Босс для Ледышки
Шрифт:
Чокнутая.
И как я с моей-то удачей вообще сюда добралась и не сгинула по дороге?..
Я сделала очень осторожный второй глоток и отёрла щёки. Так-то лучше.
А коварный уют на мягких лапах подкрадывался ко мне со всех сторон — над интерьерами тут, конечно, работали профессионалы. Всё такое до безобразия удобное, красивое, гармоничное. Страшно даже представить, сколько стоит удовольствие пожить тут хотя бы с недельку.
Я тихонько вздохнула. Да после недели в таком-то уюте персоналу пришлось бы выковыривать меня из этого
А если ещё и представить, что проводишь здесь время с любимым человеком… И я невольно выпрямилась. По спине пробежал холодок. Где-то же тут наверняка притаилась Катерина. Даже странно, что ещё не вышла узнать, кого к ним принесло.
Волков вернулся в кухню и успел перехватить мой взгляд, брошенный через плечо.
— Снова кого-то ищете?
Я кашлянула и опустила глаза:
— Извините.
— А извиняетесь за что? — он остановился напротив, прислонившись к здоровенному кухонному пилону, за которым наверняка скрывался холодильник, и сложил руки на груди. Тонкая шерсть свитера обрисовала внушительную мускулатуру.
— А чтобы вы не говорили, что я снова лезу не в своё дело.
Он усмехнулся, качнул головой. И сердце моё совершенно внезапно вздрогнуло. Я даже замерла на мгновение от необычного ощущения.
Это ещё что такое? Неужто реакция на нечто из ряда вон выходящее? Я ведь уже и не припомню, когда в последний раз видела, как Волков улыбается.
— Вы удивительный человек, Евгения Станиславовна, — отозвался он, разглядывая меня так, будто мы с ним едва знакомы и он вдруг задался целью с наскока меня разгадать.
— Обычно так говорят, когда не хотят обидеть каким-нибудь менее лицеприятным эпитетом, — я ничего не могла с собой поделать. Так и ощетинилась в ответ на его фразу.
Наверное, заранее готовилась к спору и конфликту. Он-то понятия не имел, почему и с чем я к нему приехала, вот и держался так расслабленно, будто я нанесла ему пустой визит вежливости.
И снова его тёмные брови взлетели вверх. Сегодня он был как-то исключительно щедр на мимику.
— И что же за эпитет, как вы предполагаете, у меня на уме?
— Ну, не знаю, — я дёрнула плечом. — Но удивительным человека обычно называют, если не хотят называть странным или чудаковатым. В лучшем случае.
— Какой-то однобокий у вас взгляд на вещи.
— Уж какой есть.
— Не подумайте, что я и сейчас хотел вас оскорбить. Но я удивился бы сильнее, если бы увидел у себя на пороге снежного человека.
— Это с ним вы заговорили, когда открывали дверь? Успели подружиться?
— Я думал, приехала Катерина.
О-о-о… На моём лице, должно быть, явственно проступил вопрос, потому что настал его черёд пожимать плечами:
— Она задержалась по домашним делам. Мы договорились встретиться на месте. Должна прибыть в течение дня.
Ясно-понятно. Тогда чем быстрее мы покончим со всем этим, тем лучше. У меня появился шанс
И Волков явно собирался мне с этим помочь.
— Думаю, самое время вам, Евгения Станиславовна, посвятить меня в тайну вашего неожиданного визита. На фантазию я не жалуюсь, но сейчас она совершенно бессильна. Я надеюсь, наша компания не успела прогореть, попасть в руки инопланетян или тайного правительства за полтора дня моего отсутствия?
Уж лучше бы инопланетяне или тайное правительство…
Я тяжело вздохнула и потянулась за сумкой, где лежали драгоценные бумаги.
Глава 15
Волков долго-долго смотрел на бумаги, потом, наконец, перевёл взгляд на меня. Лицо — непроницаемая маска. Что-либо прочесть по нему я не смогла бы, даже если бы от этого зависела моя жизнь.
Внутри, несмотря на проглоченный горячий чай, заворочались ледяные булыжники.
Это конец, Миронова. Это точно конец.
— Вы переподписали документы вчера?
Я кивнула.
— Собрали все подписи заново?
— Ну, да. Все, кроме вашей.
— А сегодня прилетели сюда, чтобы получить мою, — безупречно ровным тоном закончил он свою мысль.
Я начинала откровенно волноваться. Зачем он спрашивает у меня очевидные, казалось бы, вещи?
— К-конечно. А как ещё?.. В смысле, без вашей же подписи… Они же просили, ну, чтобы реальные подписи. В примечаниях к документам указано…
Я продолжала что-то мямлить, не в силах оторвать взгляда от его лица. Волков смотрел на меня так, будто я у него на глазах превратилась в того самого снежного человека.
— Миронова, вы…
Он, кажется, пытался подыскать нужные слова, и я невольно поморщилась:
— Что? Удивительный человек? Это хотите сказать?
Он не ответил, снова перевёл взгляд на бумаги.
— Как вы умудрились выцыганить у них повторные подписи?
Я со вздохом вытащила из сумки второй файл — с испорченными документами. Вынула их из прозрачного хранилища и разложила на столе:
— Просто показала им это. Объяснила, что случилось.
— А что случилось?
Во рту у меня пересохло.
— Я… в приёмной стояла кружка с недопитым чаем. Я случайно её опрокинула и… вот.
Ну не могла я ему рассказать, что документы пали жертвой чьей-то пьяной страсти. У меня всё лицо горело от одних только воспоминаний. Да и какая разница, как испорчены документы, если они испорчены? И потом, он же может новый выговор Ольге сделать за то, что она оставила приёмную открытой.
— Кружка с чаем?
Я заёрзала на стуле, пряча взгляд. Не верит. Вот точно, не верит.
— Да, кружка с чаем. Там и на ковёр пролилось, и на пол. Не верите, можете потом дежурную уборщицу спросить.