Бой бес правил

Мякшин Антон

— Гм-гм… — пожевал губами Барон.

— Осталось последнее перемещение! И вы получите себе Чапаева для беспрепятственного набивания морды с последующим моральным уничтожением!

— Вон он как бодро крушит все направо и налево… — начал Барон. — А если…

— Никаких, извините, «если», ваше превосходительство! Вы недооцениваете бесовскую породу. Это, коли хотите, совершенно особое строение организма. Когда вы с Адольфом подпишете договор, он просто не сможет вам повредить, хоть сто Чапаевых в него вселись! Физиология такая! Для нас выполнение условий договора —

четкая установка на подсознательном уровне. Вот так! Договор — подпись кровью — выполненные условия!

— Н-ну… Что же… В таком случае переходим от слов к делу. Подписываем договор, перемещаем беса Адольфа туда и обратно, получаем симбиоз Чапаева и беса, метелим это чудо селекции почем зря, и…

— И — полная победа! — торжествующе закончил Филимон.

— Что, прямо сейчас? — заволновался я. — Дайте мне хоть дух перевести! Я ведь только что через несколько столетий перелетел! Требую по крайней мере перекура! Филя, угости сигареткой…

Филимон зашикал и замахал на меня руками:

— Потом покуришь!

— Ванну принять! Одежду сменить! Ногти почистить! Подремать часок! Что вы за изверги такие? Я же могу помереть от нервного и физического истощения!

— Ничего, выдюжишь, — отмахнулся Барон. — Твое мнение, между прочим, никого не интересует. Делай как положено и помалкивай.

Честно говоря, я настаивал на небольшом антракте не потому, что очень уж устал. То есть не только поэтому. У меня, как и у Барона, что-то не сходилось в голове. Мучило ощущение, будто что-то исключительно важное я упустил. Надо было обдумать все произошедшее…

— Сию минуту! — отсек дальнейшие разговоры Барон. — Филимон, давай договор, стерильную иглу для прокалывания пальца, ватку и йод. Да позвать сюда охрану!

— Итак… — начал зачитывать условия Филимон. — Бес оперативный сотрудник отдела кадров преисподней Адольф в предстоящей смертельной схватке с его превосходительством Марком Рудольфом Опельгерцхайзеном, известным также как Черный Барон, обязуется ни при каких обстоятельствах не наносить физический либо моральный вред вышеозначенному превосходительству…

Два легионера под руки вели меня по городским улицам. Позади маршировал небольшой отряд элитных бойцов — десятка полтора самого зловещего вида мужиков гренадерского роста и с нашивками в виде козлиного черепа на груди и спине, следом за ними верзила денщик толкал трон Черного Барона, который оказался снабжен колесиками (я имею в виду трон, конечно, а не самого Барона), на манер инвалидной коляски. Сам Марк Рудольф Опельгерцхайзен, понятное дело, величаво восседал, оглядывая безлюдные, увешанные флагами улицы. За коляской… то есть за троном семенил Филимон. Встречные отряды Легиона отдавали нам честь, замирая по стойке «смирно», и провожали троекратным: «Славься, славься, Легион! Славься, славься, наш Барон!» Вороны, кружащиеся в воздухе, каркали почтительно.

Вскоре наша процессия приблизилась к трехэтажному зданию, украшенному псевдоионическими колоннами.

— Бывшая городская управа, — пояснил мне появившийся рядом Филимон. — Теперь

здесь временная резиденция Барона. Паршивенькое помещение, но куда деваться… Вот через недельку захватит Петроград, тогда можно будет себе позволить что-нибудь поприличнее. Только нам не сюда! — поправил он, заметив, что солдаты направили меня к ступеням главного входа. — Нам к черной лестнице и в темный подвал…

— Почему это в подвал? — забеспокоился я.

— Адольф, включи мозги! Ты-то в параллельный мир переместишься, а на твое место кто? Вот именно — Чапаев, который теперь уже почти бесом стал. Ну на фига нам лишние проблемы? Посидит в подвале, пока ты не вернешься в свое законное тело. Там хорошо. Тепло, потому что канализацию прорвало. Понятно?

— Понятнее некуда, — буркнул я.

Черная лестница, ведущая в подвал, оказалась узкой и крутой. Из подвала ощутимо попахивало гнилью и нечистотами. Конвоиры ввели меня внутрь здания, за моей спиной загремел сапогами элитный отряд охраны… А трон на колесиках даже в дверной проем никак не пролезал. Пришлось уговаривать закапризничавшего Барона приложить к его аристократически бледной фыркалке пропитанный одеколоном платок, покинуть насиженное место и потерпеть временные неудобства передвижения на руках верзилы денщика.

— Пришли, — констатировал Филимон, когда процессия остановилась перед массивной железной дверью с навешенным на засов чудовищно исполинским амбарным замком.

Часовые отсалютовали Барону винтовками.

— Поскорее! — раздраженно отмахнулся Барон. — Пахнет же!

Со скрипом отворилась железная дверь. Адовы глубины! Подвал был обширен и ужасен! Лужи зеленовато-бурой жидкости покрывали земляной пол, в зловонной полутьме бродили, словно призраки, оборванные военнопленные высшего командного состава. Изо всех углов раздавались стенания и рыдания.

— Все никак не могут успокоиться, — удовлетворенно проговорил Филимон. — Оплакивают безвременную кончину своего вождя. Поистине убийство Ленина возымело на ход исторических событий прямо магический эффект. Теперь Барону сокрушить сопротивление так же легко, как конфетку съесть.

— Ну хватит болтать! — прикрикнул Барон. — Начинайте!

Солдаты окружили нас, повернув штыки в сторону пленных. Барон спрыгнул с рук денщика, брезгливо ступил начищенными сапогами в вонючую лужу и зашептал заклинание. Филимон снял шапку и почтительно склонил рогатую голову. Проклятый Кристалл Перемещения завибрировал в моем кармане.

Черный Барон взмахнул платком и…

ГЛАВА 2

Дзин-нь!

Да-да, вот именно — словно серебряным молоточком по хрустальному блюдечку. Звук этот я пропустил мимо ушей — сколько можно!

— Тише, Василий Иваныч! — А?

— Тише, говорю! Не шевелись! Не дергай ногами!

Василий Иваныч! Значит, я уже тут… Вернее, уже там. Вокруг — сено, сено и еще раз сено. Пряно пахнет летом, пылью. Чувствуется, что где-то сверху жарит полуденное солнце. В стогу мы лежим, зарывшись, вместе с…