Босс под елкой
Шрифт:
Как со стороны оцениваю этого шикарного мужчину. Вот он подзывает официантку — нас от двери не видно, оглядывается. Та едва из юбки не выпрыгивает, растягивает улыбку, что-то щебеча.
А Чез уже резко поворачивает голову влево и делает несколько шагов вперед, шагая в наш боковой зальчик.
— Чезаре Нери? — словно не веря себе, произносит Ярослав и привстает из-за стола.
Вот только Чез смотрит не на него — на меня.
Часть 14. Первая ссора и поход на выставку
— Нора? — черные глаза
И становится вдруг совершенно неважной реакция Ярика и то, что он что-то там подумает или узнает.
— Привет, Чез, — подмигиваю, медленно поднимаясь с места.
Чезаре задумчиво трет подбородок.
— Представишь своего знакомого? — в голосе мужчины легкий интерес и будто насмешка.
— Ярослав Зарев, однокурсник, — нет, конечно, просто так уйти было бы невежливо… хотя мы не на балу каком-нибудь, чтобы раскланиваться. — А это Чезаре Нери… — Caffone! Почему я мнусь, как будто мне пять лет и одного детсадовского ухажера приглашаю в гости ко второму?!
— Жених Норы, — раздается где-то надо мной голос Чеза. Черные глаза дьявольски вспыхивают при виде искреннего удивления Ярика.
Ещё бы, годики-то не натикали, а уже женихом обзавелась!
— Очень приятно. Мой отец вел с вами дела, господин Нери, и многое рассказывал о вашей фирме. Значит, слухи о том, что решили лично взяться за бизнес своей семьи у нас, в России, не преувеличены, — Ярослав пожимает руку Чезу, а я ловлю себя на ирреальности происходящего.
Мой однокурсник знает о делах Чеза порой больше, чем я сама. Впрочем, надо признать, Чез не любитель разговаривать о работе дома, а я совсем не расположена узнавать мир бизнеса больше, чем необходимо. Лишь ровно настолько, чтобы поддержать Чеза. По крайней мере, о нашей компании в России я знаю более, чем достаточно. Но и не зарекаюсь, конечно. Мало ли как жизнь повернется?
— А-аа, так вы сын господина Александра, — кивает Чезаре. Все-таки память на нужных людей у него феноменальная, — что же, очень рад познакомиться. А теперь прошу прощения, Ярослав, мы с Норой спешим.
— Вы на выставку Ирины Лионешвили? — неожиданно спрашивает Ярик, который никак не желает отлипнуть и, бросив на столе деньги и чаевые, направляется вслед за нами на выход.
— Да, туда. Что же, решили тоже приобщиться к искусству? — в голосе Чеза звучит впервые странное напряжение, и он вдруг кидает косой взгляд на меня.
— Ну, приглашение мне высылали, но без компании было бы скучно… — тянет Ярик, а потом спрашивает, словно что-то решив для себя. — Встретимся на выставке? — на губах парня играет легкая улыбка, на щеках — ямочки, взгляд — ангельский. Но я достаточно хорошо видела, как он ведет себя порой в универе, чтобы поверить этой слащавой картинке.
— Увидимся, — кивает Чез — и быстрым шагом идет к своему чёрному монстру.
Садится на сиденье, но машину не заводит. Молча наблюдает за тем, как спортивный кар Ярика выезжает со двора.
— Чез? — кошусь недоуменно. Это что, вялая итальянская попытка закатить сцену? Только сцену чего?
— Что было в университете? Нора? — Чез сминает пальцами пачку… из-под сигарет никак?
— С чего ты взял, что что-то случилось?
Настенька меня волнует сейчас меньше всего, а вот странное настроение Чезаре…
— Нора Андреевна, будьте добры, перестаньте валять дурака, и ответьте мне уже русским языком, почему ректор рвет на себе волосы и названивает мне — хотя я первый раз сегодня о его существовании услышал — с нижайшей просьбой, чтобы я уговорил свою девушку не ссориться с какой-то Анастасией Вышниковской? Потому что иначе один влиятельный чиновник может лишить университет субсидий? Что у вас тут за дела вообще, а?!
Смятая пачка ловким броском оказывается через окно в мусорном ведре.
Я пытаюсь поймать челюсть и отыскать чью-то совесть… впрочем, у Настеньки совести нет, как таковой, но… ректор-то откуда знает о моих отношениях с Чезом? Может о них ещё и весь город говорит? Впрочем, сама дура. Просто представить до сих пор не могу, насколько Чез влиятельный человек.
— И ты меня попрекаешь тем, что у нашего ректора крыша съехала? Как и у каких-то Настенек? — напряжение вырывается почти грубостью.
Боже, да мы первый раз, кажется, едва не ссоримся!
— Я не знаю никаких Настенек, просто пытаюсь понять, у меня что… взятку вымогали? И ведь даже номер каким-то образом узнал… Ты можешь мне просто нормально рассказать, что произошло?
Чез медленно заводит своего монстра — я сейчас про машину, если что — и мы выезжаем, вливаясь в общий поток спешащих куда-то людей на четырех колесах.
— Да ничего особенного не произошло, — тоже сердито соплю.
День дурацкий, Анастасия Змеюковна меня все-таки задела, можно сказать, мою профессиональную гордость в грязь пыталась втоптать. А тут ещё и Чез с непонятными претензиями. Хотя звонок ректора точно никого не обрадует.
— И все-таки?
— Сегодня нашего преподавателя по синхронному переводу подменяла какая-то мадам. Ярик заявил, что она дочка нашего мэра. Вот и все. Мадам разносила всех в пух и прах, вот только вовсе не по теме занятия. Меня вообще хотела заставить переводить с сицилийского диалекта, — не выдержала и пожаловалась, — а ведь даже ты его наверняка не знаешь! А спорим, спроси я её что-нибудь на диалекте Сардинии — она сама ни слова не поймет?!
— Мне кажется, что ты слишком близко к сердцу это принимаешь. Одна пара — и ты её больше никогда не увидишь. Кстати, зачем пыталась сделать вид, что сама прогуляла пары, если нет? — мужчина бросил на меня косой взгляд.
Да что ж мне в каждом слове сегодня подвох мерещится!
— Чез, мне стыдно было, ясно? Я не люблю нагружать никого своими проблемами! Да, я не виновата в этой ситуации, ну прицепилась какая-то дура, что с того! Давай закончим с этим, ладно? Извини, я совершенно не ожидала от нашего ректора такого поведения, бред какой-то просто…
Да я вообще с нашим ректором и лично-то никогда не общалась, а тут он, оказывается, вон сколько о моей личной жизни знает!
— Давай вместе успокоимся, — Чез сжимает пальцами руль, и на какое-то время в машине воцаряется напряженное молчание.