Босс для Несмеяны
Шрифт:
– Садись, - бросает он, не глядя на меня.
– Тест займет около часа.
Стул тут тоже железный. И перед тем, как устроиться на нем, я замечаю, что его ножки привинчены к полу. И у стола тоже. Прямо как в киношной допросной.
Такое впечатление, что я прохожу собеседование на место сотрудника колонии строгого режима, а не помощницы директора фитнес-клубов.
– Твой паспорт, Яна, - говорит Короленко, не прекращая листать и отмечать что-то на экране.
– Передай его Дибиру Давидовичу на проверку. Кстати, он и есть мой заместитель. И мой дядя по материнской
Похолодев, я в ужасе замираю.
Блин, это ж надо так сглупить! Назвалась Несмеяновой и сама себя, считай, подставила!
Но кто мог знать, что документы понадобятся мне именно сегодня? Я думала, что у меня будет время, чтобы попросить помощи у деда Семена! Ведь обычно работодатели всегда берут паузу на принятие решения.
Я открываю рот, чтобы ляпнуть единственную - и очень тупую для ответственного человека!
– отмазку про потерявшийся паспорт... и тут вдруг слышу, как Агаев уверенно заявляет:
– Я уже взял его. Пойду пробью быстренько по базам Котова.
– Оперативно.
Когда мутный дядя моего босса уходит, волна облегчения и невольной благодарности к этому шантажисту заставляет меня длинно выдохнуть. Стараюсь делать это незаметно, но Короленко всё равно замечает.
– Ты странно дышишь. Опять какие-то запахи?
– Здесь сильно пахнет... э-э... железом, - охотно подхватываю я объяснение.
– И бетоном.
– Твоему острому обонянию можно позавидовать.
– Это вряд ли...
– на нервной почве меня так и тянет углубиться в относительно безопасную тему.
– В городе слишком много всяких неприятных запахов...
Мои слова неожиданно привлекают больше внимания Короленко, чем мне хотелось бы. Он поднимается и с хищной медлительностью обходит стол.
– А у нас с тобой, оказывается, есть много общего, Яна.
А, ну да, конечно. Его нелюбовь к химико-ароматической индустрии.
– Это только на пользу, - рассудительно киваю я, немного успокоившись.
– Значит, некоторые наши привычки прекрасно сочетаются и не будут мешать работе.
– Верно.
Он умело и неторопливо устанавливает на мне несколько датчиков. Даже слишком неторопливо, по моим расчетам. Смакует это занятие, как маньяк какой-то. Поправляет проводки, сдвигает мои волосы с шеи очень тщательно и скурпулезно...
И всё это я вынуждена терпеть со спокойным видом бесчувственной статуи. Вся в мурашках от его невесомых касаний.
– Порядок, - произносит он наконец и, вернувшись за свой ноутбук, сощуривает на меня свои внимательные темно-карие глаза.
– Сейчас я буду задавать тебе вопросы. И ты должна говорить правду и только правду. Готова?
– Да.
– Начнем с самого простого...
И на меня обрушивается целый шквал довольно странных вопросов, которые я никак не ожидала услышать. Вроде моего самого любимого цвета, самого шокирующего фильма... или во сколько лет я первый раз поцеловалась с мальчиком и веду ли я активную половую жизнь.
Переход на подобные личные темы меня особенно смущает. А заодно оживляет в памяти самые неприятные мгновения с тем вторжением мерзкого Глеба в мою спальню посреди
– Какая польза от информации о моем первом поцелуе и вообще таких интимных данных? Разве тест не должен касаться только работы?
– Ответы на несущественные обыденные темы помогают настроить программу, - поясняет Короленко, пристально изучая данные на экране, и медленно переводит на меня сумрачно-темный взгляд.
– К непосредственным вопросам самого теста мы приступим после завершения настройки.
– Тогда смените на другую обыденную тему, - сдержанно предлагаю ему.
– Я не готова делиться вещами, которые никого, кроме меня самой, не касаются.
– Кто вам рассказал о вакансии в моем фитнес-клубе?
– спрашивает Короленко после крошечной, еле заметной паузы, никак не прокомментировав мой категорический отказ.
– Одноклассница. Она постоянная клиентка вашего клуба, и поэтому я ей так легко поверила. Правда, теперь понимаю, что она просто разыграла меня по случаю сегодняшней даты, - я недоуменно пожимаю плечами.
– Никогда не понимала этой первоапрельской мании ставить других людей в неловкое положение.
– Согласен. Рад, что и в этом моменте наши мнения совпадают.
Всё дальнейшее время этого дотошного допроса Короленко придерживается исключительно профессиональной тематики. Проверяет мою мотивацию, моральные качества, эрудированность в сфере его бизнеса. И в целом, как мне кажется, остается удовлетворен моими ответами. Особенно когда напоследок озадачивает меня неожиданной игрой слов:
– Составьте предложение из четырех слов. Был, друг, предан, враг.
Хм, прикольно. Никогда не думала, что на собеседовании мне еще и ребусы предложат разгадывать.
Прикинув так и эдак, я выбираю самый интересный для меня вариант развития ребусного сюжета и с удовольствием сообщаю:
– Друг врага был предан.
Короленко впервые за последние полчаса отрывается от экрана и снова смотрит на меня в упор. Довольно долго и изучающе.
– Что?
– не выдерживаю я.
– Вы первая, кто на моей памяти употребил слово «враг» в таком неоднозначном контексте. Обычно большинство выбирает вариант «Враг был предан другом» или «Друг был предан врагу». Так что вам придется пояснить свою фразу. Друг врага был предан кем-то... или кому-то?
– Друг врага был предан этому своему врагу, конечно же, - отвечаю без раздумий.
– Я думала, это и так понятно. Ведь в предложении так и сказано - друг врага. А раз друг, то значит он ему предан.
Короленко откидывается на спинку своего кресла и одним движением закрывает ноутбук.
– Тест окончен, Яна. С этого момента вы - моя личная помощница.
Глава 8. Соседка с добрым сердцем
Обшарпанные стены, стойкая смесь невообразимо ядреной смеси самых разных запахов человеческой жизнедеятельности и отголоски чужих жизней, доносящихся из нескольких дверей темного коридора.