Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)
Шрифт:
Я мочусь на камень Blarney.
Эге, говорит Тайлер.
Я мочусь в свои чёрные брюки с пятнами засохшей крови, которые не переносит мой босс.
Ты в арендованном доме на Paper Street.
Это что-нибудь да значит, говорит Тайлер.
Это знак, говорит Тайлер. Тайлер полон полезной информации. Культуры, не знавшие мыла, говорит Тайлер, использовали свою мочу и мочу своих собак, чтобы стирать одежду и мыть волосы — из-за мочевой кислоты и аммиака.
Запах уксуса — и огонь на твоей руке в конце длинной дороги гаснет.
Запах палёной плоти и тошнотворный больничный запах мочи и уксуса.
Убить всех этих людей было правильно,
На тыльной стороне твоей руки блестящий волдырь ожога, как пара губ, точно в форме поцелуя Тайлера. Вокруг поцелуя маленькие точки сигаретных ожогов от чьих-то слез.
Открой глаза, говорит Тайлер — и в его глазах слезы.
Поздравляю, говорит Тайлер. Ты на один шаг ближе к самому дну.
Ты должен знать, говорит Тайлер, что первое мыло было сделано из героев.
Думай о подопытных животных.
Думай о мартышках, запущенных в космос.
Без их смерти, без их боли, без их жертвы, говорит Тайлер, у нас не было бы ничего.
Глава 10
Я ОСТАНАВЛИВАЮ ЛИФТ МЕЖДУ ЭТАЖАМИ. Тайлер расстегивает пояс.
Когда лифт останавливается, супницы на тележке перестают звенеть. Пар поднимается к потолку лифта, когда Тайлер снимает крышку с супницы.
Тайлер достает и говорит: не смотри на меня, а то я не смогу.
Это томатный суп-пюре с кориандром и моллюсками. Среди них никто не почувствует того, что мы туда добавим.
Я говорю, поторопись, и смотрю через плечо на Тайлера, свесившего полдюйма в суп. Выглядит забавно: как будто слон в белом фраке и бабочке сунул в суп свой коротенький хобот.
Тайлер говорит: я сказал — не смотри.
Передо мной в двери лифта небольшое окошко, сквозь которое я вижу служебный коридор. Лифт остановлен между этажами, так что я вижу всё с точки зрения таракана на зелёном линолеуме. С высоты тараканьего роста зелёный коридор тянется до самого горизонта, мимо приоткрытых дверей, где великаны и их великанские жены пьют шампанское бочками и перекрикиваются, обвешанные бриллиантами больше меня размером.
На прошлой неделе, говорю я Тайлеру, когда адвокаты коллегии «Empire State» [54] праздновали рождество, у меня встал, и я засовывал член в апельсиновый мусс.
На прошлой неделе, говорит Тайлер, он остановил лифт и пёрнул на полную тележку «Воссопе Dolce» [55] для чаепития «Junior League» [56] .
Тайлер знает, как хорошо меренги впитывают запах.
С высоты тараканьего роста мы слышим пленную арфистку, играющую для титанов, накалывающих на вилки бараньи ножки. Каждый укус размером с поросёнка. Каждый рот — разрывающий Стоунхендж слоновой кости.
54
«Имперский штат», штат Нью-Йорк.
55
«Воссопе Dolce» — итальянское шоколадное печенье.
56
Junior League — «Молодёжная Лига».
Я говорю: ну давай уже.
Тайлер говорит: я не могу.
Если суп будет холодным, они отошлют его обратно.
Великаны иногда отсылают еду обратно на кухню вообще
57
Pommes Parisienne — картофель по-французски.
58
Asperges Hollandaise — спаржа по-голландски.
Я говорю: Ниагарский водопад. Разливы Нила.
В школе мы считали, что если опустить руку спящего в тёплую воду, он обмочит постель.
Тайлер говорит: о Позади меня Тайлер говорит: о да. Да, пошло. О, всё. Да, да.
За полуоткрытыми дверями из залов в служебные коридоры двигаются золотые, чёрные, красные юбки размером с золотой бархатный занавес Old Broadway Theatre. Снова и снова пары седанов Cadillac из чёрной кожи со шнурками на месте ветровых стекол. Над автомобилями двигается целый город офисных небоскрёбов в красных кушаках.
Не перестарайся, говорю я.
Мы с Тайлером превратились в партизан-террористов индустрии обслуживания. Саботажники званых ужинов.
Отель обслуживает праздничные обеды, и когда кто-нибудь заказывает еду, они получают еду, вино, фарфор, хрусталь и официантов. Они получают всё, и оплачивают один счёт. И раз они знают, что не могут недодать тебе чаевых, ты для них становишься просто тараканом.
Тайлер однажды обслуживал званый обед.
Тогда Тайлер и превратился в официанта-ренегата [59] .
59
Ренегат — человек, изменивший своим убеждениям и перешедший в лагерь противников; здесь: отступник, изменник, предатель.
В тот первый званый обед Тайлер подавал рыбу в этом стеклянном и белом облаке дома, который как бы парит над городом на стальных ногах, упирающихся в склон холма.
Посреди перемены рыбных блюд, пока Тайлер мыл тарелки после перемены спагетти, хозяйка вошла на кухню, сжимая в руке клочок бумаги, развевающийся как флаг — так тряслись её руки. Сквозь стиснутые зубы мадам хотела знать, видели ли официанты кого-либо из гостей идущим по коридору к спальной части дома. Особенно — гостей-женщин. Или прислугу?
В кухне — Тайлер, Альберт, Лен и Джерри, моющие и складывающие тарелки, и помощник повара Лесли, нарезающий чесночное масло на артишоки, фаршированные креветками и эскарго [60] .
Мы не должны заходить в ту часть дома, говорит Тайлер.
Мы входим через гараж. Всё, что мы должны видеть, это гараж, кухня и столовая.
Хозяин появляется позади жены в дверном проёме и забирает клочок бумаги из её трясущейся руки.
Всё образуется, говорит он.
60
Эскарго — блюдо французской кухни, виноградные улитки.