Борис Годунов
Шрифт:
Швеция отказывалась от заключения полноценного мира с Россией, так как Россия не хотела признавать шведскую аннексию своих исконных территорий. Шведы совершали локальные «акции устрашения», вторгаясь на земли русской юрисдикции; оккупацию Пскова и Новгорода можно было ожидать со дня на день.
Общая геостратегическая обстановка складывалась для Москвы неблагоприятно. Королём Речи Посполитой в 1587 году стал Сигизмунд III (1566–1632), происходившей из Шведской династии Ваза — сын Шведского Короля Юхана III и польки Екатерины Ягеллон. Возникала вполне реальная перспектива династического объединения двух мощных государств^^^ — древних врагов Москвы. Война становилась неизбежной.
Подготовка к войне началась летом 1590
В январе 1590 года главные русские силы выдвинулись к Нарве и Ивангороду, куда по указанию Царя доставлялась артиллерия и стенобитные орудия. 26 января сдался на «милость победителя» шведский гарнизон Яма (Ямгорода), насчитывавший 500 человек; им была сохранена свобода, а позднее они покинули Россию, а некоторые, из числа немцев-наёмников, остались служить Царю.
В феврале сдался Ивангород и начался интенсивный артиллерийский обстрел Нарвы, тогда — Ругодива^^*. Шведы запросили перемирия, и начались на мосту через реку Нарву переговоры. Но они ни к чему не привели. Шведский Король Юхан II (Иоганн, 1537–1592, Король с 1568 года) люто ненавидел Россию и русских и мечтал только о полном разгроме «московских дикарей ». По королевскому указу ведшего переговоры фельдмаршала К. Х. Горна приговорили к казни, но позже, правда, помиловали.
До самой осени 1590 года события на театре войны затихли, однако осенью того года шведы решили нанести «сокрушительный удар», напали на русские части, стремясь вернуть Иван-город. Атака на русский форпост была отбита, и «в отместку» шведы совершили рейд на Псковскую землю, творя немыслимые злодеяния, оставляя за собой только выжженную пустыню. Теперь шведы решили расширить зону боевых действий и попытались утвердить своё господство на Русском Севере.
Новое наступление шведов на Русь началось летом 1591 года, когда над Москвой нависла страшная тень нашествия Крымского хана (1588–1607) Гази-Гирея (Казы-Гирея) со своим стопятидесятитысячным войском. Русь оказалась под ударами с двух направлений: с северо-запада, со стороны шведов, и юга, со стороны крымцев. Если добавить, что в любое время можно было ожидать удара с Запада, от Речи Посполитой, то можно смело сказать, что Московское Царство оказалось перед лицом смертельной опасности. Это был один из самых угрожающих эпизодов в истории Московской Руси.
Главную опасность представляли крымцы, и правительство во главе с Борисом Годуновым правильно оценило ситуацию, приняв соответствующие предупредительные меры. Когда весть о грядущем нашествии достигла столицы, то она была объявлена на осадном положении; защита разных частей её была поручена воеводам. Москва приобрела вид мощной укреплённой крепости, готовой к отражению убийственного испытания. Все монастыри были превращены в боевые объекты, на стенах выставлены пушки. На южных подходах к Москве было расположено основное войско.
За Серпуховской заставой была устроена походная церковь во имя Сергия Радонежского, куда была перенесена икона Богоматери, бывшая с князем Дмитрием Донским на Куликовом поле в 1380 году, почитаемая как Донская. Икона была обнесена вдоль всего войска и городских стен Москвы. Сам Царь Фёдор Иоаннович с большой свитой и в сопровождении «главного начальника» Бориса Годунова объехал все войска. Царь демонстрировал удивительное присутствие духа и бесстрашие, возлагая все надежды на Бога.
Фёдор Иоаннович непрестанно молился во дворце, а Борис Годунов оставался среди войска, уступив первое место в руководстве сражением опытному в военном деле князю Фёдору Ивановичу Мстиславскому (1555–1622), сыну репрессированного боярина
На рассвете 4 июля Крымская орда достигла Поклонной горы, за Серпуховской заставой, а затем начала окружать город по периметру. Закипела свирепая битва. На башнях и стенах Белого города, на колокольнях и крышах домов многие тысячи москвичей наблюдали за сражением, стараясь помочь воинству, чем могли. В храмах совершались беспрестанные моления, в Кремле молился Царь. В «Московском летописце» приведены пророческие слова Царя Фёдора, сказанные в полдень того дня боярину Григорию Годунову, обливавшемуся слезами при виде кровавого сражения. «Не бойся, — сказал Царь, — сей ночью поганые побегут и завтра тех поганых не будет.
Борьба не затихала и ночью, а утром разнеслась радостная весть: «Хан бежал». При красном звоне всех московских колоколов — в Москве в то время насчитывалось более 400 церквей и 5000 колоколов — и радостных криках народных конные полки кинулись в погоню за врагом. Крымцы резво бежали, русские догнать хана не смогли, но догнали, «топтали и били» его арьергарды, захватили тысячи пленных и весь обоз. Сам хан прибыл в крымскую столицу Бахчисарай 2 августа на телеге с перебитой рукой, а из числа его армии восвояси вернулось не более трети. Это был последний набег наследников Золотой Орды на Москву, закончившийся полным разгромов старых разорителей Руси^*^.
Воеводы награждены были бобровыми шубами «с золотыми пуговицами» с царского плеча, золотыми медалями и поместьями. Годунов получил особый титул «Слуги», титул, именитее боярского, который до него носили лишь трое сановников. Велеречиво излагает разгром крымских пришельцев Патриарх Иов в упомянутом ранее житийном памятнике. Воспроизведём ещё раз полностью название: «Повесть о честном житии благоверного и благородного и христолюбивого Государя Царя и Великого князя всея Руси Фёдора Иоанновича, о его царском благочестии и добродетельных правилах и о святой его кончине. Писано смиренным Иовом, Патриархом Московским и всея Руси». Вот этот фрагмент:
«Великий же самодержец, слушая это, весьма обрадовался и от радости многие слезы испустил и горячо благодарил Бога за то, что не силой оружия, не острием меча побежден был противник, но что Божьим неизреченным человеколюбием и Пречистой Богородицы заступничеством нечестивые были посрамлены и с большим позором вспять обратились. Возблагодарив Бога и Пречистую Богородицу, Царь и Великий князь всея Руси Фёдор Иоаннович устроил в своих палатах торжественный пир, обильную трапезу, на которой изъявил полное удовольствие, радовался неизреченной радостью о избавлении града от безбожных варваров, искусному же своему правителю Борису Фёдоровичу воздал большую честь, а всех своих думных людей и христолюбивых воинов угощал и потчевал за трапезой в палатах своих. По окончании пира благочестивый самодержец снимает со своей царской выи (шеи. — А.Б.)златокованую цепь, которую носил в знак самодержавного своего монаршего величия, и возлагает её на выю достохвального своего воеводы Бориса Фёдоровича, тем самым заслуженно чествуя его за победу и также предвещая, что он после смерти Царя будет преемником всего царского достояния, держателем скипетра и правителем превеликого Российского царства; потом, спустя немногие годы, Божиим промыслом царское пророчество исполнилось. Боярам же своим и всему христолюбивому воинству Царь также оказал великое милосердие, наградив их щедрым жалованьем.