Босиком на закате
Шрифт:
Я решила не терять времени и привести себя в порядок. Прислонив рюкзак к большой колонне, я стала копаться в своих вещах в поиске расчески и наткнулась на косметичку, в которой раньше лежал листок, отданный мне Джастином. Я открыла её и первые мгновения была в ужасе от того, что не увидела там записки, но потом быстро успокоилась, вспомнив, что она в багаже. И вдруг сонная я осознала, что сумку, в которой лежала та бумажка, мы так и не нашли. У меня началась настоящая паника. Как я свяжусь с Джастином, если не найду её? Что он подумает? Как мы потом
За то время, что я там стояла, я успела тысячу раз отругать себя за свою врождённую рассеянность, что проявлялась в самые ответственные моменты. Вскоре я увидела приближающегося отца.
– Ну что? – Я только сейчас заметила, что он вернулся без сумки.
– Пока ничего. Я оставил им свой телефон. Как только они найдут сумку – сразу позвонят. Но я бы не очень надеялся, что она найдётся.
«Как жизнерадостно», – скривилась я.
Я готова была разорваться. Зачем я положила её туда?! Неужели не могла всё оставить, как есть?
Но делать было нечего. Пришлось ехать домой без сумки, без записки, без моей надежды.
Глава 8
Папа отвез меня домой, а сам уехал к себе. На пороге меня встретили радостные мама, бабушка, две сестры и брат. Они заключили меня в крепкие объятья, набросившись со всех сторон. Накормив меня вкусным домашним обедом, они принялись расспрашивать меня обо всём: и о моих общих впечатлениях, и о самых детальных подробностях поездки, и даже о таких мелочах, как места в самолёте. Я старалась выглядеть как можно более жизнерадостной, но ввиду усталости это плохо получалось.
Конечно, разговор не прошёл без упоминания Джастина. Я рассказала о нём всё от и до: кто он, откуда, как мы познакомились, про наши прогулки и танец под ночным небом. Меня пытались всячески утешить, но на меня ничего не действовало.
Ночью, засыпая, я не сразу поняла, что по моим щекам текут слёзы, а подушка уже вся насквозь мокрая, будто от осеннего ливня. В голове крутилось лишь одно слово, вот уже столько времени не дававшее мне покоя: «Джастин». Так я не заметила, как уснула, прокручивая в мыслях счастливые воспоминания, связанные с ним.
***
Прошла неделя. Из меня никто не мог вытянуть ни единого весёлого слова, что прямо мне противоречило. Теперь я просто сидела у себя в комнате, разглядывая фотографии с Джастином и подаренный им браслет. Я очень по нему скучала.
Забравшись с ногами на подоконник, завернувшись в плед и попивая остывшее какао, я смотрела в окно. На улице валил снег, покрывая всё вокруг белой пеленой мороза. Чтобы хоть как-то разложить атакующие меня мысли по полочкам, я взяла старый дневник и начала писать.
Разобраться в своих эмоциях мне всегда помогали стихи. Это то, во что можно вложить все переживания, все чувства, понять их и осмыслить. Я переживала одни из самых тяжёлых периодов своей жизни с карандашом и листком в руках, рисуя схемы размера стихотворений. Так я выпускала свой гнев, раздражение, печаль или радость, и с успокоившимися эмоциями дальше занималась своими делами.
Вскоре в старой тетрадке, некогда бывшей любимым дневником, появилась новая запись, иногда прерываемая солёными каплями слёз:
«Все не меняется так скоро,
Измены только кажутся.
Они – иллюзия, опора,
Предлог, что в жизни скажется
Лишь отговоркой от проблемы,
Мол «изменилось всё давно».
Но заблуждаемся тут все мы,
Не виновато здесь кино
С сюжетом чистой игры судеб,
Где всё решается само.
Должны признать, что все мы будем
Так защищаться, но смешно
Винить во всём один лишь случай,
Что всё, казалось, поменял.
Душа кричит: «Себя не мучай!
Ты сам себя в печаль вогнал.
Всё остаётся, как и было,
Отсутствует одна деталь,
А сердце на замок закрыло
Все чувства, унеся их вдаль».
Но, горем будто оглушённый,
Не слышим крик души своей
И, измененьем поражённый,
Как раба рвёмся из сетей».
Я перечитала своё творение несколько раз, когда в комнату тихо постучали. Бросив что-то неразборчивое, что в теории должно было быть похожим на «Войдите», снова отвернулась к окну.
– Опять грустишь? – Мамина рука мягко опустилась на моё плечо.
– Я и не переставала, – буркнула я.
– Всё ещё из-за него? – Мама осторожно пыталась вывести меня хоть на какой-нибудь разговор.
– Да.
– Расскажи мне.
Я посмотрела на неё глазами, полными слёз. Только мама всегда могла понять меня, как не мог никто другой. Уткнувшись головой в её плечо, я начала просто рассуждать вслух.
– Я не понимаю, что чувствую. Мы провели вместе очень мало времени, но я уже так к нему привыкла. Привязалась. Ни с одним своим лучшим другом я не чувствовала себя такой защищённой, что ли. С ним было не просто интересно, с ним было хорошо и спокойно. – Я подняла жалобный взгляд на маму.