Боссов сын, или Я принимаю бой!
Шрифт:
– Отпусти!
Но он держал и как будто даже еще сильнее сдавил руки на талии.
– Отпусти, придурок! Ты что творишь?
– Это ты что творишь? – ответил Стас заторможенно. – Я тебя просто напугать хотел.
– Напугал! И теперь мне хочется зубы почистить!
– А зубы тут при чем? – он тоже разозлился. – Зубы вроде не участвовали.
– Отпусти!
Но он все держал – ровно столько секунд, сколько потребовалось для того, чтобы Сашка, который до этого наблюдал за мной и собирался подойти, исчез с радаров. Навсегда исчез, если уж вспоминать всю историческую точность.
– Как же ты мне противен! – орала я, но вряд ли нас могли расслышать другие парочки из-за громкой музыки.
– А ты мне не противна, думаешь? Слушай, да я… А я сейчас догоню его и все объясню!
Ну, он догнал и объяснил, как мне потом рассказала Сашкина одногруппница, поглядывая на меня с неприязнью. Стас заявил, что ничего такого между нами нет, а пара постельных эпизодов не считается – мало ли, что случается между сыном Стрельцова и деканской дочкой, когда мы так часто ночуем друг у друга. Вот во время танца и сработал рефлекс, на который и внимания обращать не стоит. Сашка после таких откровений, говорят, снова заикаться начал, а ведь думал, что два года, как от такой напасти избавился.
Уж разумеется, бегать и опровергать это заявление с моей стороны было глупо. Собственно, тот его поступок я и посчитала самым неприятным, после чего уже не стеснялась в методах. И вот, он теперь это вылил в виде смешной байки, которой вряд ли кто-то поверил из-за накрученности сюжета. Но мне все равно стало неприятно, почти как в тот самый день.
После рабочего дня Стас меня окликнул с парковки и зачем-то направился наперерез.
– Тебе не кажется, что мы сегодня совсем мало ругались, Луговая? У меня чувство незавершенности процесса. Давай минут пятнадцать постоим, после чего ты позеленеешь и бросишься в драку. Вот тогда я гарантированно сегодня спокойно усну.
– Постояла бы хоть час, пока тебя до красных пятен на лице не доведу, но прости, у меня другие планы на вечер.
– А-а, Ванечка? – Стас улыбнулся так, будто сильно сомневался в существовании Ванечки. – Тот самый, от кого жухлый букетик?
Я улыбалась ему так же лучезарно, как он мне.
– Постоянно забываю, что в том мире, из которого ты вылупился, чувства оцениваются стоимостью подарков. Бедный, несчастный, морально незрелый идиот, которому приходится покупать симпатию женщин только охапками самых дорогих роз!
– Да брось, какие розы? Я до такой слюнявой ваты еще ни разу не опускался.
– Не удивлена. А теперь дай пройти, Стас. Твой брат очень явственно намекнул, что я могу обвинить тебя в сексуальных домогательствах при малейшем поводе. Так не буди во мне зверя – я и так едва держусь, чтобы шансом не воспользоваться.
– Не, в этом не обвинишь, – он заявил уверенно, и даже улыбка не померкла.
Я удивилась:
– Почему же?
– Потому что для начала тебе пришлось бы меня спровоцировать. Притом хорошо так спровоцировать, тебе ли не знать, что я поведусь, только если буду совсем
Я неконтролируемо тяжело вздохнула, признавая верность сказанного. Не смогу спровоцировать, меня тошнит даже от представления. Потому над этой версией я думала минуты три, а потом ее отвергла. Стас, удовлетворенный моим согласием, продолжил еще расслабленней:
– Может, нам двойное свидание устроить? Вот бы твой Ванечка посмотрел, как тихая скромница превращается в обезумевшую фурию при моем появлении. Честные отношения лучше начинать с честных образов без прикрас.
Закатила глаза на секунду, а потом окинула его взглядом строгой воспитательницы:
– Мы с Ванечкой как-нибудь сами разберемся. А на твою персону целое свидание тратить просто жаль.
– А Ванечка вообще существует вне твоих влажных фантазий? – он все же не удержал свои сомнения, хотя до сих пор как будто не собирался этого делать.
Но я и не думала напрягаться:
– Я пропустила тот момент, когда стала обязана перед тобой отчитываться. Ты можешь думать обо мне все что угодно, разрешаю. Надо же тебе хоть о чем-то думать, а это с непривычки сложно. О, вот и красные пятна проклевываются. Ура! Дело сделано, свободен.
– Думаешь, я бы вообще вернулся, если бы чувствовал себя свободным?
– А это ты о чем? – Он промолчал, потому я закончила, обходя его кругом: – Хорошего вечера, Стас, за рулем не пристегивайся.
Дома я все же размышляла целый час, а потом остановилась на одном номере в списке контактов.
– Привет, Лешка!
– Привет, – собеседник явно удивился. У нас с ним как-то не принято перезваниваться без повода. – Случилось чего?
– Мама упоминала, что ты на следующей неделе к нам в командировку на денек.
– Ну да. – Он все еще не понимал смысла звонка. – Во вторник буду, но сначала по делам пробегусь, потом к теть Нине. Ты тоже подбегай, сто лет не виделись.
– Так вот, Лешка, послушай. Утром встречаемся возле моего офиса, постоишь рядом, моего жениха поизображаешь.
– Чего? – он наконец-то очнулся. – Я женат!
– А то я не в курсе. Снимешь кольцо – и все, сделано, не женат. Поизображаешь?
– Я твой брат! Как тебе такой бред вообще в голову втемяшился?
– Троюродный, – отмахнулась я. – Лет триста назад нас могли еще в младенчестве обвенчать, не придирайся! Я всех знакомых в уме перебрала. Но большинство из них здесь живет, это рискованно, а остальные совсем непрезентабельные. Поздравляю, Лешка, ты победил в конкурсе красоты!
– Совсем там от работы с кукухой распрощалась, Полин?
– Частично. Но очень надо, понимаешь? Тут один гаденыш сомневается, что у меня есть личная жизнь! Можешь себе такое представить?
И Лешка все-таки расхохотался, а потом кому-то начал кратко пересказывать сюжет диалога – Галине, скорее всего, чтобы она тоже посмеялась.
– Могу представить, – он с трудом давил из себя слова. – У тебя самая замечательная и полная личная жизнь, сразу видно! Даже приятеля не нашлось, чтобы троюродного брата не просить. Ну ладно, постою рядом, если не очень долго, у меня в полдесятого встреча с поставщиком.