Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33
Шрифт:
— Да, сир, — ответил менталист, удивившись, но привычка не задавать лишних вопросов оказалась сильнее любопытства. Он был верным, проверенным слугой, не отличавшимся особым талантом, зато всегда послушным и исполнительным, готовым выполнить приказ без обсуждений. Гранж знал за ним это качество и не сомневался, что тот не позволит себе ни малейшего отступления от задачи. Но всё же оставался один неприятный нюанс— сам менталист ведь сохранит в памяти факт его просьбы. А это, как ни крути, тоже улика…
В остальном же Гранж уже всё рассчитал: пробел в воспоминаниях должен будет выглядеть как
Когда менталист завершил чистку памяти и вышел из кабинета, Гранж, уже забывший недавние события, открыл ящик стола. Внутри лежала аккуратно сложенная записка. Развернув её, он увидел всего два слова, написанные его собственным почерком: «Убей менталиста».
Он поднялся, покинул кабинет и быстрым, уверенным шагом двинулся по коридору, где в конце как раз удалялся менталист. Не замедлив ни шага, Гранж поднял руку, и в его ладони вспыхнул огненный сгусток. Фаербол сорвался с пальцев и ударил менталиста точно между крыльев. Раздался треск, жаркий свет озарил стены, и мертвое тело рухнуло на пол, мгновенно обмякнув.
Гранж вдохнул и выдохнул. Он вернулся в кабинет и снова занял своё кресло. Он уже не знал, зачем именно нужно было убить менталиста — было ли это мерой предосторожности или расплатой за какую-то провинность, — но был уверен в одном: если он сам оставил себе такую записку, значит, на то были веские причины, даже если теперь он их не помнил.
Херувимская резиденция Организации (временная штаб-квартира Вещих-Филиновых), Сторожевой город
В гостиной, где собрались жёны Данилы, Бер с умным видом рассказывает девушкам о его с Булграммом приключении в ресторане:
— Конечно, оранжевокрылые готовят в Чертовщине подставу. И Данила это прекрасно понимает. Я же ему передал план засады.
Светка, устроившаяся неподалёку на диване, слушает вместе с остальными, время от времени бросая в сторону Бера прищуренные взгляды. Чуть дальше, прямо на ковре, в облике тигрицы лежит Красивая, лениво облизывая лапу и умываясь, но при этом ухом ловя каждое слово. Змейка уже успела сбросить одежду и, раздражённо поводя хвостом, шипит на свою же собственную тень, из которой один за другим выползают тонкие теневые удавы в ожидании команды.
Бывшая Соколова наконец хмыкает, в её тоне слышится лёгкая насмешка:
— Так значит, ты даже не в курсе, что у оранжевокрылых план с двойным дном?
Бер поднимает брови, искренне удивляясь:
— Почему это с двойным?
Настя, до этого без особого интереса молчавшая и лениво теребившая ремень своих шортиков, замечает со скукой:
— Ну а как это еще назвать? Если что, можешь не переживать: Даня всё это уже понял заранее.
Бер нахмурился, лоб пошёл складками:
— О чём вы вообще сейчас говорите?
Лакомка со вздохом пояснила:
—
Слова попали в цель. Лицо Бера заметно побледнело, будто его только что облили ледяной водой. В глазах появляется осознание.
— Рогогор бодни меня в задницу! А нахрена оранжевокрылые это сделали?!
— Кто же знает? — пожимает Лакомка плечами. — Может, чтобы мелиндо, разгромив первую засаду, потерял бдительность и угодил во вторую. А может, у них были ещё какие-то цели. Думаю, мелиндо лучше нас понимает подоплёку всей этой истории.
Бер резко выдохнул и почти выкрикнул:
— Так это что же выходит?! Я своими руками завёл Даню прямо в ловушку?! Да Зела же меня живьём сожрёт, даже без соли!
Света усмехнулась:
— Ой и чего переживать? Ты один только не понял что это двойная ловушка. Даня разберётся.
Бер резко отмахивается:
— Я-то вовсе не о Дане переживаю, а о себе! Он-то, само собой, выкрутится, как всегда. А вот мне, когда Зела узнает, что я, как последний осёл, купился на их западню, достанется по полной программе!
Весёлый смех буквально распирал бывшую Соколову, и она, едва отдышавшись, выдала с искренним злорадством:
— А! Ну, в таком случае, и правда, считай, что ты покойник.
Лакомка, посмотрев на кузена с лёгкой жалостью, решила всё же чуть смягчить удар:
— Не будь к себе так уж строг. Между прочим, мелиндо специально попросил Булграмма пойти с тобой в тот ресторан. И, к слову, не только вас двоих. Даня разослал и других гвардейцев, и Рвачей по разным заведениям по всему городу, на всякий случай. Мало ли, вдруг Солнечный Дом решит воспользоваться моментом и устроить провокацию. Или, как в итоге и вышло, попытаться втянуть мелиндо в свои интриги.
Бер, хлопнув ладонью по колену, возмущённо вскинулся:
— А рогатый уволень, значит, знал, да?! Вот почему этот здоровяк повёл меня мужские разговоры вести, когда сам тот ещё подкаблучник! И почему, чёрт возьми, мне-то никто об этом не сказал?!
Лакомка только пожала плечами, будто всё это было само собой разумеющимся:
— Так даже лучше получилось. Ты вёл свою роль совершенно искренне, без малейшего притворства. Это сработало куда сильнее, чем если бы ты знал всё с самого начала.
Бер обреченно вздыхает:
— Всё равно мне от Зелы прилетит. И, чую, прилетит крепко.
Сижу с закрытыми глазами, не спеша выравниваю дыхание, в лёгкой медитации. Пока даже не стараюсь двигаться. Рано еще. Рядом, на водительском месте нашей кареты, Оранж беснуется, будто в клетке, и с каждой секундой злится всё сильнее. Он дёргается, рычит, кричит, пытается вырваться, но выбраться у могучего, но не очень умного лорда не получится. Нас уже засыпает песком, и не простым, а каким-то мерзким, живым на ощупь, высасывающим энергию. Сквозь снесенное лобовое стекло он льется плотным, вязким потоком, как будто сверху кто-то вывалил целую баржу. Салон уже почти доверху забит этим зернистым гадством, оно просачивается везде — под одежду, в берцы, за воротник.