Бойцовский клуб (перевод Д.Савочкина)

Паланик Чак

— Почему я должна всему этому верить?

Всё происходит так быстро.

Я говорю: «потому что мне кажется, что ты мне нравишься».

Марла говорит:

— Я тебе всего лишь нравлюсь, ты меня не любишь?

«Это очень хрупкий момент, — говорю я. — Не разрушай это».

Все смотрят на нас и улыбаются.

Мне надо идти. Мне надо уходить отсюда. Я говорю: «остерегайся ребят с бритыми головами и ребят, которые выглядят побитыми. Чёрные глаза. Недостающие зубы. Всякое такое».

И Марла говорит:

— Так

куда ты идёшь?

Я должен позаботиться о Тайлере Дардене.

28

Его звали Патрик Мэдден, и он был специальным уполномоченным мэра по переработке. Его звали Патрик Мэдден, и он был врагом Проекта «Вывих».

Я выхожу наружу, в ночь вокруг «Первой Методистской», и всё это ко мне возвращается.

Всё, что знает Тайлер, возвращается ко мне.

Патрик Мэдден составил список баров, в которых открывались бойцовские клубы.

Вдруг, внезапно, я знаю, как обращаться с кинопроектором. Я знаю, как взламывать замки, и как Тайлер снял дом на Пейпер Стрит только потому, что он появился передо мной на пляже.

Я знаю, почему возник Тайлер. Тайлер любил Марлу. С самого первого вечера, когда мы познакомились, Тайлер или какая-то часть меня искала способ быть с Марлой.

Ничто из этого не важно. По крайней мере сейчас. Но все эти детали возвращаются ко мне, пока я иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.

По ночам в субботу открывается бойцовский клуб в подвале бара «Армори». Наверное, его можно найти в списке, который составил Патрик Мэдден, бедный мёртвый Патрик Мэдден.

Сегодня, когда я захожу в бор «Армори», толпа расстёгивается передо мной, как ширинка. Для всех здесь я Тайлер Дарден Великий и Ужасный. Отец и Бог.

Я слышу вокруг себя:

— Добрый вечер, сэр.

— Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.

— Спасибо, что вы присоединились к нам, сэр.

Моё лицо настоящего чудовища только-только начало заживать. Дыра в моём лице улыбается сквозь щёку. На моём настоящем лице не написана радость.

Потому что я — Тайлер Дарден, и вы можете поцеловать меня в задницу, я вызвал на бой каждого парня в бойцовском клубе этой ночью. Пятьдесят боёв. Один бой в одно время. Без обуви. Без рубашек.

Бой продолжается столько, сколько нужно.

И если Тайлер любит Марлу.

Я люблю Марлу.

То, что происходит, невозможно выразить словами. Я хочу загрязнить всё французские пляжи, которых я никогда не увижу. Представьте себе лося, гуляющего сквозь лес в глубоком каньоне вокруг «Рофеллеровского центра».

В первом бою, который я начал, парень зажал меня в полный нельсон, и лупил моё лицо, лупил мою щёку, лупил дыру в моей щеке о бетонный пол, пока мои зубы не начали выпадать и царапать корнями язык.

Теперь я вспоминаю Патрика Мэддена, мёртвого на полу, и рядом — хрупкую фигурку его жены, просто маленькой

девочки с большим шиньоном. Его жена хихикает и пытается влить шампанское в рот своего мёртвого мужа.

Его жена сказала, что заменитель крови слишком, слишком красный. Госпожа Патрик Мэдден погрузила два пальца в кровь, разливающуюся из-под её мужа, а затем положила пальцы себе в рот.

Зубы режут мне язык, я чувствую вкус крови.

Госпожа Патрик Мэдден почувствовала вкус крови.

Я помню, как я стоял там, на задворках вечеринки с загадочным убийством, и официанты-космические обезьянки стояли вокруг меня телохранителями. Марла в своём платье с рисунком тёмных роз, похожим на обои, смотрела с другой стороны комнаты.

Во время второго боя парень поместил колено у меня между лопатками. Парень соединил обе мои руки у меня за спиной и вдавил мою грудь в бетонный пол. Я слышу треск моих рёбер.

Я обрабатываю Элджин Маблз отбойным молотком и вытираю свою задницу Моной Лизой.

Госпожа Патрик Мэдден держит свои пальцы в том же положении, кровь растекается по её зубам, кровь стекает по её пальцам, по её запястью, по бриллиантовому браслету и по её локтю, откуда она капает.

Бой номер три, я просыпаюсь, и подошло время для боя номер три. В бойцовском клубе больше нет имён.

Ты — не твоё имя.

Ты — не твоя семья.

Номер три, кажется, понял, что мне нужно, и держит мою голову в темноте и тумане. Это специальный усыпляющий захват, который даёт тебе воздуха как раз достаточно, чтобы не заснуть. Номер три держит мою голову в сгибе своей руки, как обычно держат ребёнка или мяч для игры в американский футбол, в сгибе своей руки, и молотит моё лицо чудовищной машиной своего костлявого кулака.

Пока мои зубы не пробились сквозь мою щёку. Пока дыра в моей щеке не соединилась с уголком моего рта, и они не объединились в провал, идущий из-под носа до самого уха.

Номер три лупил меня, пока у него не заболел кулак.

Пока я не заплакал.

Как всё, что ты когда-либо любил, предаст тебя или умрёт.

Всё, что ты когда-либо создал, будет выброшено прочь.

Всё, чем ты гордишься, закончит на помойке.

Я — Озимандиас, король королей.

Ещё один удар, и мои зубы клацнули по языку. Половина моего языка выпала на пол и была отфутболена куда-то.

Хрупкая фигурка госпожи Патрик Мэдден осела на пол рядом с телом своего мужа, и богатые люди, люди, которых они называли своими друзьями, пьяные, склонились над ней и засмеялись.

Жена выговорила:

— Патрик?

Лужа крови растекалась всё шире и шире, пока не коснулась её юбки.

Она сказала:

— Патрик, достаточно, хватит быть мёртвым.

Кровь стала взбираться по её юбке, принцип капилляра, ниточка за ниточкой взбираться по её юбке.

Вокруг меня мужики из Проекта «Вывих» кричат.