Бой на Калиновом мосту
Шрифт:
— Выручил меня! Где бы ни был, я тебе помогу. Отец твой послал гонцов всем державам, а ты меня выпустил. И тебя выгонят, а ты пойдешь в другое царство-государство. Вспомяни меня, я тебя возьму. Потом, значит, живи-поживай…
Вот собираются государи разные. Так и говорят вечером:
— Завтра посмотрим, какой там богатырь Сам-как-сам — голова велика.
А Иван-царевич стоит тут.
— Папа, — говорит, — его нету. Вот так и так, его нет. Он лук вырвал из рук у меня.
— Как же ты мне сделал бесчестье?!
— Я виноват, папенька.
— Завтра убирайся из государства. Чтоб тебя не было! Обесчестил ты меня! Со всех держав приехали…
Выслал его вон из города. Пошел Иван-царевич дорогой. (Раньше ведь железных дорог не было.)
А в том государстве жил Ванюшка, Пономарев сынишка. Память у него была плохая, и он балованный был. Папироски покуривал. Экзамены не сдал. И тогда отец выгнал. Вот Иван-царевич пошел, а тот догнал его.
— Иван-царевич, пойдем вместе!
Идут они степями. Захотел пить Иван-царевич. Смотрит — родничок, а вода далеко — туловищем напиться, а рукой не хватить.
Иван-царевич и говорит:
— Ванюшка, Пономарев сынишка! Как бы напиться?
— А нагнись. Я за ноги подержу тебя — и напьешься.
Так Иван-царевич напился в роднике и голову смочил.
— Тащи меня вон!
— Не потащу! Если одежду свою отдашь — вытащу.
— Ладно. Чем мне пропадать, возьми мою одежду.
А тот хоть хочет пить, а держится.
Когда Иван-царевич попил этой воды, ещё хуже захотел пить, а Ванюшка, Пономарев сынишка все терпит. А одежда у него царская уже переодета. Как сказано — так и переодел.
— Эй, Ванюшка, Пономарев сын, я пить горазд хочу!
Вот и второй колодец попадает. Такое расстояние Опять — рукой не достать, а туловищем можно.
— Я за ноги придержу, — Ванюшка, Пономарев сынишка говорит.
Иван-царевич нагнулся, попил, голову помочил.
— Тащи, — говорит, — меня, Ванюшка, пономарев сынишка!
— Я тебя, — говорит, — вытащу, если ты меня будешь звать Иван-царевич, а я тебя — Ванюшка, пономарев сынишка.
Иван-царевич говорит:
— Ладно! Только тащи меня.
Вот они пришли в чужой город. У государя там наследника не было. Так он взял Ванюшку, Пономарева сынишку, а Ивана-царевича на конюшню конюхом поставил. Пришло время — в степь направляют конюхов — ему тоже норму дают.
А Ванюшка, Пономарев сынишка (это Иван-царевич) и не знает ничего конюхом. Что темная ночь. Как выгнали жеребят, они разбежались, а Иван-царевич заплакал.
— Сам-как-сам, Чудо Поганое, я тебя выручил, а себя выучил…
А Сам-как-сам, Чудо Поганое, тут и есть, в коляске приехал:
— Иван-царевич! Вот и я!
Чудо
— Кормите и поите лошадей, чтобы гривы были заплетены и такого-то числа доставьте сюда. Где ему сотню жеребят спасти!
Взял он Ивана-царевича в коляску — и в свой дворец.
А у этого Сам-как-сам, Чуда Поганого, было три дочери. Вот он говорит:
— Это Иван-царевич — спаситель мой, избавитель мой. Он пожалел, выпустил меня на волю. За ним ухаживать надо. Переодевать каждый день белье и баньку топить.
Тогда за ним старшая дочерь стала ухаживать: белье дает, переодевает. Кушать — все, что угодно. И музыки разные.
И месяц прошел.
Вот была для него банька стоплена. А он и числа не знал. Ему не протянулся месяц — как у отца родного.
— Иван-царевич, завтра надо тебя представить, и все… Опять свое одень.
И дает ему старшая дочерь подарок — бриллиантовый камень — бриллиант — так и блестит, и полотенце — вышито серебром, золотом и жемчугом.
— А кому их дать?
— А государевой дочери.
— За какую цену?
— За один поцелуй. Поцелует и отдай. А если она скажет: «Где камень нашел?» — говори: «В степях». Лошадей загонят Чуда Поганого пастухи невидимые. Когда ты пригонишь табун в город, государь спросит: «Чьи это лошади, и какой князь пустил?» — «Твои — скажешь, — батюшка».
Пошел он.
Тогда государь невидимый стоит на балконе с государыней и с дочкой. И этот наследник, который Ванюшка, с ними (а государь думает — это Иван-царевич). Видят, какие лошади хорошие у Ивана-царевича.
— Три дня будешь кушанье мое кушать, — это государь Ивану-царевичу говорит — конюху.
А Иван-царевич в конюшню идет, говорит:
— Сегодня царевну поцелую! — похваляется.
Конюх другой говорит:
— Дурак! Тебя расстреляют!
Как огонь зажгли, вынул Иван-царевич бриллиантовый камень — бриллиант, обтер об полотенце. А царская дочерь выходит из комнаты. Видит свет.
— Какие вещи у Ванюшки, Пономарева сынишки! Посылает прислугу.
Ванюшка, Пономарев сынишка! Где вы такие вещи достали?
— В степях, — говорит, — барышня!
— Не продашь, — говорит, — царевне?
— А хоть вы купите! Поцелуй меня — и бери.
Та в обиду. Приходит к царской дочери и говорит там тихо:
— Это Ванюшка, Пономарев сынишка нашел бриллиантовый камень и полотенце. Это от него и свет. Он и блестит.
— А продает?
— Он сказал, если поцелую — отдаст! Вот такой…
— Глупости! Это за миллион нельзя купить, такие вещи.
Царская дочерь в плед закрылась большой и пошла к конюху.