Борис Пирпитум (Часть 1)
Шрифт:
25
Я подождал, прислушиваясь. Тихо. Нужно быстро уходить! Я вылез из-под дивана и посмотрел в замочную скважину. Никого видно не было. Я еще немного подождал, тихо снял цепочку, отодвинул засов и оттянул собачку английского замка. Прежде чем открыть дверь, я, на всякий случай, еще раз посмотрел в замочную скважину и поднял пистолет. Ну, с Богом! Я налег на дверь. Дверь не открывалась. Я нажал сильнее. Образовалась небольшая, сантиметров пять щелочка. Через нее я увидел, что двери мешает открыться распластавшееся на крыльце тело бандита. Неужели я убил человека?! Я, профессор и изобретатель всемирно известного клея "Суперпирпитумс" случайно убил человека! Какой кошмар! Наверное, меня до конца дней будут мучить угрызения совести и по ночам ко мне будет являться призрак головореза, убитого мною! Кроме того, если я попаду в милицию, то ситуация с оправданием меня, как ни в чем не виноватого человека, осложняется еще одним незапланированным убийством. Я вернулся в кухню. Катя лежала на полу возле стола в той же позе, в какой я оставил ее, и посапывала. За Катей такое водилось и раньше. Во время нервного потрясения она неожиданно засыпала. Такова была особенность ее ненормального организма. - Катя!
– я потряс ее за плечо.
– Катя, я убил человека! Катя открыла глаза и посмотрела на меня непонимающим взглядом. Она встряхнула головой и села. - Пирпитум?
– сказала она, зевнув.
– Что происходит? - Говорю тебе, я убил человека! Катя потянулась и почесалась. - Ты убил человека?
– переспросила она спокойным голосом.
– Кого? Засукина? - Нет, не Засукина! Я убил того, который сидел в кустах! - Так ему и надо! Если тебя за него привлекут, я буду свидетельствовать, что он хотел меня изнасиловать. А ты за меня заступился. - Спасибо конечно, что ты готова помочь мне в трудную минуту, но на меня у милиции накопилось уже столько всего! Похищение Аркадия Пулеплетова - раз, - я загибал пальцы, - проникновение в чужой дом - два, ограбление этого дома - три, присвоение, хранение и ношение огнестрельного оружия - четыре, зверское убийство жены Пулеплетова - пять, отстрелил у кошки хвост шесть, разбил статую Леонардо - семь (вандализм), оказание сопротивления двум сотрудникам милиции - восемь-девять (одному я скелета показал, второму сапоги приклеил), угон милицейского транспорта - десять, создание на дороге аварийной ситуации - одиннадцать, порча и уничтожение имущества органов внутренних дел - двенадцать (машина утонула), ограбление пожилого рыболова (снял с него сапоги) - тринадцать, а теперь еще одно убийство четырнадцать.
– Я поднял перед Катей руки с растопыренными пальцами. Пальцев не хватает! Пока они разберутся с каждым обвинением, я полжизни просижу на нарах, как твой Засукин! Нет, мне это не подходит. Я хочу жить теперь, а не когда выйду из тюрьмы дряхлым беспомощным стариком-импотентом! Я хочу есть в ресторанах, мыться в саунах-люкс, ездить на роскошных автомобилях, стричься у лучших парикмахеров, одеваться фирменно, проводить время с красивыми женщинами, ходить в музеи и на концерты, читать классиков, вести научную работу! Вот вам!
– я показал потолку хер рукой.
– Вот вам, милиция! И вот вам, бандиты! Никогда вам не справиться с доктором наук! Я знаю что мне делать! - Интересно, а что будет со мной?!
– спросила Kатя.
– Ты втравил меня в историю! Теперь и за мной станут охотиться бандиты! И милиции я вряд ли смогу объяснить, что тут произошло. Пирпитум, ты должен взять меня с собой!
– у Кати загорелись глаза.
– Мы будем с тобой, как в кино "Бонни и Клайд", грабить банки и стрелять из машины, - она приставила к плечу воображаемый автомат.
– Ту-ду-ду-ду-ду! - Тьфу! Какое ту-ду-ду?! Из всего, что я тебе тут сказал, ты не поняла ровным
– я постучал себя костяшками по лбу и забегал по комнате, поднимая руки к потолку.
– Какого черта я опять должен иметь дело с этой тупицей?! Когда я развелся, я вздохнул с облегчением, потому что думал, что больше никогда мне не придется иметь с тобой дела! Как же это так получается, что в такой тяжелый момент моей жизни, у меня на дороге снова попадаешься ты со всей своей... со всей своей... требухой!
– Ничего более подходящего я придумать не смог.
– Угораздило же меня выйти именно на ту дорогу, по которой ты сегодня поехала! Да понимаешь ли ты, мерзавка, что не случись бы этого, я бы не убил человека?! - Ах так!
– Катя топнула ногой.
– Бандиты взяли меня в оборот, только из-за того, что у меня был муж идиот и сволочь! Мало того, что он бросил меня без денег, когда сам заработал на своем вонючем клее, мало того что он совершил два десятка тяжких преступлений, он еще и оскорбляет меня в моем же доме только за то, что я дала себя уговорить подвезти этого мокрого петуха к себе же домой! Вот расплата за мою доброту! - Если ты не заткнешся, - закричал я, - я этим, как тебе кажется, вонючим клеем заклею тебе рот, как нос Засукина! - Попробуй! Я выцарапаю тебе твои наглые глаза! - А я тебя усыплю, - я вытащил шприц. - Ну, попробуй!
