Босс с придурью
Шрифт:
Я знаю, что Маша не соврала про развод. Просто знаю. Она скорее будет улыбаться всем этим людям внизу, чем покажет, что у нее есть проблемы. Хрупкая, но гордая. Может, не хочет делать больно родителям Андрея, они хорошие люди.
— Я должна.
— Нет, не должна.
— Сергей. Я должна. У нас… фиктивный брак. И у меня есть обязательства по договору.
Глава 24. Гадкий утенок
Серьезный минус отношений — влюбленная дурочка начинает выпаливать правду-матку, не думая о последствиях. Всю жизнь
Сергей же вернул меня старую. И теперь «получает».
Смотрю на своего мужчину и понимаю — наверное это была последняя капля его терпения. Сергей осел на кровать и уставился в пол каким-то потерянным взглядом.
Конечно… Что он может думать про меня после таких новостей?
Боже!
— Это не то что ты подумал! — лицо залилось краской. — Я не спала с ним за деньги… Вообще не спала!
С большим трудом, но Сергей все-таки посмотрел на меня.
— Будь добра, объясни, пожалуйста, для чего тогда устраивать фиктивный брак? Андрей — не какой-нибудь иммигрант, чтобы остро нуждаться в местной жене или в прописке в паспорте. Да и ты…
Вот сейчас стало обидно. Сначала испугалась, что Сергей подумает обо мне плохо. Теперь знала, что так и есть. Мое решение с браком, конечно, не похвалы требует, осуждение — это нормально. По идее. Но неужели Сергей за последние недели совсем меня не узнал? И действительно может думать, что я бы за деньги…
«А ты и так за деньги. Почти», — на душе стало совсем тошно.
— Мы с Андреем вместе учились. Ну, почти вместе. Факультеты разные, но на первых курсах у группы проходили совместные лекции. Так что оказались знакомы, — я села на кровать. Только не рядом с Сережей, а на некотором отдалении. — Мы вроде как дружили.
Ну… как «дружили»? Если ему нужны были рефераты, конспекты или помощь по контрольным — мы дружили. Я — безотказный вариант. Это всегда звучало неприятно, но сама дура. Дрю умеет уговаривать. Печальные большие глаза. губки бантиком, три пирожных из столовой или билет в театр, и Ромашкина таяла. Бежала делать рефераты, ксерить конспекты, подсказывала ответы. Один, два, три раза. Потом в нашем общении появилась фраза «ну мы же друзья». А я, наивная простушка, и верила в это. Когда с тобой из однокурсников мало кто общается, радуешься какому-никакому вниманию. Более того, веришь, что оно искреннее.
— Так что, когда он обратился ко мне с просьбой, я не смогла отказать.
Сергей взъерошил волосы. Всегда так делает, если о чем-то думает.
— Андрей не дружит с женщинами, Маша, — почти прорычал мужчина. — И весь институт он или пил, так что мне потом его родители в слезах звонили и просили найти, или появлялся, чтобы купить готовые задания у какого-то Ромыча, лишь бы не вылететь еще до начала сессии.
С грустью и тоской подняла руку и помахала.
— Это я.
— Нет, — Сергей отмахнулся,
— Да, — поморщилась. — Это все еще я.
Хоть под землю провались, честное слово. Щеки не переставали гореть. И от того, что Сергей теперь пристально разглядывал меня — становилось только хуже.
— Только не говори, что ты была мужчиной.
— Э-э-э…. Что?
— Нет, ну а что? Ты умеешь ошарашить новостями. То муж, то фиктивный брак…
— Не была я мужчиной! Просто Дрю — дурак.
— Согласен.
— … Придумал звать меня Ромычем, своим друганом, «бро». Видимо, не хотел, чтобы его друзья пускали шуточки по поводу того, что он гуляет с бегемотом.
Фух… Вроде Сергей немного расслабился. Понятно, что про смену пола он пошутил, тоже хотел разрядить обстановку.
— В общем. Ситуация получилась дурацкая. Андрей обратился ко мне с просьбой изобразить его девушку. На один раз, чтобы родители перестали за него волноваться. Сказал, что самому стыдно, что в дом никого привести не может, все его партнерши слишком… не такие, которые устроили бы родителей. Я согласилась. одна встреча переросла в еще несколько, потом он ляпнул им, что мы собираемся пожениться. Все закрутилось, я не хотела расстраивать Лилию Юсуповну и Михаила Сергеевича, Андрей предложил сделку…
Ладони вспотели и я вытерла их о платье.
— Сначала пообещал оплатить коррекцию зрения за то, что мы просто сходим в загс. Вроде все честно — распишемся, покажем родителям штамп в паспорте, порадуем стариков, а я раз и навсегда избавлюсь от очков. Потом масштабы трагедии выросли. Его родители потребовали нормально отметить, стали звать гостей, вкладывать деньги. Дрю давил, говорил, что мне нельзя просто так исчезнуть из жизни семьи, что надо хотя бы полгодика-год сохранять видимость.
Раз уж всю правду рассказывать…
— В общем, в итоге он меня уговорил. Понимаю, это все равно меня не оправдывает. Не оправдывает все это вранье и притворство… Это ужасно. Прекрасно понимаю, как всё это выглядит. И на Андрея не хочу перекладывать всю вину. Он, конечно, уговаривать умеет, но я же соглашалась сама… Ты… Ты теперь, наверное, думаешь, что я какая-нибудь меркантильная стерва…
— Ты со мной из-за денег?
Вопрос Сергея убил. Я… На глазах навернулись слезы. Вот так в лоб? Он считает, что все, что было между нами, это тоже притворство? Ради того, чтобы он мог стать моим спонсором? Нет… я не верила. Отказывалась верить услышанному.
Вторым порывом было рвать и метать.
Орать в голос, чтобы Сергей оглох от моего гнева. Разнести комнату в щепки, выпуская на волю все, что накопилось. Злость на себя, в первую очередь.
Раз в месяц я приходила в этот дом и врала хорошим людям, что их сын — тоже хороший человек, считая, что щедрый подарок в виде квартиры станет отличной компенсации за задушенную совесть. И теперь мне это все аукнулось. Мужчина, которого я готова боготворить, больше не верит мне. И все потому что я сказала ему правду.