Ботинки, полные горячей водкой (сборник)
Шрифт:
У входа в клуб стоял Славчук, он приветливо мне кивнул, я поймал его взгляд, но не нашёлся что сказать.
Мы прошли за клуб, где пахло мочой и было темно: сломанный свет фонаря едва доползал туда, огибая угол здания. Нас ждали ещё три человека, и они сразу подошли ко мне, все трое.
Меня толкнули в грудь.
– Ты что, хуй? – лаконично спросили меня, с ударением на пьяно выдохнутое «что». Вопрос, видимо, означал, и что я тут делаю, и откуда я вообще взялся на свете.
– Чего, пацаны, случилось у вас? – поинтересовался Славчук,
Все четверо запечатали суровые рты и молчали треть минуты, пока наконец тот, кто привёл меня, не ответил, ткнув в меня лживым пальцем:
– Он меня толкнул.
– Тебя толкнул или всех четверых сразу? – ласково усмехнулся Славчук, и здесь я впервые заметил его зуб со странным рисунком.
– А чего ты сюда пришёл? – немного сдавленно спросил Славчука приведший меня.
– А смотри – вот я тебя толкнул, – не отвечая ему, сказал Славчук с улыбкой и легонько ткнул парня в плечо. – Это что значит теперь? Что я не прав?
– У нас тут свои разговоры, – ответил длинный, глядя немного мимо Славчука, куда-то в ухо ему.
– Так я разве мешаю? – спросил Славчук. – Разговаривайте.
Все молчали ещё с минуту.
– Ну, поговорили? – спросил Славчук. – Тогда мы пошли.
Он тронул меня за плечо, и мы вернулись ко входу в клуб.
– Я Лильку искал, – зачем-то объяснил я Славчуку.
– Не нашёл? – спросил он.
– Нет, Славчук. Может, она домой ушла. Я тоже домой.
Он кивнул.
– Славчук, ладный мой, ты где был? – спросила его девушка откуда-то из темноты; одновременно с другой стороны к нему поспешно подошла другая, вся, казалось, готовая к любому повороту событий, хотя бы и здесь, прямо у клуба…
Переходя асфальтовую площадку у клуба, я услышал, как мне сказали из кустов:
– Всё равно мы тебя выловим, урод!
Под светом фонарей я шёл спокойно, но, войдя в темноту, не выдержал и побежал, скользя по грязи, меж деревьев посадки, к дому. Уже у дома, заслышав лай гончих деда, внезапно встал и засмеялся: куда я так бегу…
Посвистев сразу признавшим меня собачкам, я отправился на пруд.
Дед уже накачал лодку, выставил сети, разжёг костёр, сидел в крагах и тяжёлом плаще на бревне, насаживая на шампуры большие куски сала. Как же вкусно пахнет палёное мясо свиньи!
– Потерял Лильку-то? – спросил дед. – А она вон тут где-то бродит.
Я обернулся и различил Лилию. Она тихо шла вдоль берега. На плечи был наброшен тулупчик – видимо, заглянула домой и переоделась.
– Лиличка! – закричал я радостно. – Иди есть сало!
Сестра моя остановилась, и по её движению я понял, что она не очень хочет идти к нам, но всё равно сейчас подойдёт.
Подошла.
Сало Лилия есть не захотела; она могла вообще ничего не есть целыми днями, выпивая иногда чашку молока с хлебом или наедаясь яблок и ягод. Зато я, обжигаясь и обмирая, так глотал жирно и ярко пахнущие куски, что, казалось,
– Как ты ешь эту гадость, – передёрнув плечами, сказала сестра.
– Очень вкусно, – ответил я с набитым ртом.
– Привет, Лиль! – хрипло возник из темноты Славчук и присел у костра.
Лиля посмотрела на Славчука со странной смесью интереса и равнодушия. Наверное, она ждала не его, да и вообще неизвестно кого ждала. К тому же Славчук, хоть и всего на год, был моложе её: в том возрасте, когда девушка ещё чувствует себя юной, это ощутимо. Хотя, с другой стороны, не с дедом же у костра всю ночь сидеть.
– У меня брат есть, с ним тоже можно поздороваться, – сказала Лиля холодно.
– А мы виделись с ним, – и Славчук подмигнул мне; впрочем, выглядел он озабоченно и на Лиле взгляд больше чем на несколько секунд не задерживал.
– Лиль… – Славчук присмотрелся, далеко ли отплыл дед, отправившийся пошугать рыбу близ коряг и камышовых зарослей, чтоб она порезвее пошла в сторону сетей. – Я вот самогоночки принёс. Не хочешь?
– Ага, – ответила Лиля, едва сдобрив иронией своё презрение, и ничего больше не добавила, потому что в её «ага» и так было вложено большое количество смыслов, отрицающих не только потребление самогона, но и самого Славчука.
– А я выпью, – почти не смутился или не подал виду Славчук.
Он сам себе быстро изжарил кусок сала и обильно глотнул из горла такой ядреной самогонки, что её дух ненадолго перебил обильный вкус свинины.
Я сидел, ковыряясь в костре, и никак не решался что-либо сделать: если я уйду, моё поведение, скорее всего, не понравится Лиле; если останусь, это, похоже, уже не понравится Славчуку.
В конце концов я у него в долгу. С другой стороны – как же я брошу сестру?
– Хочешь? – предложил мне Славчук, протянув бутылку.
Лиля брезгливо проследила движение его руки.
Я быстро закрутил головой: нет, не хочу, нет.
Славчук убрал пузырь за пазуху. Он тоже когда-то успел переодеться в тулупчик, заметил я.
Немного пристыв к бревну, на котором сидел, я решил передвинуться, но Лиля поняла меня неправильно.
– Сиди, – сказала она строго.
– Да я не ухожу, – ответил я весело и почти виновато посмотрел на Славчука. Тот выглядел печальным.
– Лиль, давай отойдём? – попросил он.
Чувствовалось, как трудно ему даются просительные интонации.
Они отошли, как им показалось, далеко, но ночь была пуста и прозрачна, и я всё слышал.
– Чё ты такая строгая? – спросил Славчук.
Лиля, я был уверен, пожала плечами: глупый вопрос.
– Ты видела, как на меня все вешаются? – сипло поинтересовался Славчук, и мне показалось, что в этой фразе не было никакого бахвальства, только беспомощность.
– И что это значит? – спросила Лиля.
Славчук засмеялся. И снова выпил, много больше, чем в первый раз.
– Ты не будешь со мной? – спросил он.