– Катя повернулась ко мне спиной, задрала платье и спустила трусы. И тут с нами опять что-то случилось. Видимо, этот сумасшедший день действовал на нас так возбуждающе. Я налетел на Катю как вихрь, расстегивая на ходу ремень. И вновь, как недавно в гараже, мы предались всепоглощающей плотской страсти, забыв о том, где мы и что нам надо дальше делать. Я хватал и мял ее белую задницу, а она, вцепившись ногтями в мои ноги, страстно двигалась взад-вперед и стонала! - О-го-нь!.. - ... Ты маньяк, - сказала Катя, одергивая платье.
– Между прочим, мы не одни. Между прочим, тут Засукин. Я совершенно забыл про Засукина. Всё произошло так внезапно и бурно, что Засукин как-то выпал из моего внимания.
26
– Что же ты раньше не напомнила? Ты же видела, что я не мог себя контролировать, потому что был сильно потрясен тем, что убил человека! - Ладно, он всё равно не жилец, - Катя махнула рукой. - -.. - Мы же не можем оставить Засукина в живых? Мало ли что он еще сделает! Я посмотрел на свою бывшую жену новыми глазами. У меня на глазах бывшая жена превращалась в настоящую фашистку из Бухенвальда. - Я несколько удивлен, - сказал я, - хотя я и раньше подозревал что в тебе дремлют патологические наклонности, однако я всегда гнал эти тревожные мысли, потому что если так про всех думать, то и жить-то не очень хочется. - Ба! От кого я это слышу! Это говорит мне человек, который утром перерезал беззащитной женщине горло, а вечером хладнокровно расстрелял безоружного человека. - Во-первых, на нем был бронежилет. А во-вторых, я убил его из его же оружия. - Я и говорю, отобрал у человека пистолет и застрелил его без оружия. - Дура ты и всё! Разговаривать я с тобой не желаю! - Ладно, не обижайся, Пирпитум. Поехали отсюда. - Прежде нужно закончить с Засукиным. - В каком смысле?.. Ты собираешься его прикончить? - Нет. С меня на сегодня достаточно... Я хочу его усыпить. Засукин лежал на животе и моргал. Я разлепил ему рот: - Хочешь жить?
– спросил я. - Да, - коротко ответил Засукин. - Расскажешь мне как проникнуть в лабораторию ZZZ, тогда будешь жить. А не расскажешь...
– я провел себе ногтем по горлу.
– Я тебе заклею нос! - Ухо и горло!
– добавила Катя из-за спины. Отдышавшись, Засукин сказал: - У нас очень строго и фиг пройдешь! Как на зоне... Я поднес Засукину к носу тюбик с клеем. У Засукина забегали глаза. - Я правда не знаю! У научных сотрудников на удостоверениях есть магнитная лента, которая открывает двери. И то не у всех. А я числюсь в обслуживающем персонале и могу проходить только в столовую и только после проверки документов. - Ну ладно, я сегодня добрый. Я не стану тебя убивать. Но твое удостоверение я все-таки возьму... на всякий случай. - По крайней мере сможете бесплатно покушать, - согласился Засукин. - А теперь мы тебя усыпим, чтобы тебе было не скучно.
– Я достал шприц. Ты умеешь делать уколы?
– повернулся я к Кате. - Никогда не пробовала. - Хочешь попробовать? - Не знаю... Я в школе при виде уколов всё время падала в обморок... - Тогда убей его, - я протянул ей пистолет. У Засукина задрожала челюсть. Катя взяла пистолет и внимательно его осмотрела: - Куда стрелять - в голову или в сердце?
– она подняла пистолет двумя руками. - Не стреляй, женщина, - взмолился Засукин.
– Я жить хочу! Пожалей! Выстрелит или не выстрелит?
– подумал я. - В сердце или в голову?
– переспросила Катя. - Ладно, гестаповка, я сам, - я отобрал у нее пистолет и засунул за пояс. Надо же, - от уколов они в обморок падают, а убить человека из пистолета нет вопросов! Я пальцем закрыл Засукину челюсть и залепил рот скотчем, чтобы он не орал. Потом вынул из валявшейся на полу разделочной доски нож и вырезал дырку в засукинских штанах. - Подай коньяк, - приказал я Кате. Я налил коньяк в дырку для дезинфекции. Засукин дернулся. - Чего ты дергаешься? Я еще не начинал даже!.. Такой большой дядя, а ведешь себя как маленький. Я размахнулся и воткнул иглу до половины. - Хох!
– у Кати подогнулись ноги и она упала в обморок. Может быть это к лучшему, - подумал я.
– Пусть она здесь и остается. Со мной теперь находиться очень опасно. Я достал второй шприц и сделал укол Кате. На этот раз у меня получилось лучше. Пусть хорошенько выспится, пока я уберусь отсюда подальше.
27
Я подошел к входной двери и с удивлением обнаружил, что дверь настежь распахнута и за ней никто не лежит. Я вытащил пистолет и вышел на крыльцо. От крыльца к кустам тянулся кровавый след. Я пошел по следу, держа пистолет наготове. Вскоре я догнал медленно ползущего раненого бандита. - Стой, стрелять буду!
– крикнул я. Бандит замер. - Куда я попал?
