Босс (Boss). Жгут!
Шрифт:
– Мы соскользнем слишком близко к Хэтчу.
– Что?
– Акт Хэтча 39-го года запрещает госучреждениям заниматься агитацией в чью-то пользу.
– Блять, да знаю я, что это за Хэтч ебучий. Работай нахуй, и перестать вставлять словечки, типа «соскользнем». Пиздец! «Соскользнем»!
Если вы не отдаетесь чему-то всей душой, вы не можете постичь – что же вы получаете взамен.
В этой
В каждом вашем поступке вам не дано выбирать. Где же здесь справедливость? Где вера?
Это дерьмо в коробочке с бантиком.
Вообще-то бездоказательное дерьмо – то что мне нужно, чтобы его похоронить.
Мы здесь, потому что нас собрала вместе сама история.
Некоторые олдермены скорее продемонстрируют несогласие, чем позволят городу заниматься своими делами.
Почему связка двух хороших вещей делает их обоих плохими?
Неоправданность затрат на больницу? А как насчет здоровья?
Людей пугает твоя суровость. Я мог бы отпустить по этому поводу пару шуточек, но не сейчас.
Если он меняет лошадей, я хочу знать почему и зачем?
Ты должна знать все его ходы заранее, до того как он о них подумает.
– Сколько ему было?
– 92.
…
– 92! Ебануться! Да и пошел бы он на хуй.
Не выносите приговор сами, не давайте оценок. Пусть пленка поработает сама, пусть приговор выносит пресса.
Смотришь на это и видишь – развод. Чтобы одни дураки подхватили и скормили другим дуракам, как крокодилам тушу.
– И откуда она появилась, эта пленка?
– Из блога. Из анонимного блога.
– Да ну на хуй.
Корми чудовище. Делай какую-нибудь херню, и будь проклята правда.
Вот мы здесь сидим, проверяем факты, перепроверям, проверяем перепроверяльщиков. А потом мистер Блог пуляет хуй знает чем, и эта новость уже повсюду. Какая на хуй журналистика?
– Ну и почему ты здесь?
– Сольбутамол.
Раз уж копаешь,
Пусть нападают. Пусть бьют чем угодно. Не торопись, жди. Даже когда решишь, что ждал достаточно – подожди еще. Пусть сначала пар выпустят. И только тогда вступай.
Многие из нас попадали в ситуации, о которых потом жалели. Но не у всех была возможность выразить сожаление.
Я добиваюсь высокого поста. Я готов, чтобы меня рассматривали под микроскопом. Я это выбрал, вы – нет.
– Высшее должностное лицо. Это мы ему придумали?
– Может и мы, а может и Китти. А может, и он сам.
С этими кассетными пленками как будто снова в 80-х.
– Ну что, дети, что думаете про речь папы?
– Да ниче так!
Проклятье возраста. Моложе не становлюсь.
– Мы давно не виделись, дочь.
– 5 лет, пап.
– Зачем ты с ней разговаривал?
– Хотел знать, жива ли она вообще.
Последнее время я много думал. Точнее, мне пришлось.
Давай я начну сначала. Ты не хорошо выглядишь. Херня это. Ты выглядишь великолепно.
Мы можем обходить этот вопрос ради сохранения ложных приличий. Но я бы уберег нас от лишних проблем.
Иногда неплохо заявить о своей независимости. Или тогда получается, что вы просто избегаете решений.
Я вырос на ферме. Там я понял одно. Я ни разу не видел, чтобы курицы ходили за индюком.
– Так вы голосуете за нас или нет?
– Вот видишь: сама постановка вопроса неправильна. Опять блядские игрища.
– Я это видел и делал это много раз. Когда верхом на мусоре едет еще какая-то параша.
– Вы сами меня учили. Победы наслаиваются на победы и формируют тенденцию.
Неважно, за что голосуем. Тенденция приносит ресурсы. Когда вы побеждаете, вы можете провернуть все что угодно. А ресурсы тратить на то, что действительно важно.
– Я не пытаюсь играть с тобой в игры.
– Тогда позволь мне делать выводы самому.