Босиком по пеплу. Книга 1
Шрифт:
Это жутко раздражало. Ведь временами, я зубрила некоторые предметы, как проклятая, лелея мечту найти престижную работу, после окончания Колумбийского. Это мой единственный шанс, получить возможность остаться в США после выпуска, поэтому мотивации на учебу мне не занимать.
Несмотря на сплетни, слухи и такие вот хамские инциденты, как с Райаном Скоттом, я была благодарна за каждый день, проведенный на этой свободной земле.
У меня есть Мэрайя – мы учились в одной школе до двенадцати лет, сохранили дружбу по видео связи и договорились поступить в один университет.
Есть
Ну и вишенка на торте студенческой жизни – любимая работа и хобби: я веду блог на одном известном портале и пишу статьи для одноименного журнала.
Надеюсь, я делаю все это не зря. Ведь, если мне придется вернуться в Анмар после учебы, то основным моим развлечением станет поход в развлекательный центр, а работой – сохранение домашнего очага, рождение и воспитание детей.
Последняя мысль особенно пугает. Я имею право сама выбрать своего будущего мужа из предложенных или одобренных отцом вариантов. По крайней мере, такие выводы я сделала из разговора, который однажды состоялся у нас.
Сердце отбивает экспрессивный канкан, царапая ребра.
До определенного момента в жизни, я видела свое будущее только с Нейтом. Пока прочная нить, что связывала нас всю жизнь, резко не оборвалась.
Вкус первого поцелуя невозможно забыть, стереть из памяти.
Он пахнет кожаным салоном украденного Нейтом у отца хаммера, его парфюмом с нотами амбры и сандала, соленым озером посреди пустыни…и порохом, который оставался на одежде Нейтана после военных учений.
Каждое наше соприкосновение ощущалось как большой взрыв, из которого рождалась целая вселенная эмоций, закручивающаяся в миллиарды скоплений звезд.
Я не чувствовала кончиков пальцев рук и ног…, мы парили над землей. На ковре-самолете, без страховки и ограждений, как в одной популярной восточной сказке.
Воспоминания накрывают меня с такой силой, что я невольно замираю у зеркальной витрины, запнувшись о жестяную банку. Поворачиваюсь к отражению, вглядываясь в него и замечая, как краснеют щеки.
Прошло уже целых четыре года, а я до мельчайших подробностей помню каждое тайное свидание, словно оно было вчера.
Уголки губ непроизвольно приподнимаются, когда я припоминаю, сколько раз сбегала из отцовского дома, ощущая мощный выброс адреналина в кровь. Вибрации приятного волнения молниями простреливали каждую клеточку. Согревали вены, ускоряли ритм танцующего сердца. Я помню каждое секретное место, стены или воздух которого, хранят наши обещания, клятвы, долгие разговоры и стоны…
«Так целуй, чего ждешь?…» – произнесла в ту ночь, еще не зная, чем обернется мое позволение.
Я впервые увидела его обнаженным, точнее почувствовала каждой клеточкой. И просто голову потеряла от молодого мужчины, которого я годами называла «мелким».
Его тело было далеко от стандартов семнадцатилетнего подростка –
В дрожь бросает даже сейчас.
Хамдан Каттан был классным парнем. Нежным, но напористым. Заботливым и обжигающе-страстным. Самым понимающим меня, знающим меня, тонко чувствующим и читающим меня…
В ночь перед моим отъездом, Нейт умудрился проникнуть ко мне в дом. Прямо в мою комнату. Под носом у ничего не подозревавших отца и матери, и «лучшей» охраны. Он так и не раскрыл мне секрет того, как ему удалось провернуть такую аферу.
«– Пообещай мне, что будешь хорошей девочкой, Ли, – поддевает меня за подбородок, когда я вырисовываю несуществующие иероглифы на его рельефном прессе. – Если кто-нибудь прикоснётся к тебе, – заглядывает мне в глаза. – Я убью его. Или как минимум, лишу способности размножаться.
– И поступишь глупо. Если тебя посадят в тюрьму, на военной карьере можно поставить жирный крест.
– Ответ неверный.
– Опять ревнуешь? У меня куда больше поводов ревновать. Тебе как мужчине позволено куда больше, чем мне. У вас столько искушений. И все они доступны, если знать, где искать.
– Ты моя единственная искусительница, Ли.
– Никто ко мне не прикоснётся, Нейт. Не могу представить, что мне захочется всего, что ты со мной делаешь, с кем-то другим. Это невозможно…сейчас.
– И никогда.
– Никогда, – заверяю его я, уверенная в искренности своих слов. – Ты первый и последний, Нейт. Я так чувствую. Но только при одном условии…ты поговоришь с моим папой, как и обещал.
– Конечно, Ли. Мы все решим. Ты мне веришь?
– Я верю тебе, Нейт….
В тот момент, мне казалось, что, если Нейт возьмет меня за руку и поведет на край света, я безоговорочно пойду за ним, невзирая на все, что могут сказать наши семьи, религия и традиции Анмара. Долгожданный день отъезда в США, который долгое время был отмечен в моем настенном каленадрике словом «ура» и красным цветом, вдруг полностью окрасился в черный.
Взлетая над пустыней Махрус, я плакала так сильно, что даже забыла о своей аэрофобии. Справиться с разлукой, мне помогала лишь мысль о том, что Нейт совсем скоро станет студентом первого курса.
Но мои наивные мечты о счастливом воссоединении не оправдались.
Ровно через год, когда Натаниель Каттан впервые переступил порог Колумбийского университета, я его не узнала. Он стал настолько отстранённым, чужим и равнодушным, что я потеряла сразу двух человек: любимого…и лучшего друга.