Бой под Талуканом
Шрифт:
– Да ну, не должны. Про нас забыть можно, а про ракеты – нет, – усмехнулся Марасканов.
– Ай, все может быть. Спишут их как отстрелянные по горам, людей и тех списываем на боевые потери, – вздохнул я.
– А тебе что, не все равно, где сидеть, тут или на скалах?
– Все дело в пайке! У нас что осталось от продуктов – на сегодня и на завтра. Барашка никто не приведет, и рис под ногами не валяется. Может, Берендеев крупы и тушенки подбросит, надо на Головского по связи выйти. С харчами мы, конечно, тут до победы можем воевать.
– Товарищ лейтенант, хто-то иде к нам! – крикнул сидящий на башне Дубино.
– Вот черт, кто идет? – спросил Игорь.
– Та «духи», хто ж ешо туточки може быть! У такем захолусте тильки «духи» обитают.
Мы вскарабкались на бронемашину и огляделись. По дороге медленно и осторожно, приветливо махая руками, шли как-то боком три фигуры. Один человек был с длинным ружьем, одетый в старую, мятую форменную шинель афганской армии, другой – в широком халате и опирался на длинный посох, третий – в новенькой зеленой пакистанской куртке и с автоматом Калашникова.
– Бача, буру (уходи)! – замахал я на них руками.
– Шурави, дуст, дуст (русские, мы друзья)! – закричали афганцы.
– Вот черт, свалились нам на голову. Что будем делать, Игорь? – спросил я озабоченно.
– А хрен его знает! Может, поговорим?
– Из меня лингвист никакой. Могу сказать на их языке только «привет» да «пошел на х…». Вот и весь словарный запас. Зибоева необходимо сюда, и быстрее, – сказал я, тяжело вздохнув.
– А чого с ними балакать, я вот очередь дам, и п…ц. Пока они по нам не пальнули, – пробурчал сержант.
– Дубино, дипломат хренов, иди от греха подальше, зови нашего главного «мусульманина». Ты сейчас этих завалишь, а через полчаса целая сотня сбежится. Ни ты, ни я, никто не знает, сколько «духов» вокруг в горах и кишлаках. Не сейчас так ночью полезут. Мирные переговоры будем проводить, на высшем уровне: чай, анекдоты, экскурсия, – ответил я сердито сержанту.
– Куды экскурсия? – ухмыльнулся Васька.
– К ракетам. Пугать будем нашей мощью! – объяснил я.
– Точно, пуганем, что, мол, этими ракетами по их хибарам бабахнем, – улыбнулся Игорь. – Хорошая мысль, Ник, порой приходит даже в голову замполиту.
– Игореша, иди к черту, не подкалывай.
– Шурави, салам, салам! – забормотали, приветствуя нас, подошедшие афганцы.
– Салам, саксаулы-аксакалы!
– Никифор, почему ты их саксаулами назвал? – удивился Марасканов.
– Есть такой анекдот: выходит Брежнев из самолета в Ташкенте и здоровается с встречающими его старейшинами: «Привет, саксаулы!» Его поправляют, что не саксаулы, а аксакалы, а он в ответ: «Саксаулы, аксакалы – какая разница, один черт, чурки деревянные».
– Пусть будут саксаулы, лишь бы не стреляли, – согласился взводный.
Афганцы подошли поближе и принялись здороваться, тыкая в себя пальцами – «сарбос», «сарбос» (солдаты).
– Они
– Скажи ему, что мы не грабители, а солдаты, они могут быть спокойны. Мы – их друзья.
– Афганцы говорят, что друзья не приходят без приглашения и не ломают дом хозяина, – продолжал переводчик.
– Лично я тут еще ничего не сломал. Очень они разговорчивые! Скажи, что если будут себя плохо вести, мы выстрелим вон теми ракетами, что в речке валяются. Чтоб никто к нам не лез, – сказал Игорь.
Афганцы присели на корточки у парапета и что-то оживленно обсуждали.
– Чего галдят, Зибоев? – поинтересовался я.
– Не верят, что это ракеты.
– Ну что же, начнем с экскурсии, чай потом, – предложил Марасканов. – Пойдемьте, посмотрите, чем русский «шайтан-миномет» стреляет.
– Зибоев, а чего они тебе с хитрыми рожами «бакланят»? – спросил я у переводчика.
– Спрашивают, почему за русских воюю, почему не с мусульманами, предлагают с моим пулеметом к ним переходить, в кишлаке ханумка будет, а если захочу, даже две жены получу.
– А ты что им в ответ? – спросил взводный.
– Я сказал, у меня дома уже есть две жены, зачем еще столько? Тут скучно – ни телевизора, ни электричества, что я в их кишлаке забыл?
– А если б и телевизор, и электричество, и две жены в придачу? – подозрительно спросил я.
Зибоев в ответ только хитро улыбнулся и промолчал.
– Вот ведь страна жуликов! Приходят, в дружбе клянутся, их к столу приглашаешь, а они тут же солдата с пулеметом увести хотят! Что ж, подыграем этой шайке! – усмехнулся в усы Игорь. – Бача, покупай большие ракеты, по Пакистану можно стрелять, по Гардезу.
– Спрашивает: неужели в Гардез попадет? – перевел Зибоев.
– Попадет, если хорошо прицелится, – уверенно ответил Марасканов. – Берешь большую доску, кладешь ее на холм, сверху – ракету, аккумулятор подсоединяешь от «барбухайки» – и бабах! Куда хочешь, стреляй, самым уважаемым в округе будет ваш кишлак. Все будут бояться. Ни у кого «огненного шайтана» нет, а у вас есть!
– Дорого? Сколько стоит? – продолжал переводить Зибоев.
– Сто тысяч афгани, – назвал цену товару Игорь.
– Все?
– Каждая упаковка! Всего четыреста тысяч, тебе по дружбе отдам за триста пятьдесят тысяч! – хлопнул я по плечу старого афганца.
– Вах-вах-вах! – закачали головами пуштуны.
– Какой хороший эрэс! Спрашивает, унести можно сейчас же? – перевел вопрос афганского командира Зибоев.
– Деньги вперед – и, пожалуйста, неси, но деньги вперед! – поддержал я розыгрыш туземцев.
К нашим собеседникам присоединилась еще пара колоритных личностей: один был в старом потертом кителе офицера афганской королевской армии и в шароварах, а другой – в длинной шинели.