– спросил я его. - В ноги, - простонал раненый. - Если ты не будешь дергаться, я тебе остановлю кровь. Я оторвал от его рубашки рукав, разорвал на две части и приклеил их на раны клеем "Суперпирпитумс". - Медики рекомендуют заклеивать раны бандитов этим клеем. От потери крови ты спасен. - Спасибо, профессор. Оставлять раненого бандита на улице было опасно. А связывать его, заклеивать рот клеем и засыпать сеном, которое лежало в саду, было негуманно. Поэтому мне пришлось порядком потрудиться, пока я тащил амбала в дом, связывал его и заклеивал ему ром скотчем. Я уже собирался покинуть дом, когда подумал, что когда Катя придет в себя, она, чего доброго, расправится со связанными бандитами, и, чтобы этого не случилось, я, на всякий случай, связал бельевой веревкой и ее тоже. Я вышел во двор и осмотрелся. Было тихо и безветренно. В небе сияла полная луна. Я щелкнул зажигалкой, но не успел поднести ее к сигарете, как пламя дрогнуло и погасло. Я почувствовал налетевший неведомо откуда внезапный порыв ветра. Что-то прошуршало рядом со мной и затихло. От чего-то сделалось не по себе. Нужно уходить отсюда. Я спустился в гараж, сел в Катину машину, повернул ключ, выжал сцепление и нажал с места на газ.
28
Я ехал по почти пустой в это время суток автостраде. Чертовски хотелось жрать. Я вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Этот день был полон таких приключений, что я как-то совсем забыл о еде. И только теперь, когда я немного расслабился за рулем, чувство голода дало о себе знать. Надо бы где-то перекусить. Я огляделся по сторонам. Вдоль кольцевой дороги мелькали деревья и кусты. Наконец я заметил впереди дорожный знак "Вилка с Ложкой", внизу была изображена цифра 200. Я проехал двести метров вперед и остановился у придорожного кафе "Летающие Тарелки". На всякий случай я надел темные очки, которые оказались в бардачке и вышел из машины. Посетителей внутри было немного. В углу, одетый в черную кожаную куртку, парень насиловал игровой автомат. Два турецких дальнобойщика ели пельмени, запивая горячим кофе. У стойки сидела пара - молодой длинноволосый парень в майке "Фук Ю!" и девушка в джинсах и кожаной жилетке. Бармен с баками Элвиса тер полотенцем стакан и смотрел телевизор. Я подошел к стойке. - Привет!
– сказал я.
– Смотри не протри в стакане дырку, приятель! Лучше налей мне туда сто пятьдесят коньяку и дай меню. Бармен подал меню и снял с полки бутылку "Арарата". - С лимоном?
– спросил он. - С лимоном.
– я кивнул. Я открыл меню и пробежался по нему глазами: пельмени, шашлык, плов, солянка, котлеты по-киевски, курица-гриль, гамбургеры, пицца с грибами, пицца с колбасой, пицца с рыбой, пицца вегетарианская с луком, рыба жареная, - я поморщился, - сардельки германские, сосиски датские, салат "Столичный", салат из овощей, винегрет, морковка по-корейски, напитки... Я был чертовски голоден и мне хотелось скорее забить живот, чем угодно. Я выбрал пельмени, салат "Столичный", сардельки германские и "Пепси-колу". Подумав, я заказал еще шашлык и бутылку кваса. Только не гамбургеры! Пока бармен выполнял мой заказ, я потягивал коньяк и смотрел телевизор. - ... пропал Михаил Юрьевич Сарделькин, - говорил диктор.
– Вот его фотография.
– На экране появилась фотография полного мужчины лет сорока. Всем, кто что-нибудь знает об этом человеке, просьба позвонить по телефонам, которые вы видите внизу экрана... Я вспомнил, что читал о Сарделькине в газете "Электрические Колебания...". - Сегодня у себя дома, - продолжал диктор, - был обнаружен труп Валентины Пулеплетовой. Ее нашли с перерезанным горлом в луже крови. Как сообщил нам представитель следственных органов, пожелавший остаться неизвестным, это почерк серийного убийцы, доктора наук и изобретателя клея "Суперпирпитумс" Бориса Пирпитума. При задержании Борис Пирпитум, по всей видимости, утонул в реке, хотя его тело до сих пор не обнаружено. Молодой человек в майке "Фук ю!" повернулся к девушке в джинсах, вытащил изо рта жвачку, приклеил к стойке бара и произнес сиплым голосом: - Наконец-то и в нашей дыре появился свой серийный убийца-интеллектуал! Давно уже наше гнилое общество нуждалось, чтоб явился кто-то, у кого не дрогнет рука нарезать мяса из всех этих заспаных скотов! Такая трактовка моих действий была для меня несколько неожиданной. По телевизору показывали мою фотографию. - Он симпатичный, - протянула девушка.
– Я бы хотела с ним встречаться. - Если бы ты говорила о ком другом, - сказал волосатик, - я бы тут же дал тебе в глаз, но этот парень вызывает моё уважение. Он навел ужас на всех засранцев! Бармен принес заказ и я с жадностью принялся уплетать пельмени и все остальное. - Слишком много, - продолжал парень, - развелось в городе жирных свиней, которым следовало бы выпустить наружу кишки и перерезать горла! Нужно очистить наш любимый город от всяких там иногородних, которые засирают его и мешают нам жить как следует! Других иногородних, кроме дальнобойщиков в баре не было, поэтому я понял, что молодой человек задирает именно их. - Если каждый из нас станет таким же как серийный убийца Пирпитум, мы быстро наведем порядок в стране! Нужно выкинуть из страны всех этих иногородних! Пусть они катятся отсюда по-хорошему, если не хотят, чтобы им поперерезали их глотки и повыпускали их вонючие кишки, набитые докторской колбасой! Дальнобойщики делали вид, что ничего не слышат. Парень в черной косухе продолжал насиловать игровой автомат. - Ты согласна со мной, детка?
