Босс и (не)подчинённая
Шрифт:
Предложение сделаю на днях. Хочу, чтобы все было красиво и неожиданно для Лины. Пожалуй, сниму небольшой зал в «Астории». Живая музыка, огромный торт. Или торт не нужен? Ей вообще-то можно сейчас много сладкого?
Что я знаю о беременности? Да ничего. И это мое упущение. Пора пополнить багаж знаний на данную тему.
Надо накопать побольше материала о беременности, благо с интернетом это не проблема. Но там пишут столько всякой ерунды. Лучше проконсультироваться с тем, кто через это прошел лично. Тут может помочь двоюродная сестра. Мы часто видимся, а ее маленький сын — мой любимый
Надо срочно узнать, что Лине можно, а что нельзя делать категорически. И вообще Лине пора перебираться в загородный дом. Там тишина, свежий воздух. Или ей в моей городской квартире будет удобнее? Надо этот вопрос решить как можно быстрее.
Еще наверняка Лине нельзя убираться, мыть полы и прочее — это слишком тяжело. Надо нанять домработницу, если Лина до свадьбы не захочет переезжать ко мне. А она может, Лина — девушка правильная. И пусть еще домработница еду ей готовит. А то вдруг Лина обольется горячим? Или порежется.
Нам необходимо больше времени проводить вместе. Кручусь на работе, суечусь, а Лине и ребенку нужно внимание. Постоянно, а не от случая к случаю. Как я об этом раньше не подумал? А зря. Пора исправлять положение.
Я считал, что если перестал мотаться по клубам, барам и бабам — этого вполне достаточно. Но, во-первых, Лина не знает, что я так резко изменил образ жизни. Во-вторых, пора научиться брать на себя ответственность не только на работе, но и в отношениях с Линой.
Итак, пришло время с ней объясниться. Хотя, неплохо было бы для начала разобраться с самим собой. Мама права — нельзя «кажется» любить. Признайся уже себе, что Лина — не просто необыкновенная девушка, с которой ты провел замечательную ночь. И Лина — не просто будущая мать нашего общего ребенка. Она для меня давно стала чем-то большим. Я никогда и ни к кому так не относился. Когда я думаю о ней, где-то глубоко в груди становится тепло. И я знаю, что это такое. Только до сих пор не хочу, почему-то, себе в этом признаваться.
После недолгих сомнений решил, что предложение сделаю в четверг в обед. У меня три дня, чтобы подготовиться. Такой сюрприз Лину удивит и обрадует.
Все грядущие праздники и Новый год мы будем встречать как настоящая семья. Почему-то Новый год для меня с детства очень важен. До него еще столько времени, а я уже думаю, как мы с Линой будем сидеть у елки и смотреть на парк, занесенный снегом. Мы будем пить чай с корицей или имбирем и обмениваться новогодними подарками. А потом гулять по заснеженному парку и кормить с рук белок.
Но все пошло не так. Уже через день после разговора с мамой с Лазурного Берега скоропостижно вернулись мои родители.
Посреди ночи мама позвонила мне и сообщила, что она с отцом уже в Мандельё — Каннском аэропорту. Сидят в самолете и готовы к вылету на родину. Пересадка в Москве, а из нее до нас лететь чуть больше часа. Могли бы хоть утра дождаться. Так нет, ближайшим рейсом. Вот это сюрприз!
Ни свет ни заря я бросил все и помчался в аэропорт встречать родителей. За ними шофера не пошлешь: обидятся надолго, будут молчать и укоризненно смотреть на меня. Я отлично понимаю, что придется выслушать
Суета аэропорта всегда манит в дальние страны. Мы с Линой поедем в путешествие, как только ребенок немного подрастет. Я покажу ей мир. Предполагаю, она не бывала нигде, дальше столицы нашей родины.
Мои родители появились передо мной неожиданно. Так снежная лавина сходит с вершины Монблана. И накрывает зазевавшихся туристов. Видимо, маме и отцу не терпелось меня поскорее увидеть и обнять. Или придушить.
Отец был мрачен, мама — взволнована. Но это было полбеды. Родители вернулись не одни. С ними прилетела эффектно одетая девица с лошадиной улыбкой и жутким французским акцентом. По-русски она говорила неплохо, но от ее рычащего «р» бросало в дрожь и резало в ушах.
Неодолимая тоска накрыла меня с головой, и захотелось провалиться сквозь перекрытие аэропорта. Сразу на подземную стоянку. И ехать без оглядки за Линой. Немедленно сделать ей предложение руки и сердца. А вместо этого пришлось учтиво поздороваться и поинтересоваться, как прошел полет.
Глава 32. Игорь
Девице было слегка за тридцать. Крашеная художественными клочками блондинка с короткой креативной стрижкой. Видимо во Франции нынче такая мода. Надо отдать должное, это безобразие девице в целом шло.
Икона моды вела себя безукоризненно и разглядывала меня очень по-светски — непринужденно и как что-то само собой разумеющееся. Нетрудно было догадаться о цели ее визита. Очевидно, именно о ней намекнула моя мама, как об удачной партии.
Нас познакомили. Девицу звали Элла. Как выяснилось, мать у нее француженка, а отец — Филипп Олегович Букреев — давний приятель моего дорогого папаши. Я даже что-то слышал об этом семействе. На Лазурном Берегу дом моих родителей расположен по соседству с домом Букреева. Я там пока еще не был, но наслышан, какое это удачное приобретение и выгодное вложение капиталов.
Именно Букреев соблазнил родителей год назад купить недвижимость на юге Франции. В Златогорске у Букреева остался бизнес. Но все дела ведут управляющие, и семья сюда не приезжала уже много лет. Элла вообще впервые посещала родину своих предков.
Дочка Букреева, как успела сообщить мне мама, занимается дизайном одежды. У нее несколько бутиков по всей Европе. Так что вполне естественно — одета Элла была отлично. Со вкусом и эффектной утонченностью. Все-таки модельер-дизайнер, как ни крути.
Из происходящего мне сразу стало понятно, что именно с Букреевым отец мечтает объединить капиталы таким варварским способом. Но жениться по указке родителей в мои планы не входит.
Вечер встречи родителей, их непутевого сына и элегантной Эллы происходил в нашем загородном доме. Отец мечтал превратить его в родовое гнездо. И это у него неплохо получилось.
Помпезный внешний вид дворца с беломраморными колоннами и золоченым куполом соответствует содержанию. Дом до отказа набит антиквариатом, свезенным со всей Европы. Меня никогда не покидает чувство, что родители живут в музее.