Босиком по Нью-Йорку (сборник очерков)
Шрифт:
Живут «коммунами», снимая одну квартирку, а то и комнату на несколько человек. Иногда, когда еще тепло, ночуют на скамейках в Томпкинс парке, хлебают суп из передвижных бесплатных кухонь для бездомных, курят марихуану, дуреют в ночных клубах, короче, «тусуются». На лицо ужасные, но незлые внутри, они живут в своем собственном мире и не любят, когда их трогают посторонние.
Здесь в магазинах оригинальная бижутерия сережек-черепов, кулонов-скелетов и свечей в виде вампиров. Здесь Амур по сходной цене продает для извращенцев наручники, плетки и нижнее белье из проволоки. Жизнь превратилась в театр, синтезировав психологию первобытных племен
На вопрос «Почему ваш магазин назван «Религиозный секс»?», Давид Игвин, бывший гитарист панк-рок-группы и нынешний владелец магазина, пояснил, что долго кряхтел над названием, пока не решил соединить две несоединимые вещи: секс и религию. «Смысла в названии, в принципе, нет, зато, согласитесь, звучит». Последний писк моды – облегающий пластиковый комбинезон с капроновыми вставками на боках. Все из пластика: корсеты, брюки, лифчики. По словам Давида, пластик сейчас – самый модный материал, и первой эту моду выразила Мадонна, выступив на концерте в пластиковом корсете и нижнем белье. До этого, ну какой, извините, псих в тридцатиградусную жару запакует себя в полиэтиленовый кулек? Теперь же, хотя в нем, как в бане, зато – как Мадонна.
Свою необычную продукцию владелец «Религиозного секса» заказывает у дизайнеров, шьется она небольшими партиями в ателье Нью-Йорка и Калифорнии. Что сейчас в моде? Все очень длинное или очень короткое. Главное – чтобы ОЧЕНЬ, ведь основная задача – поразить, ошарашить любой ценой. И потому сегодня – пластик, завтра, допустим, стекло, послезавтра – листовое железо...
Владелец соседнего магазина под названием «Шваль» Луи Феррара в прошлом – модельер одежды. Он обожает кожу. Черные кожаные ремни, куртки, сапоги-чулки до бедер, несмотря на лето, в большом ходу. А самый шик – это кожаный ремень на шею и кожаный с заклепками корсет. Законодатель этих нарядов – тоже Мадонна. «Конечно, мой магазин не для бабушек, – говорит Луи. – Но ведь Нью-Йорк – это сумасшедший поезд, здесь особый крэйзи-стиль. А что, извините, неужели в России нет крэйзи-молодежи, которая хочет самовыразиться?»
Потребность самовыражения, очевидно, завершила процесс превращения человекоподобной обезьяны в питекантропа. Перестав быть пассивным объектом природы, человек сам превратился в творца. Восторженного дикаря переполняло творчество и, еще не зная иных средств самовыражения, дикарь начал размалевывать свое тело, зашифровывая в изображениях свою агрессивность, страхи, сексуальные наклонности. Ученые давно доказали, что наколки и серьги на теле современного homosapien – это архаичные пережитки еще тех, первобытных времен.
Обитатели улицы Святого Марка
ххх
Над магазинчиком «Дикие свиньи», на втором этаже, – обитая жестью дверь. За нею, в небольшой ярко освещенной комнате, три шамана-художника, окуная электроиглы в чернила, делают клиентам татуировки. На топчанах, стиснув зубы от боли, лежат две абсолютно раздетые девушки и один парень. На стенах висят образцы: витиеватые узоры, змейки, бабочки – выбирай, чего душа желает, и ложись. Самая дешевая наколка стоит здесь семьдесят долларов.
Джон Хинклей, с вытатуированной на горле огромной разноцветной бабочкой, в этом бизнесе уже более пяти лет. Он не профессиональный художник, а самоучка. Джон уверен, что татуировка – это средство
– Городские власти требуют от нас соблюдения всех средств предосторожности против заражения СПИДом и другими вирусами. За нарушение штрафуют, – жалуется Джон. – Для каждого клиента нужно использовать новую иглу и новую баночку чернил.
Вытатуировать Ленина, Сталина или Путина Джону пока никто не заказывал. Но если принести с собой фотокарточку, то из уважения к русским он перебьет хоть спереди, хоть сзади, будут как живые.
Кстати, о политике. Самые ядовитые, политически похабные надписи и изображения на футболках впервые появляются здесь, на прилавках магазинов, а потом расходятся по всему городу. Скажем, чего стоит мэр Блумберг с торчащей из задницы сигарой (ответ на борьбу мэра с курением).
Постоянство этой улицы поражает. За последние пятнадцать лет облик района East Village менялся не раз. Выходцев из стран Восточной Европы потеснили латиноамериканцы, с недавних пор здесь стали селиться азиаты. Словом, на East Village, как и везде в Нью-Йорке, все течет, все меняется. Только улица Святого Марка остается в своем первозданном виде.
Завершить оформление тела можно в салоне «Андромеда». Это – ювелирная мастерская тела. Мастер по имени Филипп, с серьгами в бровях, ноздрях, губах, подбородке, горле (дальше футболка), пробив дырку, вставляет очередному клиенту серьгу. Запретных мест нет. Отдельный кабинет и строгая конфиденциальность. На прилавках колоссальный выбор серебряных колечек. Рядом, словно экспонируя товар и работу мастера, стоят две девушки, на чьих лицах свободного от колец места практически нет.
В «Андромеде» очередь. Валит желающий самовыразиться народ. Чтобы попасть на прием к мастеру, нужно ждать. Однако уже смеркается. Конечно, ежели в твоей ноздре ни единой серьги, то можно и подождать. Но лучше – выдвигаться в сторону метро. Тем более, у обочин все больше негров, предлагающих сомнительно пахнущие сигаретки, все громче музыка из дискотек в подвалах. А из парков, утомленные сентябрьским солнцем и лежанием на траве, звеня металлом, в полиэтилене и коже, в наколках и серьгах, с красно-зелеными торчащими волосами, выходят на улицу Святого Марка нынешние ее хозяева – дети богатых родителей, бунтари, отбросы общества, словно стая разноцветных бабочек или дикое первобытное племя.
201 2 г.
БРОДЯГИ У ЧАШИ
ПО ДОСТОЕВСКОМУ
Как-то вечером, возвращаясь с пляжа домой, я увидел непонятную картину: в огромной беседке, что на знаменитой Брайтонской набережной, странные типы кружили возле молодого священника. Тот стоял перед небольшим переносным иконостасом и молился. Звякала цепочка кадила в его руке. За его спиной спокойно, как телохранители, стояли два рослых парня. Было ясно, что если понадобится, они смогут священника защитить.