– лохматый похлопал девушку по плечу. Девушка кивнула: - Ага. Закажи мне еще коктейль. - Как ты можешь пить коктейль, когда в нашем баре сидят вонючие ублюдки, от которых за версту несет соляркой и керосином?!
– Он медленно повернулся на стуле.
– Мы не можем спокойно пить коктейли, пока мы не вышвырнем кое-кого отсюда и не проветрим помещение!
– волосатик стукнул кулаком по стойке.
– Эй, дядя, - он обернулся ко мне, - что ты думаешь насчет того, что я сказал? - Я не слышал, что ты сказал,- ответил я, - потому что когда я ем - я глух и нем. Парень вытащил из кармана выкидной нож, щелкнул кнопкой и выскочившим длинным лезвием стал вычищать грязь из-под ногтей: - В двух словах я сказал вот что, дядя, - это наш бар, мы здесь хозяева и мы не желаем видеть в нашем баре разную проезжую сволочь, - он посмотрел на меня исподлобья. - Ну?
– сказал я. - Что ну? Я спрашиваю - какое твое мнение? - Мнение насчет чего? - Насчет порядка. Ты за порядок, дядя?
– волосатик вытер кончик ножа об черные джинсы. - Естественно, - я подцепил на вилку пельмень. - Значит ты с нами?..
– Он показал кончиком лезвия себе в грудь.
– А ты читал, дядя, Достоевского?.. Мы все из него вышли! Он призывает всех неравнодушных взять в руки оружие и навести в стране порядок своими силами! Выкинуть из нее всех ненаших!.. В честь Достоевского мы называем себя "Кожаные Бесы"! Понял? - Понял. Кожаные бесы, - повторил я. - Ну а раз ты понял, ты дожен доказать свою понятливость. Вон сидят два вонючих проезжих ублюдка. Иди и вышиби им мозги! - А то что будет?
– спросил я. - Если ты вышибешь им мозги, ты докажешь, что ты "Кожаный Бес", а не вонючий ублюдок. А если ты не докажешь, что ты "Кожаный Бес", мы в тебе вырежем вот такую дырку, - парень сложил кружком большой и указательный пальцы.
– Ол райт, дядя? - Мне надо подумать, - сказал я, направив вилочку в сторону собеседника. У меня в кармане лежало два пистолета, я мог бы и сам наделать сколько угодно дырок в этом кожаном лохматом бесе, только уж очень не хотелось раскрывать своего инкогнито. Для меня было бы гораздо лучше, чтобы в милиции считали, что я утонул. Бармен, тем временем, безучастно тер полотенцем стаканы и смотрел их на просвет. - Ладно, пока подумай, дядя, - сказал лохматый, - а я, пожалуй, начну, потому что я больше не в силах терпеть эту вонь! Парень спрыгнул с высокого стула на пол и добавил: - А ты посмотри и сделай выводы - за кого ты...
29
Он вразвалочку подошел к туркам, поигрывая ножиком. - Убирайтесь к черту!
– ногой в черном ковбойском сапоге парень вышиб стул из-под одного турка. Турок загремел на пол, ловко перекувыркнулся назад, вскочил на ноги, выхватил из кармана газовый баллончик и прыснул лохматому в лицо. Парень выронил нож и схватился обеими руками за лицо, по которому обильно текли слезы, слюни и сопли. - Мама!
– заорал он.
– Он мне, гад, в морду из баллончика пшикнул! Больно-о! Турок ударил его между ног. Лохматый отлетел назад, стукнулся головой об стенку и стал медленно сползать вниз. Девушка в джинсах соскочила со стула. В кафе неприятно запахло слезоточивым газом. Вдруг прогремел выстрел, турок закачался, выронил баллончик, который покатился под стол, схватился за живот, повернулся в полоборота к своему другу, согнулся и, посмотрев вокруг грустными восточными глазами, упал на пол. Я обернулся. Возле игровых автоматов стоял парень в кожаной куртке с пистолетом в руке. Из ствола пистолета шел дымок. Пистолет выстрелил еще раз. Пуля пробила стоявший на столе кофейник. Из двух отверстий хлынул горячий кофе с молоком. Второй турок бросился к двери. - Стоять, чурбан!
– кожаный снова выстрелил. Турок, схватившийся было за ручку двери, выгнул спину, осел на пол и застонал. Кожаный выстрелил. Турок отцепился от ручки и рухнул. - Теперь твоя очередь, - убийца направил пистолет в мою сторону. Я резко перепрыгнул через стойку и спрятался за ней. Пуля просвистела сверху, разнесла стакан с коктейлем на стойке и продырявила декоративный самовар. Я вытащил из карманов трофейные пистолеты. Рядом со мной прятался бармен с полотенцем и стаканом. Я подмигнул ему и тихо сказал: - Не трусь! Нас голыми руками не возьмешь!
– и протянул ему пистолет громилы, а себе оставил пистолет скелета и запасную обойму, отобранную у бандитов.
– Стрелять умеешь? Бармен грустно улыбнулся. Я понял, что и он очень устал от этой бесчинствующей молодежи. - В армии я служил в Монголии, - тихо сказал он, - как раз в то время, когда китайские нарушители нападали на монгольские стада баранов. В день уходило по два рожка патронов. - О кей, - я снял очки и сунул в карман.
– Сейчас будет жарко. - Не тот ли ты парень, которого ищет милиция?
– узнал меня бармен без очков. - Да, я Пирпитум. Мне терять нечего - одним больше, одним меньше...
