Бой песочных часов
Шрифт:
– Инвалидам положено.
– А разве я инвалид? Инвалид дословно переводится как бесполезный, негодный. Вот если бы тогда этого не произошло, то я точно стал бы инвалидом. Дружки-то мои, одни отсидели не по разу, другие спились. А мне уже не до геройств было. Я понял, что если хочу жить, то должен взяться за ум. А жить ой как захотелось! Я считаю, что, искалечив, Бог меня спас. А к особенностям физиологии приспособиться легко. Единственное, что немного напрягает – реакция людей. Им трудно вести себя со
– Если честно, то да, – кивнула Оксана, – есть какие-то психологические сложности. Я не знаю, как себя вести. Не помешала бы инструкция.
– А это идея! – улыбнулся Георгий. – Надо написать: «Представляйте, что я человек невысокого роста. В остальном я не испытываю никаких проблем от своего физического состояния». Ну как? Так будет проще?
– Посмотрим, – улыбнулась Оксана и притормозила возле того дерева, где нашла попугая. – Вот здесь я вчера вашего питомца поймала. Куда дальше?
Георгий показал. Вскоре они остановились возле подъезда.
Встреча Гошиной мамы с Кешичем была бурной, с причитаниями обоих, хлопаньем крыльев и слезами благодарности. Георгий провел Оксану в свою комнату и включил компьютер.
– Хочу предупредить, – тихо сказал он. – Моя мама тоже не совсем адекватна. Поэтому спокойно отнеситесь к тому, что она сейчас начнет меня сватать.
– Постараюсь, – усмехнулась Оксана.
– Хотя, может быть, и пронесет. Все-таки такой стресс пережила. Но на всякий случай, заранее прошу прощения.
Компьютер загрузился. Георгий набрал в строке поисковика слово «мастер», и, как он и предполагал, того самого «мастера» ни на первой, ни на ближайших нескольких страницах не оказалось.
– Теперь все ясно, – Оксана встала. – Поеду пытать Павла. Спасибо за помощь.
– Обращайтесь, если что.
Сухонькая старушка стояла на пороге как пограничник.
– Нет-нет! – запричитала она. – Давайте попьем чаю. Я пирожков напекла. Должна же я как-то вас отблагодарить!
– Не откажусь, – улыбнулась Оксана. Вместо завтрака у нее сегодня был только кофе, поэтому под ложечкой уже слегка посасывало.
– Вот и отлично! – старушка зашаркала тапочками на кухню. – Вы не смотрите, что Гошенька у нас немного не такой, как все, – начала она без предисловий. – Он ведь хорошо зарабатывает. Вон у нас и мебель вся новая, и продуктов полный холодильник.
– Мама! Ты опять завела свою пластинку! – возмутился вошедший следом Георгий. – Оксана замужем!
– А я что? Я же просто, может быть, у нее подружки есть незамужние.
– Мы же с тобой уже договорились, что эта тема закрыта. Жениться я не собираюсь!
– Вы чайку наливайте, – засуетилась старушка, подавая Оксане заварочный чайник. – Вам
– Спасибо, просто чай.
– Гошенька тоже без всего пьет. Видите, у вас даже вкусы совпадают! А он очень порядочный. Никогда ни за одной юбкой не волочится.
Георгий махнул рукой и приступил к пирожкам.
– Я учту, – кивнула Оксана. – Если у меня появится подходящая подружка, обязательно его с ней познакомлю.
– Это я во всем виновата! – заныла женщина.
– Вы-то почему?
– Дура была. Молодая. Отца его сильно любила. А он женатый был. Но красивый! Гошенька-то в него лицом пошел...
– Мама! Прекрати! Иди в церковь и рассказывай это священнику!
– Я уже рассказывала!
– Ну и все. Он тебе грех отпустил, успокойся.
– Грех-то отпустил, а проклятье оста-а-алось.
– Какое проклятье? – заинтересовалась Оксана.
– Проклятье на нем, – всхлипнула старушка. – Я на него проклятье навлекла.
– Простите, ради бога! – прошептал Георгий. – Видимо, стресс подействовал в другую сторону. Обычно она ограничивалась только сватовством. Сейчас я принесу успокоительное.
– Задумала я отца его из семьи увести, – продолжала Гошина мама. – И пошла к старухе одной за зельем приворотным. А она мне говорит: «Осознаешь ли, что по живому отрежешь?» Я говорю: «Осознаю». Она: «Готова ли принять грех такой на душу?» А что мне, комсомолке, этот грех? Суеверия да мракобесие. «Готова», – говорю. Она что-то поколдовала там надо мной, водой какой-то напоила...
– Как же вы так? Грех, значит, суеверием считали, а в привороты всякие верили?
– Господи! Да что же меня некому было надоумить-то. Я ж понимала, что плохо поступаю, но... Вот и отрезала сыночку по живому. А как это случилось, так и муж мой обратно к старой жене ушел.
Георгий вернулся и накапал матери валерьянки в стакан.
– Я, пожалуй, пойду, – Оксана встала.
– Вы уж ее извините, – сказал Георгий у дверей.
– Вы же мою извинили, – грустно усмехнулась Оксана.
За флажки
Чтобы вернуть вчерашний долг за фотографии, Оксана спустилась в подземный переход. Отдав девушке деньги, она собралась уходить и вдруг сквозь гул толпы услышала звуки гитары. Она огляделась и увидела певца. Вокруг него сидели слушатели, кто на корточках, кто в позе лотоса на картонных подстилках. Оксана посмотрела на часы. «Одну песенку послушаю», – решила она. Но подойдя и оказавшись в поле артиста, она поняла, что вырваться будет непросто. Что-то завораживающее было в его голосе. Захотелось сесть. Коробка для коврика валялась неподалеку. «Жаль, что я не в джинсах», – подумала Оксана. Песня закончилась. Оксана попыталась уйти, но парень взял новый аккорд и запел: