Босоногое братство
Шрифт:
– Что за кок? – не открывая глаз, сонно спросил Виталька.
– Кок этот, – продолжал Борька, – служил на корабле, где было много крыс. Однажды, устав бороться с ними физическими методами, он решил сменить тактику. Каждый день, в одно и то же место и в одно время, он стал теперь ставить миску с отходами, так, как мы ставим еду для кошек и собак. Крысы приходили, ели, и отправлялись в свои владения. С тех пор на корабле воцарился порядок. Ни на камбузе, ни на складах ничего не пропадало.
– Умные, твари, – сквозь дрёму пробормотал Виталька.
– Или – старший приказал! – хохотнул
– А моя, пока я лежал и читал, тихо-тихо съела хлеб, но на этом не успокоилась. Видимо, после приёма пищи настроение поднимается не только у человека. Любопытство пересилило страх. Она осторожно забралась на шкафчик, висевший на стене, и сверху стала взирать на своего благодетеля. Я не подаю вида, что наблюдаю за ней, лежу и читаю. Она же, освоившись, принялась делать какие- то манипуляции лапами, то ли почёсывалась, то ли умывалась, а то сидела, не двигаясь, и смотрела на меня. Затем у неё появились другие дела, она спустилась вниз и скрылась. В следующую ночь всё повторилось. Пришла, поела, посидела на шкафчике и смылась.
– И опять одна? – удивился Мишка.
– То-то и оно! – загадочно сказал Борька. – Слушай дальше. Настала третья ночь. Перекусив, я положил остатки еды на прежнее место и лёг на топчан. Читая книгу, услышал сначала возню на полу, а потом, через какое-то время, смотрю – на шкафчик взбираются уже двое. Забрались, и уселись наверху. Тут я и разглядел обоих. И понял: старая знакомая, видимо, мужского пола, привела подругу – блондинку. Вторая была размером поменьше, и белёсо-серого окраса. Что-то женское угадывалось в её поведении. Когда они чинно уселись, между ними состоялась, если можно так сказать, довольно милая беседа. Мой старый знакомый, повернув физиономию к собеседнице, что-то говорил ей, как бы показывая пальцем на меня.
– Ну, уж прямо и говорил, и пальцем показывал. Ну ты даёшь! – вдруг вставил, открывая глаза, Виталька. Оказывается, он всё слышал.
– Да я ж говорю – как бы! Я ж говорю со своей, человеческой точки зрения. А потом, они и в самом деле всё время поворачивались друг к другу, поднимали и опускали лапы, словно о чём-то оживлённо беседовали.
– А кто знает, может, и говорили о чём, да нам не суждено услышать, – философски заметил Мишка. – И что потом?
– Да ничего. Поговорили, спустились и исчезли в своих владениях. Но на следующую ночь опять пришли, и так повторялось несколько раз. А потом пропали. Спрашивал у других, дежуривших в другие ночи, ничего подобного не видели. Хотя, конечно, без этих тварей ни одно дежурство не обходится. Но то – обычная возня: куда-то влезут, что-то стащат, что-то перегрызут… Такая вот странная история.
– Тоже мне, история, – зевнул во весь рот Виталька. – Я-то думал…
– А ты не думай, а рот рукой прикрывай, когда зеваешь, – обидевшись, парировал Борька.
Неловкое молчание прервал Мишка:
– А мне дядя волейбольный мяч подарил. Попробуем, сыграем? – предложил Мишка. Его отец погиб в автомобильной аварии, и дядя, брат отца, взял над ним шефство.
– Тащи! – обрадовался Виталька.
Через пару минут Мишка возвратился с мячом и велосипедным насосом. А тут ещё и Серёжка подошёл.
Накачав мяч, встали в
– А можно, я с вами? – звонким голосом спросила она.
Ребята возражать не стали.
– Ну, попробуй, – как бы нехотя согласился Мишка, хозяин мяча.
Короткая юбчонка и майка в обтяжку очень удачно дополняли стройную, гибкую фигурку. Она выглядела, словно куколка, манящая своей свежестью и открытостью.
Игра оживилась, но приняла несколько иной оборот: теперь каждый из мальчишек стремился отдать точный пас именно в её сторону, но не делая при этом резких и опасных ударов.
Они и не заметили, как вокруг собрались болельщики, со стороны которых неслись разнообразные возгласы. Кто-то подбадривал, а кто-то отпускал колкие шуточки.
День, однако, клонился к закату, и ребята, договорившись встретиться утром, стали расходиться по домам.
– Насос не забудь! – сказал Виталька.
– Уже не забыл, – отвечал Мишка. – Пока! – И первым отправился к дому.
Виталька проводил его взглядом и вдруг сказал:
– Ребята, есть идея!
– Опять какую-нибудь глупость придумал? – поинтересовался Борька.
– Не глупость, а розыгрыш. Шутку.
– Ну, говори, только побыстрей.
…Виталька, как считали ребята, был весь в отца, хотя отца его никто из них и в глаза не видел. Да и сам Виталька почти не помнил его. Отец его погиб, когда Витальке было пять лет. Он был военным – минёром. Работа, опасная даже в мирное время, потому что мины и снаряды, которых немало остаётся после каждой войны, очень опасны. Мины бывают разные, с разными подвохами. Например, работая с одним взрывным устройством, вытягивая его из земли, запускаешь другое. Вот от такого коварного устройства и погиб отец Витальки.
Виталька хвастался, что тоже станет минёром. Перед ребятами, конечно, не при матери. А чтобы поддержать репутацию рискового человека, выдумывал на свою голову и на головы друзей всякие приключения…
Новая идея Витальки была такой:
– Давайте выроем яму у помойки. Мишкина мама погонит его выносить мусор. Вот он пойдёт, и плюхнется! Вот смеху будет.
Идея показалась ребятам хоть и дурацкой, но забавной.
Быстро вырыли яму, прикрыли её попавшейся под руку фанеркой, фанерку присыпали землёй, и стали ждать. Ждали-ждали, а Мишки всё нет, и мальчишки разбрелись по домам.
За ужином, за делами, совсем забыли про свою шутку. Однако она не забыла про них. Досталось, правда, одному Борьке. Мать послала его вынести помои. Схватив ведро, Борька, напевая под нос незатейливый мотивчик, выбежал во двор, где его поджидала западня. И со всего маху угодил ногой в яму, которую сам и вырыл. Потерял равновесие и упал, опрокинув ведро с помоями на себя, при этом ощутив на своей шкуре все неприятные стороны сюрприза, уготовленного для другого.
«Не рой яму другому, сам в неё угодишь», – вспомнил Борька и решил, что яму лучше засыпать, а то ещё кто-нибудь ногу сломает. Зарыл яму и отправился домой, отмываться. Матери сказал, что споткнулся о какой-то кирпич…