– Я вскочил на ноги, не целясь выстрелил один раз в сторону игровых автоматов и нырнул вниз, успев заметить, что парня в кожаной куртке у игровых автоматов нет. Парень в кожаной куртке стоял возле длинноволосого, который лежал на полу и дергал ногой. Рядом на стуле сидела девушка в джинсах, с побледневшим от происходящих событий лицом. Не успел я спрятаться, как над стойкой засвистели пули. Одна прошила стойку рядом со мной, другая - рядом с барменом, третья - попала в самовар. Наступила тревожная тишина. Я посидел еще немного и решил посмотреть в дырку от пули, что делается в зале. Я повернул голову к отверстию и увидел, что с той стороны отверстие уже занято - с той стороны в отверстие на меня глядел глаз противника. Я немного растерялся и, не зная что делать дальше, плюнул в глаз. - Ё-моё!
– вскрикнули с той стороны и глаз исчез. Вместо глаза раздались выстрелы и в стойке появилось еще несколько отверстий. Мы с барменом легли на пол. Если сидеть здесь и дальше, то наверняка в конце концов получишь шальную пулю в живот. Я знаками показал бармену: ползем в разные стороны, ты - справа, я слева, окружаем противника за стойкой и подавляем его шквальным и кинжальным огнем. Мы поползли. Когда мы доползли до противоположных концов стойки, я сделал бармену знак и мы одновременно выскочили из укрытия, паля из пистолетов. Кожаный подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и, стреляя налету, скрылся за стойкой. Мы поменялись местами. В принципе, меня в этом кафе ничего не задерживало, но я не привык отступать перед уличными хулиганами. Я решил продолжить перестрелку и выпустил пару пуль по стойке. В самоваре прибавилось дырок. Вдруг лохматый парень в майке "Фук ю" вскочил с пола с криком "Х-ха!", метнул нож в спину
– я размахнулся и со всей силы закинул яблоко за стойку. Яблоко глухо стукнулось об пол. Бандит рыбкой выпрыгнул из-за стойки и покатился по полу, стреляя наобум. Я отскочил за игровые автоматы и начал отстреливаться оттуда. Над ухом громко визжала девка в джинсах. Заткнись, киска, без тебя тошно. Кожаный откатился за перевернутый стол. Вдруг раздался громкий знакомый голос, искаженный некачественными динамиками. Этот голос я уже слышал из бочки: - Всем бандитам, засевшим в кафе "Летающие тарелки"! Немедленно прекратите перестрелку, выкидывайте в окошко оружие и сдавайтесь! Вы окружены! Тот, кто окажет сопротивление, будет уничтожен на месте! Даю вам на размышление две минуты! Время пошло! Во время объявления, кожаный прекратил стрельбу. Я тоже не стрелял. Я посмотрел по сторонам и мне стало невесело - за стеклянными стенами кафе меня ожидал арест. И надо признаться, что это был не самый подходящий момент для такого события. Я мысленно подсчитал в голове все мои преступления, не забыв прибавить к ним и те свежие трупы, которые лежали сейчас на полу. Определенно, мне не удастся никому доказать, что я честный и порядочный гражданин. - У вас осталась одна минута!
– сообщил мегафон. В воздухе повисла зловещая тишина, которая не обещала ничего хорошего ни мне, ни Кожаному Чулку. Вдруг бандит с криком "АААААААА!" выскочил из-за стола и бросился к выходу, стреляя сразу из двух пистолетов. - Дрожите, твари! Я право имею! Получай, вашу мать! Получай! Кожаные Бе...
– парень словно проглотил последнее слово. Всего его изрешетили быстрые остроконечные пули. Бандит остановился, получая со всех сторон все новые и новые порции, которые на какое-то время обеспечили ему равновесие. - Достаточно! Прекратить пальбу!
– крикнул мегафон. Стрельба так же внезапно закончилась, как началась и мертвец упал в лужу собственной крови. "Добро пожаловать в ад!" - подумалось мне.
30
Что же делать, что же делать?.. Я посмотрел на дрожащую девицу и в моей голове созрел быстрый, отчаянный план. Я обхватил девушку левой рукой за шею, а правой - приставил к ее виску пистолет и выволок ее к дыре, которую пробил собой ее лохматый приятель. - Я убью ее! Я убью ее!
– кричал я, выбираясь из кафе. - Не стрелять!
– закричали в мегафон.
– У него заложница!
– и продолжили, уже обращаясь ко мне.
– Пирпитум, брось оружие! У тебя нет никаких шансов! Не бери на душу еще один грех! Не отягащай совесть еще одним безвинным трупом! - Я не совершил ничего плохого! Но вы все равно мне не поверите и засадите меня за решетку! Меня такой вариант не устраивает! Поэтому, если вы не дадите мне пройти к машине, я убью ее! - Хорошо, - сказали в мегафон после небольшой паузы.
– Не стрелять! Пропустить его! Я подтащил полумертвую от страха девушку к машине, впихнул ее на переднее сидение, сам плюхнулся рядом, повернул ключ зажигания, выжал сцепление и надавил на педаль. Автомобиль заревел и стремительно рванул с места, оставляя позади злополучное кафе "Летающие тарелки". Я посмотрел в зеркало заднего вида. Милиционеры, размахивая дубинками и пистолетами, бежали к машинам.
