Босс, хочу от тебя ребенка

Лакс Айрин

Но юбочку рвать на ней мне понравилось. Даже очень! К тому же ещё это светло-розовое бельё… Нежный цветочный аромат парфюма.

Кто-то собирает женские имена, записывая их на мемориальную доску постельных подвигов, а я собираю женские ароматы. Вспоминая о конкретной женщине, я не всегда могу вспомнить её имя, но в памяти моментально воскрешается, как она пахла во время секса или каким парфюмом пользовалась. Они все сортированы в моей голове в виде флакончиков с женским парфюмом. Стайка девиц «The One» Dolce&Gabbana, приевшиеся до ужаса

«Nina» Nina Ricci, отдельные особи «Tresor» Lancome…

У Евгении аромат был другой: узнаваемый, очаровательный, воздушный «Femme» Hugo Boss. Чудесное сочетание свежих ноток мандарина и чарующей фрезии с нотами розы и белой амбры, отдающий в итоге мягким абрикосом. Не на всех женщинах ароматы пахнут одинаково. В сочетании с ароматом кожи парфюм становится личной визитной карточкой, отличной от большинства. Да, их можно сортировать по узнаваемым нотам, но каждая – особенная, врезается в память.

Почему-то нежный аромат «Femme», ощущаемый на коже моей секретарши, вскружил голову. Не настолько, чтобы утянуть Евгению куда подальше и приступить к немедленному совращению. Её аромат скорее взволновал и заставил что-то внутри всколыхнуться. Совершенно идиотские картинки возникли в голове: лето, открытые окна, тюль нежно-персикового цвета, покачивающийся от ветра, нега…

Ладно, это всё лишь мои ассоциации. Но Евгении придётся как-то добираться до дома с разорванной юбкой. Интересно, где она живёт? Почему-то я не замечал её раньше. Нет, не так. Замечал, не замечая. Рядом со мной передвигалась работница, миловидная, расторопная, способная. Разумеется, женщина, с грудью и задницей.

Но именно сегодня меня вдруг щёлкнуло осознанием, что в ней что-то такое есть. Приятное, мягкое, женственное, за умным блеском в глазах и ироничной ухмылочкой. Да-да, я знаю, что она ухмылялась именно так. Под маской вежливой улыбки она ухмылялась. Меня не обмануть деланно-милой улыбочкой, дорогуша.

Я прекрасно знал, что меня за глаза называют не самыми приятными прозвищами. Например, чёртом, кровососом, сатаной и кучей других прозвищ. Самое нелепое прозвище – Москит. Кажется, я знаю, кто додумался извратить мою фамилию Москвин, превратив её в «Москита».

Я посидел немного в автомобиле, скучая. Мотор урчал, нужно было только надавить на педаль газа и вырулить со стоянки, но по какой-то причине я этого не делал. Я заглушил мотор и поднялся обратно в офис. Бесшумно передвигаясь, дошёл до приёмной. Евгений разговаривала с кем-то по телефону. Не в моих правилах было подслушивать. Но сегодня все мои правила полетели в тартарары, потому что я прислушался к мелодичному голосу своей секретарши. Оказывается, у неё ещё и голосок приятный! Чудесное открытие…

– Танюш, а ты ещё не ушла? – с надеждой спросила Евгения. – Уже ушла? Чёрт! Я просто хотела у тебя твой кардиган одолжить. У меня юбка порвалась… Да я зашила, а она опять порвалась… Из-за кровососа этого проклятого! Кто-кто? Москит наш, ну! Напугал, неожиданно выйдя из кабинета, я ка-а-ак села! Нитки по шву разошлись!

Ладно, Танюш, я что-нибудь придумаю.

Я не ошибся в своих предположениях. Именно Евгения и придумала мне нелепое прозвище! Я бесшумно отошёл назад, а потом нарочно громко подошёл к двери, обозначая собственное присутствие.

– Вы ещё здесь?

– Да, – отозвалась Евгения, смерив меня быстрым взглядом.

Секретарша сидела в кресле и мгновенно закинула нога на ногу, продемонстрировав кружевную кромку чулка. Я тупо уставился именно туда, разглядывая нежно-золотистую кожу немного выше ажурного кружева. Понимаю, что выгляжу как тот самый кровосос, мечтающий добраться до внутренней стороны бедра, чтобы прокусить паховую артерию и напиться крови, но ничего не могу поделать. Ассоциации у меня после слов Евгении теперь будут возникать, похоже, что только такие.

– Мда-а-а… Проверку на стрессоустойчивость вы не прошли, Евгения, – намеренно издевательски протянул я.

– То есть? – вскинула на меня свои тёмно-серые глаза Евгения. Насторожилась.

– Crash test в виде разорванной юбки вы не прошли, только и всего. Это было испытание. Допустим, мне было интересно посмотреть, что вы будете делать в нестандартной ситуации. Оказывается, ничего. Сидите, сложа руки, плюёте в потолок…

– Осторожно, Никита Андреевич. Вам на макушку сверху может капнуть.

– Чем? – усмехнулся я.

– Моим бездельем, разумеется. Поберегитесь, вдруг оно заразное.

Кажется, секретарша немного оскорбилась.

– Между прочим, я не бездельничала. Я кое-что придумала.

– О… Надо же. Ну-ка, проявите чудеса изобретательности. А я на это с удовольствием посмотрю.

– Да пожалуйста! – фыркнула Евгения и поставила на стол пакет, выудила из него мои чёрные брюки и помахала ими в воздухе.

– Это мои испорченные брюки. Если вы, Евгения, думаете, что они превратятся в юбку, я вас разочарую. Чуда не произойдёт.

– Вы просто чересчур придирчивый. Брюки немного намокли. Сверху на правом бедре. Но если выбирать между тем, щеголять в юбке, разодранной до самой промежности, или в мужских брюках, я выберу второе.

С этими словами Евгения встала и сняла юбку.

– Стриптиз, Евгения? – усмехнулся я, решив не подавать виду, как член в штанах покачнулся от вида розовых трусиков. Почти прозрачное кружево и золотистая кожа под ним выглядели аппетитно.

– Не мечтайте, Никита Андреевич. Суровая рабочая необходимость.

Евгения вынула ступни из чёрных лодочек и натянула брюки. Разумеется, в талии они ей были широковаты. Но секретарша взяла тонкий шейный платок и продела его сквозь петли, как ремень. Секретарша завязала платок красивым бантом сбоку, распустив свободные концы. Мокрое пятно оказалось прикрыто бантом. Потом Евгения наклонилась, подкатывая брючины. Член ещё раз приветственно дёрнулся навстречу округлым полушариям, показавшимся в декольте.

Привет, девочки, можно мне в вашу тесную компанию?