Бороться, чтобы остаться
Шрифт:
— И что будет дальше? — интересуюсь я с любопытством.
— Нужно справиться с кучей дерьма, сладкая, — вздыхает Роам. — Больше никаких побегов, Лэйси. Пришло время побороться за то, чтобы остаться.
— Знаю, — киваю я. — Потому и планирую пустить здесь корни.
— Нет, Лэйси. Ты должна начать бороться за то, чтобы остаться со мной.
— Ты хочешь быть со мной? — По щекам струятся новые слезы.
— И никогда не хотел быть ни с кем другим, сладкая. — Я наблюдаю за тем, как движется его кадык, когда он сглатывает. Голос Роама дрожит, так он пытается сдержать нахлынувшие на нас обоих эмоции.
— И ты никогда мне не изменял?
— Конечно нет, черт подери!
—
— Да ладно, сладкая. Не плачь. Все позади. Нам нужно смотреть вперед.
— Я люблю тебя, Роам, — хнычу я. — И никогда не переставала. Ни на день. Я так сильно тебя люблю.
Он вглядывается в мои глаза, и сквозь боль я вижу в его взгляде легкий блеск.
— Люблю тебя, сладкая. Теперь пришло время для примирительного секса. Надеюсь, дорогая, ты готова, потому что я собираюсь придать твоей заднице другой цвет.
Я чувствую жар на щеках.
— У тебя были другие мужчины, Лэйси? — Роам нежно двумя пальцами берет меня за подбородок и вынуждает посмотреть ему прямо в глаза.
— У меня был только ты, — шепчу я.
— Хорошо. — Своими губами он с силой прижимается к моим. Я обнимаю его за шею и прижимаю к себе. Он обеими руками хватает меня под ягодицы и поднимает в воздух. Я автоматически ногами обхватываю его талию, и он начинает идти.
Роам кладет меня спиной на кровать и медленно и методично снимает с меня одежду. К моменту, когда на мне не остается ничего, я жажду его прикосновений. Он хватает мою правую лодыжку и языком проводит по углублению стопы, отчего я изгибаюсь. Когда Роам прокладывает дорожку поцелуев, добираясь до колена, его борода щекочет мою ногу. Он разводит мои ноги максимально широко, и я оказываюсь перед ним полностью раскрытой. Роам продолжает меня целовать, приближаясь к внутренней части бедра. Стоит мне подумать, что он сейчас прикоснется языком к моему истекающему соками центру, как Роам поднимается и хватает мою левую лодыжку. Я стону от разочарования, а он лишь смеется, после чего лижет ступню и проделывает со второй ногой все то же, что было с первой.
Наконец Роам доходит по средоточия между моими бедрами. Когда он пальцем проводит по моей влажной промежности, все мое тело вздрагивает.
— Такая влажная для меня, Лэйси.
— Да, — соглашаюсь я.
Он наконец лижет меня снизу вверх. Я выкрикиваю и приподнимаю бедра.
— Я скучал по твоему вкусу, сладкая.
Мне казалось, он будет ласкать меня, но Роам встает на постели на колени и раздевается. Я облизываю губы при виде его обнаженного тела. Боже мой, он великолепен. Тут Роам ложится рядом.
— Садись мне на лицо, сладкая, — инструктирует он, повторяя те слова, что сказал мне в ночь, когда мы познакомились.
Я перекатываюсь, забираюсь на него и встаю на руки и на колени. Его длинный, толстый, твердый член так и просит, чтобы его вылизали и отсосали, но вместо этого я скольжу языком над линией его лобковых волос, от бедра до бедра, затем перехожу к его прессу, кончиком обвожу его мышцы и двигаюсь выше, к его маленьким и затвердевшим соскам. Один я зажимаю зубами и нежно тяну, после чего отпускаю и покрываю бугорок поцелуями. С другим соском я проделываю то же самое, потом забираюсь выше, разворачиваюсь и расставляю ноги, останавливаясь у него над головой. Роам тут же хватает меня за задницу и притягивает к своему жаждущему рту. Из моего горла вырывает стон, Роам делает все именно так, как нужно. Я ладонями обхватываю его член у самого основания и языком нежно дразню головку. Увлажняю всю длину его эрекции, открываю рот и беру его как можно
Роам всасывает мой клитор и вставляет в меня два пальца. На меня без какого-либо предупреждения обрушивается оргазм, и я верчусь на нем.
Он вынуждает меня остановиться, после чего разворачивает к себе лицом и заставляет лечь, чтобы погрузиться в меня своим членом.
— Я буду трахать тебя медленно, сладкая. — Он входит глубоко. И очень медленно. Настолько медленно, что я почти в агонии.
— Роам, — стону я.
Он почти полностью выходит, после чего погружается в меня снова. Снова и снова. Мучительно медленно. Он не отводит от меня взгляда, пока подводит нас к долгожданному освобождению.
Я закатываю глаза, когда ощущения меня переполняют.
— Смотри мне в глаза, Лэйси, — командует он.
Я пытаюсь, правда пытаюсь, но не могу. Мои глаза закрыты, пока я сжимаюсь вокруг него, одновременно извиваясь и выкрикивая его имя:
— Роам!
Еще несколько жестких толчков, он прижимается своим лбом к моему и глядит прямо в душу, когда дергает внутри меня и изливает свое семя.
Роам падает на меня, и мы пытаемся восстановить дыхание.
Я вытираюсь полотенцем и возвращаюсь в кровать к Роаму, он же притягивает меня к себе, прижимая ближе.
— Ты не отшлепал меня, — говорю я, имитируя невинное озорство.
— Всегда есть следующий раз, — подмигивает он мне.
Я целую его грудь и удовлетворенно вздыхаю.
— Лэйси? — От серьезности в голосе Роама мое сердце пропускает удар.
— Да?
— А письма, подарки… Объяснишь это?
— Я не хотела, чтобы она думала, будто не нужна тебе. Однажды я отвела ее в парк, и там со своими детьми гулял отец. Она спросила, где ее папочка, и я сказала то, что первым пришло мне в голову: ты все время на работе. Когда мы пришли домой, она захотела написать тебе письмо. Так началась переписка. Подарки начались тогда же. Я хотела, чтобы она знала — ты ее любишь. Глубоко в душе я знала, что однажды вы встретитесь, и мне хотелось, чтобы у нее были лишь приятные воспоминания об отце. Я не хотела, чтобы ты был для нее незнакомцем.
— Спасибо за услугу, сладкая.
Я закрываю глаза и щекой прижимаюсь к его груди. Спокойное биение его сердца укачивает меня, и впервые за четыре года я засыпаю без чувства печали.
Глава 22
К радости Лолы, мы решили вернуться в Солт-Рок. Больше всего она была рада наконец встретиться с братиком, о котором слышала в сказке перед сном. На упаковку пожитков и перенос их в грузовик у нас ушла неделя, и мы отправились в путь.
Не скажу, что было просто. Совсем наоборот. Было сложно. Лола отнеслась к происходящему с удивительной легкостью. Она была счастлива, что папочка живет в том же доме, что и мамочка, и она. Но меня грызло чувство вины. Оно пожирало меня изнутри. Вина за то, что я отняла у своей дочери, у Роама, у себя самой. Я слишком много ночей рыдала до тех самых пор, пока не отключалась. Прощение Роама не вынудит меня простить себя. С одной стороны, я была поглощена чувством вины. Мне не удавалось избавиться от мысли, насколько я усложнила наши жизни. Но, с другой стороны, я была благодарна за обретенный второй шанс сделать все правильно. Мне так сильно хотелось, чтобы все получилось, что я была готова почти на что угодно.