Бой с тенью
Шрифт:
— Вон тот, левый, это примерно в районе Покровки, — указывая на один из дымных столбов, пояснил Безносов. — Но мы перехватили разговоры блокпоста, который расположен рядом с деревней. У них там никаких пожаров. Все цело. Хоть и говорят, что нет дыма без огня, но это, видимо, исключение.
— Занятно, — пробормотал Иван Павлович. — И что, увидев эту картину, келлы сразу же сдались?
— Не сдались, просто отошли.
— А гремит… — Сноровский прислушался, — откуда?
— Оттуда и гремит, — Бондарь мотнул головой в сторону радуги. — Зимняя гроза.
— Что, и такое бывает?
Иван Павлович обернулся к
— Выходит, что да, — поддержал подчиненного Безносов, снова разворачивая Сноровского лицом к западу. — Видишь, как сверкает?
Между черными тучами полыхнуло несколько ярких вспышек. Уверенно сказать, что это молнии, было нельзя. Никаких ветвистых электрических разрядов к земле не протянулось, но спустя примерно полминуты до наблюдателей донесся очередной громовой раскат.
— Надеюсь, там, над облаками, не идет воздушный бой, — пробормотал Иван Павлович. — У тебя нет связи с генштабом?
— А кто я такой, чтобы связываться со штабом? — Безносов усмехнулся. — «Тунгусы» — частная контора. Потому сюда до сих пор и не подтянулись никакие войска.
— Ты же вроде бы на военную разведку работал?
— Неофициально. Пока нет формального приказа о мобилизации, я частное лицо. И ты тоже. И между нами, кроме устной договоренности, никакого контракта не было.
— К чему ты вдруг об этом напомнил?
— К тому, пан Иван, что сейчас вот выйдем на большую дорогу и разбежимся.
— Бросаешь на произвол судьбы?
— Ничего не могу поделать, — полковник развел руками. — Я не готов возвращаться в город, сначала надо решить другие задачи. Но насчет тебя я указание дал. Встретят и проводят в надежное место, ты только до КПП доберись. На время заляжем, переждем грозу, а там видно будет.
Сноровский снова взглянул на черно-радужный горизонт.
— Полный разгром…
— Полный, — согласился полковник, — но временный…
Солнце пока не село, однако из-за серых снеговых туч и далеких, но многочисленных столбов дыма день был сумрачным. Иван Павлович шел уверенно, хотя никакой тропинки под ногами не просматривалось. Чуть позади плелся Федор и прихрамывал Пашков. Доктору не повезло на первой же минуте — выходя из бункера, он поскользнулся и подвернул ногу. Вера брела последней, рассеянно озираясь. В морозном воздухе витал запах пороха, гари и чего-то неприятно сладковатого. С разных сторон то и дело доносились выстрелы, взрывы и какие-то низкие раскаты. Сноровский сказал, что это гром, но девушка никак не могла взять в толк — какой может быть гром в такую погоду? Ноябрь уже забавлялся первыми морозами и пронзительным северным ветром — условиями, не совсем подходящими для грозы.
Лес постепенно редел, но до шоссе было еще далеко, Вера слышала, как Федор говорил доктору о каких-то пяти километрах. То ли до дороги, то ли до города.
— Вон за тем перелеском — проселок, — Иван Павлович махнул рукой. — Можно отдохнуть.
— Так давайте выйдем на дорогу и отдохнем там, — предложил Федор, — вдруг кто-то проедет.
— Кто? — Сноровский многозначительно усмехнулся. — В такие смутные дни лучше изучать случайных встречных издалека.
— Скоро стемнеет, — Федор поежился. — Не заблудимся?
— Этот проселок нас выведет, — заверил Иван Павлович. — Пойдем вдоль него по опушке и через час будем на шоссе.
— Смотрите, — отвлек их Пашков, — там, справа. Что-то горит?
— Там деревня, — Сноровский почесал затылок. — Значит, будем держаться левой стороны.
— Вы думаете, там враги?
— Враги или друзья — не важно. Могут ведь сначала пальнуть, а уж после разбираться, кем мы им приходимся. Отдохнули?
Пашков поднялся с поваленной березы, и наступив на поврежденную ногу, поморщился. Федор отдыхал, стоя. Вера тоже не садилась, а только прислонилась плечом к дереву. Сноровский задержал взгляд на девушке.
— Ты в порядке?
— Да, Иван Павлович, все нормально, — упавшим голосом ответила она.
— Тогда в путь! — бодрость директора была какой-то вымученной.
Минут двадцать они шли молча, с тревогой посматривая вправо, туда, где над верхушками деревьев светилось ярко-красное зарево. Рокот громовых раскатов поутих, и теперь эпицентр всех зловещих звуков находился примерно там же, где и пожар.
Сноровский в отличие от спутников смотрел преимущественно вперед и потому остановился вовремя. В очередном промежутке между группами деревьев клубился дым и плясали языки угасающего пламени. К счастью, от источника огня до леса было метров двадцать, а ветер сносил все искры на дорогу.
— Столько дыма… — пробормотал Федор, выглядывая из-за плеча начальника. — И черный какой-то…
— Резина горит, — негромко пояснил Иван Павлович. — Это была машина.
— Обойдем?
— Нет, те, кто ее поджег, ушли. Так что бояться нечего.
Они обошли горящий автомобильный остов с наветренной стороны и снова вступили в лесок. Вера, выбирая путь поровнее, отдалилась вправо и на мгновение выпустила спутников из виду. Выискивая их среди деревьев, она вытянула шею и повертела головой. Нога девушки наступила на что-то мягкое и скользнула в сторону. Не удержавшись в вертикальном положении, Вера выставила вперед руки и упала на четвереньки. Выяснить причину падения было несложно, стоило только взглянуть вниз, но уже боковым зрением она заметила, что на земле лежит нечто ужасное, и вместо изучения предмета быстро проползла вперед. Оказавшись на ровном месте, она попыталась встать, но ноги подкосились, и девушка снова упала на четвереньки.
— Что с тобой? — Федор взял ее под мышки и поставил перед собой.
— Там… — Вера смотрела на спутника широко раскрытыми, полными ужаса глазами.
Федор окинул ее взглядом с головы до ног и, молча зачерпнув в пригоршню снега, сначала умыл, а затем тем же снегом потер ее колени.
— Поранилась? — обеспокоенно спросил подковылявший Пашков.
Федор бросил на доктора короткий взгляд и снова зачерпнул снега. Теперь он, как ребенку, вытирал Вере ладони. Закончив, он отбросил красную талую кашу подальше.
Доктор воздержался от расспросов и прошел по Вериным следам вправо. Там он присел и, поводив руками, выпрямился.
— Остыли, — также вытирая руки снегом, констатировал он, вернувшись.
— Кто? — спокойно поинтересовался Сноровский.
— Трое гражданских. — Пашков провел ладонями по полам куртки. — Двое пожилых, один помоложе. Семья, наверное.
— Надо принять правее, — всматриваясь в темнеющие облака, решил Иван Павлович.
— Близко к деревне, — попытался возразить заметно нервничающий Федор.