31
Стрелка спидометра поползла вверх и зашкалила. У меня было несколько минут форы, для того, чтобы придумать что-то неординарное, потому что я был уверен, что не смогу уйти от милицейской погони на старом, видавшем виды, жигуленке. Заехав за поворот, я увидел спуск с кольцевой дороги на проселочную. Я резко притормозил, свернул вниз и, отъехав чуть подальше, заехал за кусты, рядом с огромной ямой. - Стоп-машина, - сказал я сам себе, выключил мотор, потушил фары и откинулся на спинку сидения. Мигая и сигналя, мимо по дороге промчалась кавалькада милицейских автомобилей. Кажется, и на этот раз обошлось. Я вытащил из кармана помятую пачку сигарет и с удовольствием закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, я посмотрел на заложницу. Несмотря на напряжение последнего часа, я отметил, что все еще в состоянии реагировать на красоту привлекательных девушек. Передо мной сидела стройная блондинка с высоко вздымающейся грудью и полными чувственными губами. Голубые джинсы плотно обтягивали ее стройные ноги. На вид ей было лет двадцать и это придавало ей дополнительную привлекательность. К тому же, блондинка смотрела на меня с явным восхищением. В ее больших миндалевидных зеленых глазах я прочитал восторг, страх и желание одновременно. - Хочешь сигарету?
– я протянул ей пачку. - Спасибо, - девушка робко вытащила сигарету и взяла ее своими алыми влажными губами. Я щелкнул зажигалкой "ZIPPO". Девушка выпустила дым. - Ты правда Пирпитум?
– тихо спросила она. - А как бы ты хотела?
– я положил руку ей на бедро. Я подумал, что те испытания, которые мы перенесли с ней вместе, давали мне основания быть откровенным. - Так ты Пирпитум? Я утвердительно качнул головой. Она на минуту задумалась. Я вытащил из кармана паспорт и протянул ей. Полистав документ, девушка расцвела: - Я сразу тебя узнала, еще в кафе, когда ты стал стрелять из-за стойки. Щелчком я выкинул в окно окурок. - Это правда, что о тебе говорят по телевизору?
– спросила она. - Про меня много говорят... что-то из этого правда, - я пощекотал ей шею указательным пальцем.
– Боишься меня? - Немножко... Но ты ведь не будешь перерезать мне горло? - Жаль было бы перерезать такое прекрасное горло, - я провел рукой по ее подбородку.
– Как тебя зовут? - Мария. - А меня Борис, - я расстегнул две пуговицы на ее жилетке. Судя по тому, что мне стало видно, у Марии под жилеткой ничего не было, кроме кулона на цепочке.
– Мария, тебе очень к лицу этот кулон, - сказал я, расстегивая жилетку дальше. - Называй меня просто Машей, мне так больше нравится, - девушка млела в моих обьятиях. Постепенно у нее закатывались глаза и лицо принимало оттенок выражения полного небесного счастья. Ну что же, должен же я за все испытания, которые выпали на мою долю, получать небольшие награды за смелость. Расстегнув жилетку, я притянул девушку к себе, отстранив тем самым ее спину немного от сидения. Жилетка соскользнула с ее белых точеных плечей. Я стал ласкать ей грудь. Маша часто дышала с закрытыми глазами. Я поцеловал ей живот и стал расстегивать ее джинсы. Расстегнув широкий блестящий ремень с заклепками, я приступил к расстегиванию молнии. Расстегнув молнию, я принялся стаскивать голубые джинсы с ее стройных ног. Маша, приподнявшись на сидении, помогала мне руками и ногами. Наконец джинсы были сняты и закинуты на заднее сидение. Передо мной на переднем сидении сидела обнаженная прекрасная двадцатилетняя Венера с большой грудью. На животике слева у Маши была татуировка "рыбка", которая придавала ей дополнительную сексуальность. Я скинул рыжий пулеплетовский пиджак, освободился от галстука, расстегнул ворот рубахи и стащил ее через голову. Маша расстегнула мне брюки, просунула внутрь руку и быстро нашла то, что искала. - О!
– вырвался у нее возглас восхищения.
– Вот это да! - Не бойся, он не укусит. Он добрый. Можешь его погладить. Я притянул девушку к себе и нежно поцеловал в губы. Ощущение было такое, будто я маленький сижу с мамой в цирке и ем клубничное мороженое. Маша одной рукой трепала мне прическу, а другой продолжала делать то, что уже делала до этого. Ее губы, оторвавшись от моих губ, скользнули по шее, по груди и дальше по животу, осыпая мое тело горячими поцелуями. Я сильно возбудился. Машина голова опустилась еще ниже и я почувствовал, как ее губы нашли то, что держала до этого ее рука. Я возбудился еще сильнее и потрепал девушку за уши. - Не торопись...
– я нажал на кнопку и передние сидения откинулись назад. Стало гораздо удобнее. Я аккуратно отстранил ее голову и посадил девушку на себя. - Ах! Ах! Ах! Ах! Ах! Маша запрокидывала голову и двигалась рывками, тяжело дыша. Я завалил ее на бок и мы продолжили на боку. - Ах! Ах! Ах! На лобовом стекле раскачивался брелок Микки-Мауса. Мы поменяли положение. Я был сверху и изо всех сил вжимал девушку в сидения. - Ах! Ах! Мы снова поменяли положение.Теперь я был сзади, а она спереди. - Ах! Ах! Ах! Из того, что мы попробовали, так мне понравилось больше всего. Вот сейчас... Вот сейчас будет... Вот вот... Вот оно!!! - Огонь!
– я откинулся на спину и замер. Маша упала на бок и лежала, блаженно улыбаясь.
32
Я ногой снял с приборной доски пачку сигарет и зажигалку. Мы закурили и какое-то время лежали молча. Просто курили и смотрели в потолок. - У меня такого никогда не было, - наконец сказала Маша. - Какого такого?
