Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 30
Шрифт:
Пылают облака. Обугленные комья металла падают в лес — но ни одна ракета не бабахает внизу. Всё сдетонировало в воздухе. Красиво получилось.
— Вай-й-й! — радостно завыла Айра и, не удержавшись, даже повисла у меня на шее. — Мой господин, ты остановил такую взрывную силу!
— Рррзмазал по неббуу, мазака, — мурчит Змейка, хлопнув себя по бёдрам. Кажется, зря она отказала Горзулу в ухаживании — уж слишком взволнована такой мелочью. Правда, Горзул для нашей четырёхрукой красавицы туповат, да и слабоват.
— Когда-нибудь,
— Вряд ли, — отвечаю как думаю. — Теперь заглянем к тем, кто послал подарки, — говорю спокойно, погладив Айру по спине. — По машинам, дружина.
Все реагируют мгновенно. Один за другим заскакивают в транспорт. Колонна снова трогается с места.
Через мыслеречь указываю новое направление — обходное, чтобы не выехать вульфонгам в лоб. Мы уходим чуть южнее, через прогалину между рощами.
Десять минут спустя добираемся до позиции, откуда запускались ракеты и били громобои.
Вижу её сразу: слабоукреплённый лагерь, выстроенный впопыхах. Растянутая колючая проволока, прикрытые модули, несколько транспортных контейнеров. Но самое главное — РСЗО «Смерч» и тяжёлые громобои в количестве трёх штук.
Навстречу выгружается отряд вульфонгов.
Я даю ментальный сигнал — и выпрыгнувшие из джипов тавры во главе с Маврой с флангов обрушиваются на врагов. Каменные снаряды, пики, щиты. Стихия в деле.
Ледзор тоже бросается на тусовку. С хохотом сносит голову одному из охранников.
Змейка — чуть позади. Но когда включается, то сразу — в полную силу. Когти впиваются в вульфонга сбоку, вспарывают доспех, как картон.
В плен берём только расчёты громобоев и ракетной установки. С вульфонгами всё ясно с первого взгляда: эти били из громобоев, а для этого большого ума не надо — главное, чтобы был Дар молнии да пара месяцев на выучку. Просто если ты — молниевик-Воин, то и управлять молнией громобоя сможешь при помощи управляющего камня. Я даже не замедляюсь, проходя мимо — не гляжу, не думаю, пыль под ногами и не более.
А вот расчёт «Смерча» — совсем другое дело. Грузовик стоит чуть в стороне, массивный, покосившийся на одно колесо, шасси под тяжестью боекомплекта почти легло, пусковые трубы пустые, как будто сдулись. Стреляли не местные зверолюди — у тех бы не хватило навыков. Это были люди Паскевича. Сейчас шестеро сидят у прицепа, связанные, с заломленными руками, все в одинаковом полевом обмундировании — без гербов, жетонов, даже нашивки с группой крови срезаны. Не пожалел их князь Паскевич. Отправил к свирепым зверолюдям с шаткой психикой, да ещё и приказ дал самоубийственный — стрелять по мне.
— Это же граф Филинов…! — хрипит в ужасе один, округлив глаза.
Похоже, им никто не сказал, в кого именно им предстоит открывать огонь. Я подхожу ближе, не торопясь, подошвы чуть скрипят по пыльной земле. Останавливаюсь перед связанным расчётом. Смотрю сверху вниз.
— Люди Паскевича… — произношу
Один из них, старик, поднимает голову. Долго служит, это видно сразу: седина, лицо как боевой план — прожжённое, но взгляд тяжёлый и ясный. Не сломленный, не пустой. Он смотрит на меня без вызова, скорее с пониманием, и говорит глухо, сдержанно, чётко:
— Вели помиловать нас, Ваше Сиятельство Данила Степанович. И мы будем тебе служить.
Ого, какой прыткий дед. Даже Айра не сдержалась и зафыркала в стороне, чуть не сплёвывая от презрения. Перебежчиков у ликанов презирают. Да и где их любят?
— Неужели? — говорю безразлично. — И с чего это я вас должен к себе на службу брать? Вы — люди другого дворянина и ему давали присягу.
Дед не смутился и заявил:
— Потому что мы тебе пригодимся, Данила Степанович. Мы — расчёт что надо. Один из лучших в княжеском роду Паскевичей. Стреляем с полуслова, работаем чётко. Знаем своё дело. Никакой самодеятельности, никаких дёрганий. Пойдём к тебе по-честному — без двойного дна, без кулака за спиной.
В этот момент сбоку дёргается один из его расчёта — молодой, лицо пылает, кулаки сжаты, явно из тех, кто сначала орёт, потом думает:
— Ты чего мелешь, Трактор?! Против князя пойдём, что ли?! Нас же за это…!
Старик — Трактор, выходит — разворачивает к нему голову с медленной угрозой, как дуло зенитки. В голосе — хрип, будто через песок:
— Дурак ты, Вась. Князь — преступник. Он приказал стрелять по герою России. По царскому паладину. Ты хочешь сказать, что это — правильно?
— Это я-то паладин? — спрашиваю я с ленивой усмешкой, чуть приподнимая бровь. Впервые меня так называют, да и удивительно, от кого дождался комплимента! От гвардии Паскевича!
— А кто ж ещё? — не моргнув, замечает Трактор. — Ты — телепат, Твоё Сиятельство. С астральной нечистью борешься. И ещё с ханьцами — а рисоеды, извини, тоже нечисть, какая есть. Значит, паладин. Может, и не по сану, но по сути.
Умеет старик подлизать.
Усмехаюсь, чуть склонив голову:
— Представься.
— Сион Тракторов. Кличка Трактор. Старший сержант. Командир расчёта вот этой машинки, — кивок в сторону «Смерча». — Мы работаем давно, в связке. Хороший мы расчёт. Так что, если меня пощадишь, то и ребят моих пожалей. Даже осла Ваську.
— Эй, сам осёл! — возмутился молодой.
— Значит, ко мне просишься? — хмыкаю.
— Так точно.
— Но ведь ты предаёшь своего князя. Пусть даже преступника, но всё-таки — своего.
Старик вздыхает:
— Предаю, правда твоя, Данила Степанович… А куда деваться? Парней жалко — отправил князь их к этим зверям-вульфонгам, а они уже нас и прирезать готовы были, стоило нам тебя накрыть огнём. Так что не появись ты, наши союзнички нас уже бы в утиль пустили. Князь явно свихнулся, об этом давно слухи ходят. Так что предаю, верно.