Боярская стража. Книга II
Шрифт:
Лихорадочно глядя на карту, я пытался понять, что вообще делать. Очень хорошо, что макет показывал и высоты — на бумажной карте я скорее всего просто бы не сориентировался. Но с выраженным рельефом картина становится более-менее понятна, поэтому вся полковая команда разведчиков в полном составе — девять десятков бойцов, усиленные двумя взводами пулеметчиков, уходили дальше вперед, в ночь. Замысел мой состоял в том, что широкой дуге они должны обойти и выйти с тыла к гряде холмов, находящихся километрах в семи-восьми от наших позиций. Как по мне — идеальное место для расположения полевых батарей, которые с рассветом начнут равнять мои позиции с землей. И если прикидывать расстояния с другого края карты, противник скорее
Когда я озвучил время выхода разведчиков на позиции, посредник не согласился, прибавив два часа. После безуспешных попыток доказать, что расчетное время выхода к предполагаемым позициям артиллерии — приемлемое, я рискнул воспользоваться правом вызвать руководителя учения и сейчас апеллировал к нему:
— В рамках подготовки к военно-тактическим играм вместе со своими курсантами каждое утро я бегаю по пять-восемь километров, периодически мы играем в футбол или в иные игры, когда они группами по шесть человек с бревнами на плечах пытаются меня поймать, например. Если, имея ограниченные возможности, я боярское сословие не обделяю вниманием в вопросах физической подготовки, то уж полковая команда разведчиков и пулеметчиков — заполненные по штату, будут у меня гораздо более подготовленными. Так что я озвучиваю время еще по верхней планке ожиданий, в реальности они дойдут быстрее.
— Принимаю, — согласился со мной руководитель учений, кивнув посреднику. — Только учтите, что некоторые из событий командно-штабной игры будут повторяться на местности в полевых выходах, и возможно вам придется этот ночной рейд повторить.
Прелестно — только что купил возможность своим курсантом ночью по лесу с пулеметами на плечах побегать. Начальник Академии Орска уже собрался было уходить, но я его задержал.
— Кроме того, в команде разведчиков или пулеметчиков у меня обязательно будет хотя бы один настоящий артиллерист, — не стал я упускать возможности, чтобы потом поздно не стало.
— Что есть настоящий артиллерист? — сразу же последовал вопрос.
— Н-ну… — я не сразу нашелся, что ответить. Хотел сказать, что этот тот, кто хотя бы с прибором управления артиллерийским огнем умеет обращаться, но как назло звучное название прибора исчезло в этот момент из оперативной памяти. Время на ответ уходило стремительно, так что с языка сорвалось нечто иное: — Стрелять любит, но боится, поправки считает быстро, но неправильно, пьет много, но с отвращением и всегда залпом.
— Допустим, — подкручивая ус чтобы скрыть улыбку, снова согласился со мной руководитель учения. — Цель прикрепления к группе разведки настоящего артиллериста?
Буссоль этот прибор управления огнем называется, вдруг вспомнил я. Вовремя, как обычно.
— Если мое предположение верно, то на этих холмах будет располагаться как минимум одна батарея противника. Укрывшись в лесах вот здесь, мои разведчики должны будут наблюдать и если…
— При любой батарее всегда состоит специалист, как правило из недоучившихся бояр, способный обнаружить укрывшегося от взглядов неприятеля, — оборвал меня посредник.
Ходячий тепловизор что ли? Вот это сюрприз, и что теперь делать? Как часто бывает, решение пришло спонтанно и довольно стройное.
— Вы же присутствовали на церемонии вручения наград, когда я получил золотое оружие, — обратился я к начальнику Академии Орска. — А получил я его наградой потому, что в момент совершения подвига у меня был с собой незарегистрированный карабин системы Каркано М91, доработанный для владеющих силой. Оружие это взяли трофеем дозорные с банды сталкеров, а я его купил нелегально по случаю. Я это к тому, что если даже простые контрабандисты позволяют себе владеть такими вещами, то уж полковую команду я смогу обеспечить артефактами, обеспечивающими сокрытие под взглядом приставленного к артиллеристам даже опытного
— Принимаю, — снова согласился руководитель учения.
