Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922

Цветаева Марина Ивановна

17 июля 1916 Москва

«Сегодня ночью я одна в ноч'u…»

Сегодня ночью я одна в ноч'u — Бессонная, бездомная черница! — Сегодня ночью у меня ключи От всех ворот единственной столицы! Бессонница меня толкнула в путь. — О как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! — Сегодня ночью я целую в грудь Всю круглую воюющую землю! Вздымаются не волосы — а мех, И душный ветер прямо в душу дует. Сегодня ночью я жалею всех — Кого

жалеют и кого целуют!

1 августа 1916

«Красною кистью…»

Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. Спорили сотни Колоколов. День был субботний: Иоанн Богослов. Мне и доныне Хочется грызть Жаркой рябины Горькую кисть.

16 августа 1916

«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…»

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой, Оттого что я тебе спою — как никто другой. Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамен, у всех мечей, Я ключи закину и псов прогоню с крыльца — Оттого что в земной ночи я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной, Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя — замолчи! — У того, с которым Иаков стоял в ночи. Но пока тебе не скрещу на груди персты — О проклятие! — у тебя остаешься — ты: Два крыла твои, нацеленные в эфир, — Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

15 августа 1916

«Кабы нас с тобой — да судьба свела…»

Кабы нас с тобой — да судьба свела — Ох, веселые пошли бы на земле дела! Не один бы нам поклонился град, Ох, мой р'oдный, мой природный, мой безродный брат! Как последний сгас на мосту фонарь — Я кабацкая царица, ты кабацкий царь. Присягай, народ, моему царю! Присягай его царице, — всех собой дарю! Кабы нас с тобой — да судьба свела — Поработали бы царские на нас колокола, Поднялся бы звон по Москве-реке О прекрасной самозванке и ее дружке. Нагулявшись, наплясавшись на земном пиру, Покачались бы мы, братец, на ночном ветру… И пылила бы дороженька — бела, бела — Кабы нас с тобой — да судьба свела!

25 сентября 1916

«Счастие или грусть…»

Счастие или грусть — Ничего не знать наизусть, В пышной тальме катать бобровой, Сердце Пушкина теребить в руках, И прослыть в веках — Длиннобровой, Ни к кому не суровой — Гончаровой. Сон или смертный грех — Быть как шелк, как пух, как мех, И, не слыша стиха литого, Процветать себе без морщин на лбу. Если грустно —

кусать губу И потом, в гробу, Вспоминать — Ланского.

1 ноября 1916

«…Я бы хотела жить с Вами…»

…Я бы хотела жить с Вами В маленьком городе, Где вечные сумерки И вечные колокола. И в маленькой деревянной гостинице Тонкий звон Старинных часов — как капельки времени. И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды — Флейта, И сам флейтист в окне, И большие тюльпаны на окнах, И может быть, Вы бы даже меня не любили…

* * *

Посреди комнаты — огромная изразцовая печка, На каждом изразце — картинка: Роза — сердце — корабль — А в единственном окне — снег, снег, снег. Вы бы лежали — каким я Вас люблю: ленивый, Равнодушный, беспечный. Изредка резкий треск Спички. Папироса горит и гаснет, И долго-долго дрожит на ее краю Серым коротким столбиком — пепел. Вам даже лень его стряхивать — И вся папироса летит в огонь.

10 декабря 1916

«Кто спит по ночам? никто не спит!..»

Кто спит по ночам? никто не спит! Ребенок в люльке своей кричит, Старик над смертью своей сидит, Кто молод — с милою говорит, Ей в губы дышит, в глаза глядит. Заснешь — проснешься ли здесь опять? Успеем, успеем, успеем спать! А зоркий сторож из дома в дом Проходит с розовым фонарем, И дробным рокотом над подушкой Рокочет ярая колотушка: — Не спи! крепись! говорю добром! А то — вечный сон! а то — вечный дом!

12 декабря 1916

«Вот опять окно…»

Вот опять окно, Где опять не спят. Может — пьют вино, Может — так сидят. Или просто — рук Не разнимут двое. В каждом доме, друг, Есть окно такое. Крик разлук и встреч Ты, окно в ноч'u! Может — сотни свеч, Может — три свечи… Нет и нет уму Моему — покоя. И в моем дому Завелось такое. Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем!

23 декабря 1916

1917

«Мне ль, которой ничего не надо…»

Мне ль, которой ничего не надо, Кроме жаркого чужого взгляда, Да янтарной кисти винограда, — Мне ль, заласканной до тла и всласть, Жаловаться на тебя, о страсть! Все же в час как леденеет твердь Я мечтаю о тебе, о смерть, О твоей прохладной благодати — Как мечтает о своей кровати Человек, уставший от объятий.