Бортовой журнал "Синей птицы"
Шрифт:
— Взлетаем!
— Суперэкономом?! — тут же уточнил Иван и поискал взглядом ремни безопасности.
— Нет. Комфортом. Можешь не пристёгиваться, — отозвался капитан. Он быстро дошёл до кабины, плюхнулся в пилотское кресло и нахлобучил гарнитуру.
— Борт тысяча семьсот два, сорок шесть, тринадцать к взлёту готов. Прошу разрешения.
Иван выдохнул, опустился на пол атмосферника прямо с девушкой на руках и прижался спиной к стене. Сейчас бы только-только скипевший чай и горячий душ. Или просто закутаться
Загудело. Потом дрогнуло. О том, что взлетели, можно было догадаться по плавному изменению вектора силы тяжести. А через полчаса тяготение вовсе пропало.
— Выходим на орбиту, — оповестил капитан через громкоговоритель.
Маневровые движки несколько раз качнули шаттл, выравнивая курс, а следом за ними включились на малой тяге основные. Вестибулярный аппарат воспринял это так, что атмосферник стоит на земле, но сильно задрал нос к небу. Пол зрительно оказался под углом, словно крутой склон холма. Ивану пришлось взяться рукой за поручень, чтоб не соскользнуть к закрытой аппарели. А навигатор успел пристегнуть к поясу на комбезе небольшие растяжки, которыми крепят ящики к полу, и теперь валялся без движения, словно медуза на песке. Наверное, не в первый раз.
— Стыкуемся! — через некоторое время прозвучало с потолка.
Атмосферник сильно качнуло при торможении, пришлось почти лечь на пол и взяться покрепче, но сама стыковка прошла на удивление мягко. Лишь по обшивке передался едва слышный звук касания со звездолётом. Потом зашипел, выравнивая давление, шлюз, отчего уши немного заложило.
— Спасибо, что воспользовались линиями Петрович Аэроспейс, — пошутил капитан и вышел из кабины.
Вскоре все оказались на борту. Девушку разместили в одной из пустующих кают, привязав ремнями к кровати.
Украденная ни разу за это время не пришла в себя.
Это напрягало.
— Дело сделано, — произнёс навигатор, который с большей охотой перемещался в невесомости, нежели при силе тяжести.
Измученный трудным днём экипаж собрался в кают-компании. И тут…
— Входящий вызов, — вежливо оповестил искин.
— Давай на большой телевизор, — махнул рукой Валерий Петрович, доставая космическое пиво — в мягкой упаковке и с трубочкой.
Все посмотрели на экран.
На нём возникло лицо девушки. Щёки красные. Волосы мокрые.
— Иван Морозов? — осведомилась она, бегая взглядом по своему экрану, отчего казалось, что смотрит куда-то вниз.
— Да, — неуверенно ответил княжич.
Рядом вздохнул навигатор:
— Фёкла.
Да, это оказалась именно она.
— И какого хрена? Я стою под дождём с вещами. Жду, когда меня украдут. А тут взрывы, стрельба, и ты так эффектно выскочил из-за угла, с левой бабой на руках. Чуть не сбил меня с ног и умчался в неизвестном направлении. Так и было задумано, или я чего-то не понимаю?
Иван густо покраснел
— Я же говорю, что идиоты. Ничего без Петровича не можете. А ещё увольнять собрались.
— Входящий вызов, — повторил искин и разделил экран надвое. Слева осталась Фёкла. А справа возникла задумчивая физиономия давешнего инквизитора.
— Иван Морозов? — медленно произнёс он. — Оставайтесь на вашей орбите. Я к вам в гости. Догадываетесь почему?
Глава 8. Шок-контент
Атмосферник инквизиции медленно, но неотвратимо приближался.
Княжич держался ногами за подножку кресла. Перед парнем вращался гвоздь. Иван время от времени протягивал руку и останавливал скобяное изделие, а потом бил пальцем по шляпке, заставляя снова крутиться. На душе было тошно. От собственной глупости. От стыда.
— Она хоть живая? — тихо спросил он, не зная к кому конкретно обращаться.
— Девушка? Дышит, — меланхолично ответил навигатор.
— Добром это не кончится, — поканючил искин и вздохнул. Он хорошо научился вздыхать. Многозначно и тоскливо.
— Заткнись, — пробурчал капитан.
Иван поморщился. Ситуация ему не нравилась. Мало того, что похитили человека, так и спецслужбы сели на хвост. Не хватало фрегата царских опричников, которые умели брать космические корабли на абордаж.
Княжич в который раз крутанул гвоздь и поглядел на монитор. В отличие от обычного светодиодного экрана, этот был проекцией голограммы сверхвысокого разрешения. Подложкой служила дверца широкого оружейного сейфа, покрытая сверхчёрным напылением. При желании можно выключить свет и развернуть изображение на всю комнату.
А на экране медленно увеличивался вытянутый, словно скоростной катер, и выкрашенный в алый цвет атмосферник с надписью «Вергилий» на борту. И номер «двадцать». Потому как звездолётов «Вергилий», как и «Синих птиц», по галактике летало много.
Вскоре у Нульки, от томительного ожидания, проведённого в атмосфере высокого нервного напряжения, началась паника. Богинька заметалась по коридору, словно золотая рыбка, которую сунули в миксер. Порой исчезала из нашей реальности, а затем появлялась в самых неожиданных местах, держа в руках охапку своих блестящих фантиков.
Навигатор дрейфовал в невесомости, прижимая к груди распираемый изнутри несильным, но избыточным давленым пластиковый пакет, в котором была карикатурная планета с маленьким городком. На унылом, даже скорбном, лице читалось, что Михаил просто ждал неизбежное, простившись с мечтами о благополучном будущем.