— После того, как окажутся на позиции, разведчики должны выйти со мной на связь…
— С наступлением темноты противник получает возможность включать искажение эфира, в результате чего отсутствует и радиосвязь, и магическое оповещение, — очень вовремя сообщил мне посредник.
Интересно, почему я раньше об этом не знал? Наверное потому, что я вообще много чего не знаю — тут же ответил сам себе.
— … Значит, разведчики должны либо выйти со мной на связь, либо же, при отсутствии такой возможности, обнаруженную батарею — если она там будет, захватить. Атаки с тыла противник вряд ли ожидает, охранение скорее всего будет в малом количестве. Настоящий артиллерист в составе отряда разведки нужен, чтобы обеспечить ведения огня по боевым порядкам противника. Если удержать батарею не удастся, значит необходимо вывести из строя орудия и отходить к основным силам. Да, если получится удержать позицию, приказ мой будет включать распоряжение часть орудий установить для стрельбы по аэропланам и развернуть на запад.
Про самолеты как-то спонтанно сказанул — вспомнив упоминание о том, что эскадрильи противника нашу группировку воздушной разведки отогнали. Высоко здесь самолеты пока не летают, быстро тоже, так что поднятые в небо полевые пушки вполне себе могут вести эффективный зенитный огонь.
В ответ на мою последнюю фразу начальник Академии Орска только поднял брови, после чего кивнул нам с посредником и удалился. Когда он выходил из-под пелены я на миг увидел зрителей, смотрящих в нашу сторону и активно обсуждающих мои столь долгие и неслышные им переговоры с руководителем учения. Остановленное на общей карте время снова пошло и мои разведчики, усиленные двумя взводами пулеметчиков — без станковых максимов, с трубами ручных льюисов на плечах, ушли вперед скорым маршем, исчезая в тумане войны.
Еще несколько моих решений не обошлось без разборок с офицером-посредником, и два раза ко мне снова подходил сам руководитель учения. Очень хорошо, что я сумел его впечатлить недавней речью — в иной ситуации мои действия скорее всего были бы отменены посредником или им как невозможные.
Батальоны мои заняли намеченные позиции и всю ночь окапывались, к рассвету наладив аэроразведку. Именно по ней тоже пришлось получать одобрение главного — в этот раз я уже апеллировал к тому, что как офицер молодой и амбициозный, стремлюсь сделать свой батальон лучшим, видя в нем ступеньку ведущей в столицу карьерной лестницы. Поэтому гоняю не только разведку, но и урезанный штатный состав, путем различных махинаций с полковой казной и нужными знакомствами заманив к себе в резервный полк бояр повелителей зверей.
При этом аргументе начальник академии Орска посмотрел на меня с нескрываемым интересом. Да и действительно, что-то я погорячился: почти открытым текстом только что сказал, что буду использовать открывающиеся на месте командира резервного полка коррупционные возможности для усиления боевых качеств вверенного мне подразделения. Думаю, подобное начальник академии слышал в своей жизни впервые и очень удивился моей наглости.
В общем, повелителей зверей мне согласовали, правда всего двух. Третьего, которого пытался постфактум «отправить» с разведчиками в рейд мне зарубили, мол у меня все же резервный полк, а не столичная гвардейская часть, так что губу пришлось закатать обратно. Но все же несколько отделений из команды связи сейчас обеспечивали мне обзор далеко вперед от занятых позиций, наблюдая за округой глазами ворон и голубей с высоты птичьего полета. В итоге выдвигающиеся в мою сторону колонны «синих» были обнаружены задолго до рассвета, и я успел организовать сразу нескольких успешных засад, что сбило темп у противника, который выходил на меня превосходящими силами.