Борьба за трон. Посланница короля-солнца
Шрифт:
– Я ведь не обещал вам, – отвечал Вальтер, стараясь скрыть свое смущение.
– А я все-таки вас ждал. Скажите, вы видели ее величество?
– Какое вы имеете право предлагать мне подобные вопросы, сэр? Я не желаю отвечать вам! – воскликнул Вальтер.
– С вашего позволения, – сказал Аарон. – Я спросил только из любопытства. Очень рад был узнать, что вы имели во дворце полный успех.
– Я имел такой именно успех, на который рассчитывал.
– Вам, кажется, неприятны мои расспросы, – заметил Аарон Смит. – Но я, право,
И, неловко поклонившись, он вышел. Вальтер был рассержен, а его собеседники не могли прийти в себя от изумления.
– Я и не знал, капитан Кросби, что вы были в Кенсингтонском дворце, – сказал Паркер. – Это правда?
– Правда, – отвечал Вальтер. – Я не могу теперь же объяснить вам, как все это случилось. Но что бы там ни было, у Смита были, очевидно, свои причины наведаться сюда. Его посещение меня касаться не может, но для вас оно будет иметь последствия.
– Я думаю, что нам лучше всего уйти отсюда как можно скорее, – сказал Бромфилд.
– Я думаю то же, – подтвердил Вальтер. – Я не могу быть вам полезен, иначе я бежал бы с вами. Предоставьте мне обделать дело с хозяином.
Оба посетителя разом поднялись и направились было к выходу, но в зал вошел уже Кулленфорд в сопровождении двух вооруженных полицейских и, быстро подойдя к столу, сказал:
– Я уже давно слежу за вами, господа. Наконец-то я нашел вас. Я имею приказ арестовать вас, подписанный шестью членами Тайного совета, и должен вас отправить в Ньюгетскую тюрьму.
– В чем нас обвиняют? – спросил полковник.
– В изменнических действиях, – отвечал Кулленфорд. – Вы будете заключены в Ньюгетской тюрьме под крепкий караул. Посмотрим, что будет, когда вас станут допрашивать. Говорят, существует большой заговор. У нас есть против вас три свидетеля: Лент, Уомбалль и Вильсон.
– Три негодяя! – воскликнул полковник. – Нам нет спасения, – шепнул он Бромфилду.
– Сопротивляться бесполезно, – сказал Кулленфорд. – Со мной здесь экипаж, который может вас доставить в Ньюгет.
– Да, лучше будет покориться, – произнес Бромфилд. – Вы очень счастливы, что унесли ноги из этой ловушки, – прибавил он, обращаясь к Вальтеру.
– Если дело идет о заговоре Лента, то вы оба можете доказать, что были в то время в Сен-Жермене.
– Конечно, мы можем это сделать, – сказал Паркер.
– Предоставьте им действовать самим, капитан Кросби, – прервал его Кулленфорд. – Они сами могут постоять за себя.
– Мы, наверно, сошлемся на него как на свидетеля, – сказал Бромфилд, – и мы…
– Идем, господа, садитесь в экипаж, – прервал его один из полицейских. – Нечего больше мешкать.
Арестованных увели.
Было запрещено выходить во двор, а хозяин гостиницы должен был строго следить, чтобы во время ареста все было спокойно, пока арестованные не тронутся в путь.
Таким образом, все обошлось
XI
Гроза надвигается
Дней десять спустя после посещения Вальтером Кенсингтонского дворца полковник Тильдеслей и Беатриса в один прекрасный вечер гуляли по аллеям майерскофского парка.
Беседа их была невесела: виды на будущее якобитской партии повсеместно становились все более и более безотрадными.
Как ни противился полковник Тильдеслей бегству, но становилось очевидным, что ему придется оставить свой дом и искать спасения во Франции. Хотя его и вызвались провожать несколько друзей, в том числе и полковник Тоунлей, но сердце его было разбито. Он скучал по Вальтеру и нетерпеливо ждал его возвращения.
Беатриса тоже чувствовала себя несчастною. Не имея вестей от Вальтера с того самого времени, как он уехал, она мучила себя самыми мрачными предчувствиями. Иногда ей начинало казаться, что он уже брошен в тюрьму и больше не вернется, но отцу Джонсону удавалось уговорить ее отгонять эти мрачные мысли.
В этот вечер полковник и священник, выйдя из парка, пошли полем, а Беатриса вернулась назад. Подходя к дому, она заметила недалеко от моста, переброшенного через ров, всадника и сразу узнала в нем Вальтера. Тот тоже увидел ее, быстро соскочил с лошади и, бросив поводья Горнби, вышедшему ему навстречу, бросился к ней. Беатриса в волнении остановилась под одним из дубов, которыми была обсажена аллея.
– У вас вид такой, как будто вы достигли полного успеха, Вальтер! – сказала она, сердечно поздоровавшись с приезжим.
– Да, я добился успеха, поскольку дело касается лично меня, – отвечал он. – Я виделся с королевой!
– С царствующей королевой? – спросила она с изумлением.
– Да, я виделся с нею дважды в Кенсингтонском дворце, и оба раза она была чрезвычайно милостива ко мне. Теперь не время рассказывать о всех подробностях свидания, скажу только, что я встретил ее случайно, когда она садилась в шлюпку у Уайтхолла. Она пожелала, чтобы сэр Тренчард представил меня ей. На следующий день он возил меня в Кенсингтонский дворец, где я имел аудиенцию, во время которой она выказала большую благосклонность ко мне. Через два дня я был вторично принят ею в прощальной аудиенции, и она была еще милостивее, чем в первый раз.
– Все это чрезвычайно радует меня, Вальтер, – сказала Беатриса. – Но я слишком предана королеве Марии Моденской, и ваша королева мало интересует меня.
– Послушайте, бросьте ваше предубеждение против нее. Я уверен, что вы привязались бы к ней и пожалели бы ее.
– Пожалела бы ее, Вальтер? – воскликнула Беатриса с изумлением.
– Да, пожалели бы, – продолжал Вальтер. – Она очень несчастна.
– Как, однако, я ошиблась! Я думала, что она недоступна никаким чувствам.
– Напротив, она горько жалеет о своем поступке относительно отца.