Бортовой журнал "Синей птицы"
Шрифт:
— Птиц, вытяжка! — заорал капитан как раз в тот момент, когда купеческая дочка зашла в помещение.
Загудело. Бельё неспешно отклонилось в сторону решётки.
Фёкла смотрела на это с брезгливостью.
Тупой, самодовольный капитан был одет в полосатую тельняшку и штаны от комбинезона. В одной руке мягкая упаковка с дешёвым пивом. В другой — пачка рыбных кусочков, каждый из которых нанизан на зубочистку как канапе. Это называется космическая закуска.
Принц щеголял в одних спортивных шортах. Единственное,
«И зачем не устроила истерику, чтоб отправили в нормальный круиз? А то обещали интересное приключение, а получилось дерьмо», — размышляла Фёкла, глядя на этот треш.
— Где моя сеть?! — громко, с хорошо поставленными нотками негодования спросила Фёкла.
— В тумбочке посмотрите, — буркнул капитан, встряхнув труселя-семейники. От этого манёвра его стало разворачивать. Пришлось ухватиться за верёвку.
— Где мой Галанет?! — повторила девушка, топнув ногой. Магнитные подошвы позволяли это сделать в невесомости при некоторой сноровке.
— А! Вы про это. Так, на него у нас нет денег. Есть только экстренная связь, — отмахнулся капитан, поймал витающую упаковку с пивом и с наслаждением втянул напиток через трубочку. Затем вернулся к развешиванию нижнего белья.
— Вам заплатили за мой круиз! — заверещала Фёкла, покраснев от негодования.
— Пардон, но деньги ушли на страховку корабля и атмосферника. Верно, княже?
Иван держался за бельевую верёвку и улыбался, наблюдая шоу.
— Да. Всё верно, — поддакнул он и совершил кувырок через голову.
— Так возьмите кредит!
— Обязательно. У нас сломались стиральная машинка и кухонный робот-манипулятор.
— А как вы тогда готовите и стираете? — изумилась Фёкла. Она с сомнением оглядела летающее по кают-компании бельё, яркий пластиковый таз и ворох разноцветных прищепок.
— Руками, — улыбнулся капитан. — Могу вам предложить самый лучший тазик и новое, очень экологичное дегтярное мыло.
— А ещё они меня в рабстве держат, — проканючил с потолка голос бортового искина.
Фёкла посмотрела вверх, насупилась и сложила руки на груди. Это они специально. Но ничего, она всех переживёт. Обычно, чем сильнее истерика, тем быстрее результат. Чем больше громкость, тем больше любят. Сразу делают что надо.
Стоит топнуть и поюзать обиженку, и Папик, как обычно бывает, наорал бы на нянек, чтоб лучше занимались ребёнком. Мамка бы перекинула на карточку сотню тысяч и сбежала в салон для релакса. И даже когда Фёкла хлопнула дверью, заявив, что никто её не любит, и легла в клинику, оплатили, как миленькие. У мамки у самой лицо уже на три раза заменено на синтез-кожу. Что она против хвостика скажет?
Купеческая дочка набрала воздуха, чтоб закатить такую истерику, какую этот дерьмолёт никогда не слышал,
Вспышка короткая, но выворачивает наизнанку. Как свет в конце туннеля.
Фёкла проморгалась и огляделась.
Экипаж, как ни в чём не бывало, развешивал трусы и майки. А рядом уже болталась тупая богинька, протолкнувшая корабль сквозь гипер. Сейчас она неудачно материализовалась и запуталась в пижаме. Из рукавов торчали ноги, а штаны надеты на голову.
— Проклятая одежда, — бурчала Нулька и размахивала руками и ногами, пытаясь выбраться.
— Так создай свою, эфирную. Или как там по-научному? Из стабильных завихрений пространства-времени в одиннадцати измерениях, так, кажется? — усмехнулся капитан.
— Я хочу научиться быть человеком, — промычала Нулька сквозь ткань пижамы.
Фёкла ещё раз моргнула, зажмурилась и завопила во всю силу:
— Вы чё?! Вы совсем, чё ли?! Я буду жаловаться!
В этот момент в кают-компанию заплыл немного взволнованный навигатор.
— Петрович, у нас стиралка навернулась.
— Я знаю, — ухмыльнулся капитан.
— Я серьёзно, — ответил Михаил и сноровисто отправил в полёт по направлению Петровича кусок шнура с вилкой.
Капитан поймал кабель и оглядел с серьёзным видом.
— Что там? — подплыл к Валерию Петровичу княжич.
— Полюбуйся. Кажется, у нас проблемы. Кабель-то обгрызен.
Иван принял вещицу и повертел в руках.
— Крысы?
— Хотелось бы, — пробурчал капитан. — Очень хотелось бы, чтоб это оказались крысы.
— Добром это не кончится, — чуть ли не плача протянул Птиц.
Капитан шмыгнул носом и посмотрел на Фёклу.
— Экипаж просит прощения за временные неудобства. Для вашей безопасности рекомендуется побыть в каюте. Они оборудованы аварийной системой жизнеобеспечения. Если что-то случится, доживёте до прибытия спасателей.
— Это всё ваши абъюзлы!
— Чего? — не понял капитан.
— Это невежливые дизлайки, — пояснил Иван. — Троллинг из ненависти и хейта.
Фёкла фыркнула, закатила глаза и развернулась на магнитных каблуках.
— Ух ты, — тихо произнёс навигатор. — Это же нейридж?
Девушка замерла и потрогала разъём для хвостика на копчике. Забыла прицепить. От злости скрипнула зубами. В таком виде бегать полный отстой. Пещерные люди, такие же, как этот экипаж, говорили: позорище.
Фёкла нагнулась, отключила магнитные босоножки и одним рывком нырнула в коридор.
Иван проводил взглядом уплывшую, словно парализованная рыбка, купчиху. Не умела она в невесомости передвигаться. Да и где на круизных лайнерах можно найти невесомость? Там в три смены целая ватага разных духов батрачит, создавая комфорт для пассажиров.