Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний)
Шрифт:
Как я могу смотреть на этих людей, говорит мадам, если я не знаю, кто это сделал?
Хозяин кладет ладонь на её спину в белом шёлковом праздничном платье, которое так подходит к её дому, и мадам выпрямляется, её плечи расправляются, и она внезапно успокаивается.
Они — твои гости, говорит он. И этот вечер очень важен.
Выглядит забавно, как чревовещатель, оживляющий свою куклу. Мадам смотрит на своего мужа, и легонько подталкивая, он ведёт её обратно в столовую. Записка упала на пол и сквозняком от хлопнувшей кухонной двери записку относит к ногам Тайлера.
Альберт говорит: что там написано?
Лен
Лесли засовывает поднос с артишоками обратно в печь и говорит: правда, что там такое?
Тайлер смотрит Лесли в глаза и говорит, не поднимая записку: в один из этих элегантных флаконов духов, я влил немного своей мочи.
Альберт улыбается: ты нассал в её духи?
Нет, говорит Тайлер. Он просто оставил записку засунутой между флаконами. У нее там штук сто флаконов на столике у зеркала в спальне.
Лесли улыбается: так на самом деле ты ничего не сделал?
Нет, говорит Тайлер. Но она этого не знает.
Остаток бело-стеклянного ужина в небе Тайлер продолжал соскребать с тарелок хозяйки холодные артишоки, потом холодную телятину с холодным pommes duchesse [61] , потом холодный choufleur а lа Polonaise [62] . Тайлер наполнял её бокал вином с дюжину раз. Мадам сидела и смотрела на всех едящих женщин-гостей, пока, наконец, между тем, как уносили тарелки изпод шербета и тем, как подавали apricot gateau [63] , место мадам во главе стола вдруг не опустело.
61
Pommes duchesse — картофель.
62
Choufleur a la Polonaise — цветная капуста по-польски.
63
Apricot gateau — абрикосовый торт.
Они убирались после того, как гости ушли, укладывая термосы и китайские сервизы обратно в фургончик отеля, когда хозяин вошёл и спросил, не поможет ли Альберт ему с кое-чем тяжёлым.
Лесли сказал, что Тайлер, наверное, зашёл слишком далеко.
Громко и быстро Тайлер рассказывает, как они убивают китов. Тайлер говорит, что это для духов, которые на вес — дороже золота. Большинство людей никогда даже не видели кита. Лесли живет с двумя детьми в квартире возле автострады, а у мадам хозяйки в бутылочки на туалетном столике вложено больше денег, чем все мы заработаем за год.
Альберт возвращается после того, как помог хозяину и набирает номер 911 [64] . Альберт прикрывает трубку рукой и говорит: мужики, Тайлеру не стоило оставлять эту записку.
Тайлер говорит: ну так расскажи менеджеру. Пусть меня уволят. Я не женат на этой дерьмовой работе.
Все смотрят на ботинки.
Быть уволенным, говорит Тайлер, это лучшее, что с любым из нас может случиться. Тогда мы перестанем тратить время и сделаем что-нибудь из наших жизней.
64
Телефон
Альберт говорит в телефон, что нужна «скорая» и называет адрес. Ожидая на линии, Альберт говорит, что хозяйка сейчас не в лучшем виде. Альберту пришлось поднимать её с пола в туалете. Хозяин не мог этого сделать сам, потому что мадам говорила, что он и есть тот, кто нассал в её флаконы духов. И она говорила, что он хочет довести её до сумасшествия, заигрывая с одной из гостий, и что она устала, устала от всех этих людей, которые называют себя их друзьями.
Хозяин не мог её поднять, потому что мадам упала в своем белом платье возле унитаза и размахивала разбитым флаконом духов. Мадам кричала, что перережет ему горло, если он хоть попробует до неё дотронуться.
Тайлер говорит: круто.
И от Альберта воняет. Лесли говорит: Альберт, друг, от тебя воняет.
Из туалета не выйдешь, не провонявшись, говорит Альберт. Все флаконы духов валяются на полу разбитыми, а унитаз набит другими флаконами. Они похожи на лёд, говорит Альберт, как на крутых вечеринках в отеле, где мы наполняем писсуары колотым льдом. Весь туалет воняет и весь пол в осколках льда, который не растает. И когда Альберт помогал мадам встать, её платье было всё в жёлтых потёках. Мадам махнула разбитым флаконом в сторону мужа, поскользнулась на духах и упала на руки.
Она плачет и истекает кровью, скорчившись возле унитаза.
О-о, как печёт, говорит она. О, Уолтер, так печёт. Так жалит, говорит мадам.
Духи, мёртвые киты в порезах на её руках, — они жалят.
Хозяин поднимает мадам на ноги. Мадам держит руки перед собой как в молитве, только не сложенными. Кровь сбегает по ладоням, вниз по запястьям. Через бриллиантовый браслет, вниз к локтям, откуда капает на пол.
Хозяин говорит: всё образуется, Нина.
Мои руки, Уолтер, говорит мадам.
Всё образуется.
Мадам говорит: кто мог сделать такое со мной? Кто может так меня ненавидеть?
Хозяин говорит Альберту: вызовите «скорую».
Это было первое задание Тайлера — террориста индустрии обслуживания. Партизанящий официант. Экспроприатор минимальной зарплаты. Тайлер делал это годами. Но он говорит, что всегда веселее делать что-нибудь вместе.
В конце истории Альберта Тайлер улыбается и говорит: круто.
Назад в отель, в настоящее, в лифт остановленный между этажами кухни и банкетного зала. Я говорю Тайлеру, как я высморкался на заливную форель для конгресса дерматологов, и трое сказали мне, что она пересолена, а один — что она восхитительна.
Тайлер стряхивает над супницей и говорит, что закончил.
Это легче с холодным супом, vichyssoise [65] , или когда шефповар приготовит по-настоящему свежий gazpacho [66] . Это невозможно с этим луковым супом, который с коркой плавленого сыра на поверхности. Если я когда-нибудь буду здесь есть, я именно его и закажу.
У нас с Тайлером заканчивались идеи. Портить еду стало привычным, почти что частью служебных обязанностей.
65
Vichyssoise — холодный картофельный суп-пюре на молочной основе.
66
Gazpacho — холодный испанский томатный суп.