– спросил я, желая услышать подробности. - У меня было такое ощущение, как будто я улетела на планету Кодр, где живут разумные зайцы с круглыми ушами. Я ожидал услышать что-нибудь другое, честно говоря. - На какую планету? - На планету Кодр. Есть такая планета в одной галактике. На ней живут разумные зайцы с круглыми ушами. Они едят черную редьку. Нормальное дело, подумал я. По-моему, у нее не все в порядке с головкой или она удолбалась наркотиками. Чего доброго, не я ей, а она мне перережет горло. - А у меня было такое ощущение, - сказал я, чтобы не отстать, - что я улетел на планету Голливуд и выпил там в баре стаканчик виски с содовой. - Я бы тоже с удовольствием выпила бы сейчас коктейль. Я хотела выпить еще в кафе, но Сергей сказал, что мы не можем пить коктейли, пока в кафе плохо пахнет. - Это тот лохматый, который был с тобой? - Да, - Маша вздохнула, - он был очень нервный и придирчивый... Его больше нет... Теперь мой парень - ты!
– она обняла меня за шею и поцеловала в ухо.
– Правда? У тебя ведь нет девушки? - В данный момент нет, - я перевернулся на бок и подпер голову рукой. - Как здорово! Теперь мы с тобой никогда не будем расставаться, да? - Видишь ли, милая...
– я прикурил вторую сигарету от первой, - за мной охотятся и милиция и бандиты. Оставаться со мной теперь смертельно опасно. Вот я решу свои проблемы... а потом мы... разумеется... само-собой, будем вместе... Это само-собой... А сейчас ты должна скрыться и ждать, когда я тебя найду. - Нет! Я не хочу скрываться! Я хочу сражаться вместе с тобой плечом к плечу! Как Бонни и Клайд! Странно, но точно такое предложение мне сегодня уже поступало от Кати. Конечно же, это предложение более соблазнительное, потому что Катя мне надоела еще в супружестве... Но, все-таки, иметь в компаньонах женщину, в моей ситуации крайне неразумно. Женщины - тормоз и якорь. Но обьяснять ей что-либо, по-моему, бесполезно. У нее такие сумасшедшие глаза, что вряд ли она поймет разумные доводы. Лучше я назначу ей свидание, а сам не приду. Ха! - Вот что, радость моя, - сказал я, глядя в окно, - сделаем тогда так. Сейчас мы оденемся и я тебя подброшу, куда ты скажешь. А сам займусь своими делами, которые мне легче будет сделать одному... А вот завтра вечером я за тобой заеду и мы вместе отправимся грабить какой-нибудь банк... Йес, Бонни?
– добавил я по-английски. - А нельзя мне сегодня остаться с тобой? - Нет!
– я провел по воздуху ребром ладони.
– Это невозможно! Ведь ты же не хочешь, чтобы из-за тебя я испытывал трудности? Не хочешь ведь, нет? - Ну, хорошо, - вздохнула Маша.
– Но ты меня не обманешь? Ты правда за мной завтра приедешь? - Конечно, дорогая. Завтра вечером я приеду за тобой и мы поедем грабить банк, как Бонни и Клайд, - я приставил ей к животу оттопыренный палец и сказал, - Кых-кых! - Но как же мы поедем грабить банк, у меня ведь нет оружия? - Я привезу тебе новенький блестящий автомат. - Вот здорово!
– Маша захлопала в ладоши, а потом задумалась.
– А он не очень тяжелый? - Нет, это будет легкий компактный блестящий автомат, как в кино "Полицейский из Гарлема". - Я не смотрела этот фильм. - Неужели?! Ничего, я завтра привезу тебе видеокассету. У тебя есть видак? - Конечно есть! - Мы посмотрим с тобой фильм, выпьем шампанского и поедем грабить банк. - Ой, как здорово!
– она поцеловала меня и снова задумалась.
– Только я не умею стрелять... - Ничего страшного. По дороге мы заедем в тир и потренеруемся. - Фантастика! Мы посмотрим фильм, выпьем шампанского, заедем потренероваться в тир, ограбим банк, а потом вернемся ко мне и займемся любовью! Это будет самый замечательный вечер в моей жизни! Правда, милый? - Правда. - Ты настоящий! Ты можешь ответить на любой вопрос! Мне так с тобой легко. Мне ни с кем не было так легко, как с тобой. - Так и должно быть, - я похлопал Машу по бедру. Маша открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но не успела, - НАС ОСВЕТИЛИ СО ВСЕХ СТОРОН ПРОЖЕКТОРЫ, ФАРЫ, ФОНАРИ, МИГАЛКИ И МИЛИЦЕЙСКИЕ ОСВЕТИТЕЛЬНЫЕ ПРИБОРЫ.
33
Я прикрыл рукой глаза, заслоняясь от яркого света. Маша прикрыла руками и глаза и грудь. - Пирпитум, сдавайся, ты окружен!
– раздался всё тот же голос из мегафона. - Сопротивление бесполезно! Не понимаю, - подумал я, - как они нас обнаружили и так незаметно окружили? Хотя, пока мы занимались этим делом, мы были не очень внимательны ко всему остальному. Итак, к моим предыдущим преступлениям прибавляем взятие заложницы и изнасилование ее. Сдаваться никак нельзя. - Сдавайся, Пирпитум!
– крикнули снова в мегафон.
