Босс (не) моих фантазий

Фомина Любовь

– Мы приехали, - извещает директор.

Я выглядываю в окно и вижу знакомый подъезд.

– Лер, ты идешь?
– Спрашивает мама, уже успевшая вылезти из машины.

– А ... н-ет .... Нет. Мне нужно ... обсудить кое-что по работе, пока Павел Сергеевич здесь. Я вернусь домой попозже.

– Мне еще нужно по делам, - сразу же обламывает меня директор.
– Правда нужно. Это важно, - в полголоса оправдывается он, поглядывая на часы.

– Ладно ... Тогда я сейчас, мам! Подожди меня у подъезда, - кричу я.

– Не задерживайся, - недовольно

ворчит она.

Как только мама закрывает дверь машины, я поворачиваюсь к директору. Он смотрит на меня вопросительно. Я сама себя сейчас также ощущаю - совершенно не понимаю, что со мной происходит чуть ли не со знакомства с ним.

– Хотите оставить отзыв о сегодняшнем вечере, Валерия?
– Ухмыляется он.

Но вот только мне не до шуток. Я всю дорогу думала и рассуждала. И наконец приняла одно из самых важных решений в своей жизни.

– Я, - говорю совсем тихо, сама боясь этих слов, - тоже в тебя влюблена.

И не дожидаясь ответа, я выскакиваю из машины, как ошпаренная. Только чувствую, как горят мои щеки и уши. Надеюсь только, что не успела покраснеть. Иначе еще кучи вопросов от мамы не миновать.

Глава 52

Очередной рабочий день начинается с презирающих меня глаз секретарши Екатерины. Но я к этому уже успела привыкнуть, поэтому внезапно хорошее настроение таким не испортить. Захожу в кабинет, где уже сидит Павел Сергеевич. И как он вечно приезжает так рано? И главное зачем? А может и все боссы так делают, чтобы показать свое главенство?

Я кладу сумку на крохотный синий диванчик возле свободного стола, на котором постоянно лежат всякие бумажки, а сама заваливаюсь рядом с сумкой, потягиваясь с наслаждением. До начала рабочего дня есть еще пять минут, поэтому имею права потратить это время в свое удовольствие. Особенно наслаждаясь тем, что у меня в коем то веке прекрасное настроение, да еще и с утра, что вообще редкость.

Павел Сергеевич, только увидев меня, откладывает в сторону что-то из рук, а после проходит мимо. Щелкает замок на двери. Но меня это нисколько не смущает. Я кайфую от своего настроения, и его ничто не может испортить. Да и мало ли зачем директору нужно запереть дверь в свой кабинет.

Павел Сергеевич опирается о свободный стол и разглядывает меня. Я это замечаю случайно, просто он попадает в мое боковое зрение, сама же я утыкаюсь в потолок, раскидав руки и ноги по разным сторонам. Уж кого, а Павла Сергеевича в этом плане стесняться точно не имеет никакого смысла. Он меня видел и не при таких ... обстоятельствах.

– Поговорим?
– Наконец нарушает директор тишину.

Я поднимаю руку, держа телефон. На экране светится время - ровно девять ноль ноль. Значит, рабочее время началось, а это исключает любые личные беседы.

– Неа, - лениво мотаю я головой.
– Работать нужно.

– Пять минут работе не навредят.

– Ну тогда я слушаю.

Я вижу только лазейку для себя. Директор сам согласился отсрочить рабочее время на несколько минут, а это может значить

только одно. Я могу еще полежать.

– Что это было?

– А? Вы о чем?

– Валерия, то вы меня целуете, то признаетесь в любви.

– В любви ко мне вы первым признались, Павел Сергеевич. Хотя и не мне адресовали это признание. Или сейчас вы созрели, чтобы лично мне в глаза повторить свои слова?
– Вальяжно размахиваю я кистью руки, будто вывожу узоры на идеально белом полотне потолка.

– Хм ...
– Ухмыляется директор, не ожидая такого ответа от меня.

– Неужели разговор окончен?
– Имитирую я грусть, печаль и сожаление.
– Ну что ж, тогда начну работать. Кому-то из нас явно стоит этим заняться.

Я приподнимаюсь на диване, с тоской расставаясь с потолком, но директор выставляет передо мной руку. Он будто дает надежду, что разговор не окончен, и я могу еще поваляться.

– Валерия.

– Да, Павел Сергеевич, - монотонно отвечаю я, не понимая и не желая разбираться в том, что стоит за его обращением ко мне.

Директор громко ухмыляется, потирает подбородок, шурша щетиной, шагает, возвращаясь к исходной точке. Но не говорит ни слова. Невероятно, насколько тяжело ему может даваться какой-то пустой разговор, сути которого я так и не могу уловить. Наконец директор садится рядом со мной, облокачивая локти о колени и опуская голову.

– Скажите ... давайте все начнем сначала.

– Что именно мы начнем с начала? Я буду работать снова с Константином Андреевичем? Или вы уволите меня, а потом обратно наймете? Я не хочу загадок, говорите прямо.

– Лер, признаю, я тебя обидел. И я сожалею об этом. Но видеть тебя и не иметь возможности обнять - это пытка. И я вижу, что тоже не безразличен тебе. Я готов меняться ради тебя, уже меняюсь. Но какой в этом смысл, если ты и дальше будешь давать мне надежду, а потом снова все уничтожать?

– Вы будете лучше, Павел Сергеевич. Это ли не цель?

Я стараюсь говорить ровно и также расслабленно. Но отрицать не могу, что его слова значат для меня больше, чем я показываю на самом деле. Директор как будто дотрагивается до самого моего сердца, разрешая услышать то, что я могла себе представить в самых смелых фантазиях.

– Лера, - заключает он мою руку в свои, - без тебя это не имеет никакого смысла.

Что-то екает во мне, отзывается, притягивает. Я уже готова тянутся навстречу к нему, делать ответный шаг. Но ...

– Твоя мама будет злиться.

– Пускай. К черту всех. Я хочу быть с тобой. И я никогда бы не решился говорить такие слова, если бы не понимал, что могу потерять самое дорогое, что у меня есть.

– Было.

– Лер, я серьезно.

Директор целует мои пальцы, то и дело прикладывая их к своей шершавой щеке. И я уже почти готова сдаться. Но ведь я сама этого и хотела. Иначе зачем столько усилий, чтобы показать, что он мне не безразличен? Но страх никуда не девается. Я боюсь довериться. Боюсь, что меня вновь растопчут, а потом выбросят. И никакие красивые речи не могут предотвратить этого.