Босс не терпит отказов

Арская Арина

Притормаживаю, потому что чувствую взгляд Виктора на моих ягодицах. Он ведь точно смотрит на мою задницу и мамы моей не стесняется. Так, никаких узких юбок, даже если они ниже колена.

— Вам не кажется, что мы задерживаемся? — я приглаживаю волосы и оглядываюсь. — Виктор?

А Виктор не на меня смотрит, а в экран телефона сосредоточенно пялится.

— Да, — он хмурится и прикладывает смартфон к уху. Через несколько секунд рявкает. — Твою мать, Саша! Не пропустят сегодня фуры на таможке, я тебя

лично за ноздри к Марку притащу! Будешь ему скулить, какого хрена к нему сыры его французские не приехали!

Глава 8. Нехорошие намеки

В машине нас ждет хмурый водитель. Его блестящая лысина будто намазана жиром, и я впервые вижу такой гладкий затылок. Когда он оглядывается и с приветствием кивает мне, то я понимаю, что у него алопеция, потому что и бровей у него нет. И это выглядит жутко.

— Здравствуйте, — я слабо и неловко улыбаюсь.

Улыбается и поднимает вверх большой палец.

— Игорь не говорит, — отвечает Виктор, нырнув в салон. — Но слышит. Это важно.

— Ладно.

Игорь кивает, а я хочу, к моему стыду, узнать подробности, почему он не говорит, но слышит.

— У него месячный обет молчания, — Виктор поправляет галстук. — В секту попал.

Игорь недовольно фыркает, изъявляя свое несогласие.

— Хочешь сказать, что не секта?

— А какая секта? — тихо спрашиваю я.

— О, Господь, ты — солнце, взошедшее, чтобы рассеять тьму Кали-Юги! В действительности, Ты — Сам Господь Кришна, появившийся среди нас! — низко урчит водитель, а машина мягко трогается с места.

Уставившись на умиротворенного Виктора, прижимаю сумку к животу.

— Кришнаиты, — отзывается он и утомленно моргает. — Говорить нельзя, а прославлять Кришну можно. Я не совсем понял смысл, но кто я такой, чтобы осуждать человека за его веру? По-хорошему, надо водителя нового искать. Да, Игорь?

— Харе Кришна, — бурчит он в ответ.

— Если ты не поняла, то он выразил мне свое несогласие и утверждает, что отлично справляется с обязанностями, — Виктор массирует переносицу. — Знаешь, Игорь, зря ты увлекся йогой.

Я перевожу удивленный взор на Игоря. Я даже представлять не хочу, как он выглядит, когда скручивается в асаны. Он ведь не тонкий и не изящный юноша, а большой и широкий во всех смыслах мужик. У него шея как у быка и вряд ли он гибкий, как тростиночка. С таким же успехом я могла уйти в сумо.

А потом опять смотрю на Виктора. В принципе, если он нанял на позицию личной помощницы девицу без опыта и образования, то водитель-кришнаит с обетом молчания уже не так удивляет.

— Послушайте, Виктор, — серьезно начинаю я, — я без понятия в чем мои обязанности.

— Мне, например, нужна новая кровать, — Виктор поворачивает ко мне бесстрастное лицо, — крепкая, с ортопедическим матрасом. Вот

ты и займешься этим вопросом, но после того как ты сваришь мне кофе и отсо…

У меня брови ползут на лоб от возмущения. Да как он смеет говорить о такой гнусности?!

— Отсортируешь входящие документы, — спокойно продолжает Виктор, а щеки у меня горят от стыда.

Я за миллисекунду надумала такого, что была готова выпрыгнуть из машины на полной скорости. Да, я решила, что Виктор предлагает мне отсосать, а не отсортировать документы.

— Я не умею варить кофе, если он не растворимый, — тихо и тоненько отвечаю я.

— Я проведу тебе инструктаж, — скалится в улыбке, и боюсь, что мои подозрения насчет сортировки документов были не напрасны.

— Я могу в интернете поискать инструкцию.

— Практика под моим руководством будет куда эффективнее, чем после теории в интернете, — его взгляд скользит по моему лицу к губам, и через секунду он вновь всматривается в глаза, — и у меня есть особые предпочтения.

— Мы все еще о кофе говорим? — спрашиваю я и прикусываю язык, потому что сболтнула лишнего, не продумав вопрос.

Иногда я бываю импульсивной и могу сказать какую-нибудь глупость, как сейчас.

— Я о кофе, а ты?

— Я тоже, — смотрю перед собой, сцепив ладони в замок на сумке до хруста пальцев.

Мне стоило сегодня лицо спрятать под толстым слоем плотной тоналки, потому что мои пунцовые щеки сигнализируют Виктору, что я взволнована и смущена нашим деловым разговором о кофе и его особых вкусовых предпочтениях.

— У тебя есть молодой человек?

Внезапный вопрос застает врасплох. Я только выровняла дыхание и расслабила руки на сумке.

— А какое это имеет отношение…

— Самое прямое. График у тебя ненормированный. Тебя ждут и бессонные ночи, — голос у Виктора флегматичный, но он не спускает с меня глаз. — Долгие бессонные ночи.

— Простите? — сипло отзываюсь я.

— Мужчины по своей натуре собственники и, вероятно, тебя ждут приступы ревности к работе, — Виктор тянет ко мне руку, и от него отшатываюсь. Подхватив с плеча темную ниточку, улыбается, — и ко мне в том числе. Твоя предшественница поэтому и уволилась. Ее жених закатывал грандиозные скандалы.

— Из-за долгих бессонных ночей, которые она проводила с вами? — я отодвигаюсь от Виктора.

— Она всегда должна была быть на связи и доступна в любое время суток, — небрежно отбрасывает ниточку.

— Формулировка “доступна в любое время суток” мне не нравится, — я едва сдерживаюсь от злой пощечины, но велика вероятность, что я опять надумала лишнего. — Вы изъясняетесь, Виктор, двусмысленно. Или мне кажется?

— Поясни, пожалуйста, какой смысл ты вложила в мои слова? — Виктор заинтересованно щурится.