатрисе. Я оставляю ей весь дом со всеми принадлежностями. Она будет моей единственной наследницей.

– Я полагаю, что вы правильно поступили, – сказал Вальтер. – Но вы, конечно, избегнете всех опасностей и еще долго-долго будете жить в своем старинном доме.

– Сильно сомневаюсь, – мрачно сказал полковник. – Я очень желал взять с собой к Фенвику и Беатрису, но она, кажется, не расположена туда ехать. Пожалуй, лучше, что она осталась в Майерскофе. А теперь прощайте!

– Прощайте, полковник. Будем надеяться, что вы скоро вернетесь к нам.

С этими словами Вальтер круто повернул лошадь и дал ей шпоры. Когда он вернулся в Майерскоф, Горнби доложил ему, что с ним желает говорить отец Джонсон, который ждет его в своей комнате.

К удивлению своему, Вальтер застал священника в самом радостном настроении.

– Я получил хорошие вести, – сказал он. – Полковник Паркер и доктор Бромфилд уже не в Ньюгете.

– Это удивительное известие! – воскликнул Вальтер. – Впрочем, доктор Бромфилд горазд на все, да и полковник Паркер ему не уступит. Очевидно, мы скоро увидим их здесь, в Ланкашире.

– Они уже в Ланкашире, – продолжал священник, – и, по-видимому, недалеко от нас.

Заинтересованный этими словами, Вальтер вопросительно поглядел на собеседника.