– У тебя нет никаких шансов! Я огляделся по сторонам. Милицейские машины окружили нас плотным кольцом, и только в одном месте их не было. Их не было там, где была глубокая яма. Нужно рискнуть. Во всяком случае другого выхода не нет. Понадобится немного времени, для того, чтобы завести мотор... А стрелять они не посмеют, потому что у меня в машине заложница. По их мнению, я - серийный убийца и поэтому они должны побаиваться меня. Если я сейчас поступлю как-то неординарно, они, скорее всего, растеряются, и я смогу спокойно завести мотор. - Маша, - шепнул я девушке на ухо, - ты должна кое-что для меня сделать... Я приготовлюсь завести машину, а ты по моему сигналу высунешь свою прекрасную голую попку в окно, чтобы отвлечь их от дурных мыслей... Мы с тобой теперь, как Бонни и Клайд. Ты -Клайд, а я - Бонни. То есть, наоборот.
– Я погладил ее по коленке. Мы переместились в переднюю часть машины и я спустил ноги на педали. - Давай, Бонни, покажи им! Маша выставила на улицу задницу и повиляла ей. Милиционеры притихли. - Вот вам!
– закричал я.
– Пирпитум не сдается! Взревел мотор, машина резко рванула с места и понеслась к яме. Маша пыталась вытащить попку из окна, но никак не могла этого сделать на такой огромной скорости. А я не мог сбросить скорость, потому что только в скорости было наше спасение. Ничего, потерпи, Бонни! Когда машина достигла края ямы, стрелка спидометра зашкалила. Держись, Бонни! Держись, Клайд! Вжжжж! Мы взлетели над ямой и, перелетев через нее, с грохотом приземлились на противоположном краю. Машину сильно тряхнуло и Бонни вместе с оторвавшейся дверью отлетела на землю. Надеюсь, ничего страшного с ней не произошло. Надеюсь, что она не сильно ушиблась. Прости, Маша, но надеюсь, ты понимаешь, что на такой скорости при приземлении дверца не могла не оторваться. А ты напрасно замешкалась и не вытащила свою попку из окна. Это игры взрослых мужчин, а не кинематограф с поп-корном.
34
Таким образом я прилично оторвался от преследователей, несмотря на то, что в моем распоряжении был потрепанный жигуленок без одной передней двери. Я вылетел на шоссе. Я гнал по шоссе и ветер, врывавшийся в салон через образовавшуюся дыру, ерошил мне густые кудри. Фонари мелькали в ритме рок-н-ролла. Слева, как ракеты, проносились встречные машины. Если я на такой скорости врежусь в препятствие, то меня размажет как масло по бутерброду! Но что-то завораживающее есть в этой смертельно опасной гонке. Что-то такое, что заставляет меня все крепче и крепче давить ногой педаль. Вжжжж! Вжжжж! Эх, Россия, не так ли, как этот раздолбанный отечественный автомобиль без дверцы, несешься ты по раздолбанной дороге, куда-то в даль, без цели, выжимая всё возможное из раздолбанного мотора, оставляя позади иностранцев на их сраных мерседесах и обдристанных ролсройсах! Зачем тебе эта гонка, мать Россия?! Хер его знает! Куда ты несешься? Хер его знает! От чего бежишь? Хер его знает! Но есть в этой гонке такая поэзия, какой нет ни в одном иностранном мерседесе! И остаются на обочине те, кто не понимает, зачем тебе эта смертельная опасная безумная гонка! И никогда не поймет - ни японец, ни немец... А только почувствует раздражение и зависть! Ваш спидометр здесь не работает, господа! Русские любят быстро и много ездить просто так! Мои мысли так завладели мной, что я ехал, стуча кулаком по клаксону, неистово сигналя и распевая в полный голос "Тра-ля, ля-ля!". Вот это да! Меня подозревают во всех смертных грехах, только что я потерял симпатичную мне девушку, за мной гонятся, а я еду и пою, как ни в чем не бывало, словно я выиграл в лотерею иномарку. Я впал в такую эйфорию, что ни о чем не думал. Впереди на обочине дороги голосовала привлекательная девушка. Я резко сбросил газ и нажал на тормоз. Машина, скрипя колесами, эффектно остановилась прямо перед девушкой. Я сделал рукой приглашающий жест и сказал: - Прошу вас, прекрасная незнакомка, в эту недостойную вашей красоты карету! Я буду рад помочь такому очаровательному существу! Садитесь же и владейте мной безраздельно. Круглыми испуганными глазами девушка смотрела на меня и было такое ощущение, что ей хочется провалиться сквозь землю. Я посмотрел на себя и увидел свое голое тело с высоко поднятым смычком. Тогда мне стало понятно ее замешательство. Встретить на пустынном ночном шоссе голого маньяка на машине! Не каждая девушка сможет спокойно перенести такое потрясение! - Вы считаете, - сказал я, - что неинтеллигентно ездить в таком виде?.. А я так не считаю!.. Так вы едете или нет? Девушка отрицательно замотала головой, не имея возможности от страха произносить звуки. - Как хотите, мадам! Чао!
– я выжал сцепление и дал газу. В зеркальце заднего вида я увидел, как девушка, постояв еще немного, упала в обморок. Я думаю, что стресс, перенесенный ею, не был настолько серьезным, чтобы причинить сильный ущерб ее рассудку и здоровью. В жизни бывают встречи и пострашнее. Вот как у меня, когда я сидел в бочке, а в нее заглянула жена Пулеплетова с перерезанным горлом... Или когда я обнаружил, что занимаюсь оральным сексом с суккубой. Меня до сих пор не оставляло ощущение, что всё это было наяву, а не во сне, настолько яркими были пережитые впечатления. А все-таки одеться бы не мешало, мало ли какие встречи мне еще предстоят.