Бойфренд для Цесаревны
Шрифт:
— Андрей, ты что, ревнуешь меня? Как мило! Значит я всё правильно сделала, что взяла такое платье. Дома я его не надену, конечно, а здесь можно. В самый раз.
Мля, пойми этих женщин. Дома не прилично ей носить такое, а здесь очень даже прилично.
На танцполе Ольга двигалась, покачивая бёдрами, закрыв глаза и подняв руки в верх. Я тоже рядом с ней. Неожиданно возле нас оказался какой-то кадр с длинными волосами, забранными в хвост на затылке. В шортах и майке размером с ангар для дирижабля. Но мало того, что он жадно пялился на Олины ноги, так ещё и давай отжимать меня от неё. Я остановился, недоумённо
— Эй, сударь… Месье или как тебя там? Ты ничего не перепутал? Сорри, мать твою.
Он обернулся, сказал что-то, толи на французском, толи на итальянском. Я так и не понял. После чего продолжил дергаться рядом с моей невестой. Я опять постучал его пальцами по плечу. Заметил, как Ольга открыла глаза, взглянула, чуть улыбнулась и вновь закрыла свои очи, продолжая танец. Кадр оглянулся.
— Quelque chose ne va pas, Monsieur?
Ни фига не понял… Он же отвернулся и попытался приобнять Ольгу за талию, что-то говоря ей. Похоже, длинноволосый торчок решил снять ляльку на ночь, но явно попутал берега. В конце концов, это, бля, вопиющее нарушение придворного этикета и покушение на честь коронованной особы. Это в свою очередь тянет на Особый протокол. Видит бог, я не хотел мордобоя, но он не оставил мне выбора. Это я могу наплевать на придворный этикет, но больше никто, ибо потеря чести. Схватил его за хвост и оттащил от Ольги.
— Извини, мля, за мой французский. — Удар по прессу. Удерживая его за волосы, нанёс правый хук по трафарету. Отпустил его хвост и с разворота ударил ногой в грудь. Кадр улетел на землю. Ольга схватила меня за руку.
— Андрей, ты что творишь? — Зашипел она мне на ухо.
— А какого хрена он… — Начал я, но она меня прервала и потащила за руку с танцпола. Увела меня на берег.
— Андрей, обязательно было драться?
— Конечно, обязательно. Я попытался вежливо выяснить какого хрена он лезет? А ему по хрен оказалось. Наверное, посчитал себя бессмертным. Ещё немного и он бы тебе под подол полез. Или что, я должен был стоять и смотреть, как последний олень? Я себя ещё уважаю, Оля!
Она слушала меня с улыбкой, потом впилась в мои губы поцелуем, обняв за шею и прижавшись ко мне.
— Ты настоящий мавр! — Выдохнула она, оторвавшись от мои губ. Мои руки уже мяли её ягодицы через платье. — Подожди. — Она отстранилась, я отпустил её. Ольга сняла свои трусики. Бросила их на песок. Вокруг никого не было. Только музыка слышалась в отдалении со стороны кафе. — Возьми меня прямо здесь. — Зашептала она, вновь обняв меня за шею.
Шорты свалились до моих щиколоток. Я держал её за бёдра, приподняв. Наши губы слились в страстном поцелуе, моя плоть была в её жарком и влажном лоне. Грубо говоря, мягко выражаясь, трахались стоя, прямо там, при свете луны и набегающих на берег волнах.
— Можешь не прерываться, любимый. Я принимаю противозачаточные. Ещё там на яхте начала… Ох, ещё, сильнее…
Я раб своих желаний. Не прервался… Потом лежали с ней на песке. Она с задранным подолом и без трусов. Они валялись где-то рядом. Я со спущенными трусами и шортами. Оба на спине. Ноги она согнула в коленях. Глаза закрыты. Провела рукой
— С меня льётся, Андрей. Как же тебя много!
— Ты меня не обманула, насчёт противозачаточных?
— Нет. Я тоже всё понимаю. Ты женишься на мне, Андрей?
— Конечно. Я же сделал уже тебе предложение. Ты согласилась. Назначь дату свадьбы.
— В сентябре. На вересень месяц. Когда хлеба уберут. Как у наших предков. По осени свадьбы играли.
— А венчание где будет? В большой церкви Зимнего дворца в Питере?
— Нет. В Москве в Благовещенском соборе. Там венчался мой предок, первый Романов, Михаил Фёдорович. Потом при его сыне, Алексее Михайловиче венчаться русские цари со своими невестами стали в Успенском кафедральном соборе. После Петра Первого в Большой церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Я же хочу вернуться к истокам, Андрюша. Ты же не против?
— Нет. Делай так, как считаешь нужным. Я тебя в любом случае поддержу.
— Спасибо, любимый. Может пойдём домой? А то ты только разогрел меня и мне мало.
— Боже мой. Спаси мя и сохрани. Кого я разбудил в тебе, Оля??? Я уже боюсь.
— Не бойся милый. Я тебя не съем. Я тебя наоборот, беречь буду. Холить и лелеять. Тем более, Андрюша, ты у меня такой сладкий и золотой мальчик. — Она тихо засмеялась. Я встал, отряхнул задницу от песка и натянул трусы с шортами. Посмотрел на неё возмущённо.
— Что значит сладкий и золотой?
Ольга тоже села. Оправил подол. Потом поднялась. Подобрала свои трусики. Отряхнула их от песка. Посмотрела на меня улыбаясь.
— А то и значит. Ты же сладенький у меня. Сладость мне даришь. Ну а насчёт золотого, ты же сам всё понимаешь. Твоё наследство, Андрей. Оно очень много значит для Империи, а не только для клана Самариных.
— Знаешь, я себя сейчас почувствовал жеребцом, которого привели на торги.
Ольга подошла ко мне вплотную. Погладил по щеке.
— Господи, до чего же вы мужчины бываете тугодумами. Я же тебя люблю. Очень сильно. Ты не жеребец на торгу. Ты мой жеребец в моей спальне. Всё остальное, так ты сам же сказал, что я не простая девочка, которую ты затащил в койку. Я ещё и Её Императорское Величество. И обязана думать о всей Империи. О её народах, которые её населяют. Я хочу быть для своего народа хорошей царицей, Андрей. Помоги мне в этом. Я буду любить тебя всю жизнь, клянусь в этом, детей тебе рожать.
Я обнял её, прижав к себе.
— Я постараюсь, Оля. Не знаю, насколько у меня это получится. Но я постараюсь. Очень постараюсь, быть тебе не просто мужем, но и другом, соратником.
— Спасибо, Андрей. Большего я просить не могу… Ну что, пошли в нашу хижину? — Она покачала соблазнительно бёдрами и лукаво улыбнулась. Я засмеялся. Подхватил её за талию.
— Пошли. Придётся любить тебя до потери сознания, душа моя…
Мы провели просто потрясающие две недели на острове. Купались, танцевали, занимались любовью до одурения. И главное, ни о чём больше не думали. Ни о алмазных копях, рудниках, производствах, ценных бумагах. Ни о государственных делах, дворцовых этикетах и протоколах. Мы были обычные парень с девушкой. Влюблённые и свободные. Кстати, тот кадр, которому я набил физиономию оказался французом. Мы его больше не видели. Ли сказал мне, мимо ходом, что флотские о нём позаботились.