Бойня

Панасенко Дмитрий Сергеевич

— Я сниму с тебя ошейник. — Неожиданно для самого себя произнес монах и, вновь удивленно моргнув, испуганно зажав себе рот ладонью, уставился в Небо.

Он не хотел этого говорить. Он не хотел этого говорить, но легкие неожиданно напряглись, а губы сами сложились, выталкивая слова.

Внезапно Берг понял. Задрав голову к Небу, монах, блаженно улыбнувшись, развел руки в стороны. Как же он был слеп…

— Просто поклянись, что мы уйдем вместе…

— И ты поверишь моей клятве, святоша? — Зверь склонил голову набок.

— Пути Его неисповедимы, — пожал расслабившимися

плечами анафем и неожиданно громко рассмеялся. — Я уже не жилец, моё время почти истекло, но Небо сказало мне, что сегодня на Его тропы встанет новый проповедник.

****

— Ну, давайте!! — Крутанувшись на одной ноге, Элеум сделала оборот вокруг своей оси и сплюнула под ноги очередной кровавый сгусток. — Ты, ты?! А может ты?! — Дрожащий конец меча наемницы остановился на полуголой рейдерше. — Или кишка тонка?

— Только не я, сестренка… — Тряхнула ирокезом женщина и, разведя руки медленно отступила от мотоцикла. — Ты победила честно. Так что… Что ты там хотела, паук?

— Уехать, — устало прохрипела Ллойс и, пошатнувшись отступила на пару шагов. — Я хотела свободный проход для меня и моих людей.

— О… — Женщина улыбнулась и радостно оскалилась. — Конечно… Шама, Баш, Ропер! В стороны!

— С чего ты взяла, что можешь командовать? — Оскалил зубы старый рейдер.

— С того, что нового босса выберет круг, но сейчас мы должны выполнить просьбу паука, — хихикнула рейдерша и, тряхнув ирокезом, подмигнула наемнице.

Элеум нахмурилась, оглянувшись на возвышающуюся за спиной стену эллинга, чуть заметно качнула мечом.

— Уходим, — проворчала она еле слышно.

Будто дожидаясь слов наемницы, ворота мастерской дрогнули и медленно поползли в стороны.

— Ого, — неожиданно прогудел огромный толстый бандит. Повинуясь легкому движению кисти, огромная кувалда взмыла вверх на добрых три метра и со смачным шлепком вернулась рукоятью в подставленную ладонь. — Знатная боевая телега, паучиха. Тебе одной не много ли будет?

— Я не одна, — чуть прищурилась Элеум и, бросив обеспокоенный взгляд на рычащий двигателями грузовик, повернулась к Зеро. — Все загрузились? По-моему, у меня коммуникатор сломался.

— Все, — напряженно смотря на медленно расходящихся в стороны бандитов, Зеро чуть заметно кивнул. — Кити упрямилась, не хотела с крыши уходить, но её уговорили.

— Пушку взяли? — Сделав пару шагов назад, Ллойс нервно облизала губы и еле заметным жестом кивнула великану в сторону грузовика.

— Взяли, — прогудел гигант.

Словно в подтверждении его слов, скрывающий содержимое кузова брезент с еле слышным шуршанием съехал с удерживающих его стоек. Из-за поблескивающего следами свежей сварки бронированного борта, показался ствол тридцатимиллиметровой пушки. Грузовик снова рыкнул двигателем и начал медленно выезжать на площадь.

— Паучок, а ты ничего не забыла? — Неожиданно усмехнулся высокий и жилистый рейдер с копьем.

— Что именно, сладенький? — Сделав еще пару шагов в сторону фургона, поинтересовалась наемница.

— Ну… — сделав неопределенный жест, бандит усмехнулся. — Проявить уважение нашему клану, например.

Ты убила босса по праву ножа, по обычаю и мы не имеем к тебе претензий, но… Как насчет того, чтобы поделиться тем добром, что у тебя в телеге? В знак будущей дружбы и гарантии того, что при следующей нашей встрече у тебя появится пара друзей в нашем клане…

— Хм-м… — Не торопясь оглядев ухмыляющиеся лица бандитов, наемница, опустив меч, принялась задумчиво постукивать плоскостью клинка по голенищу сапога. — Ты сейчас говоришь только за себя или за всех?

— Я с ним согласен, — опустив сжимаемую в руках огромную, словно голова серокожего, кувалду, проговорил огромный бандит. — Просто, небольшой подарок, и я даю слово, что мои налетчики не будут искать твой след.

— Обожаю подарки, — фыркнул старый рейдер и принялся рассматривать обломанные, покрытые сколами и трещинами ногти. — Небольшой подарок, и я передам Мешку, чтобы в твой грузовик не полетела ракета.

— Я бы тоже не отказался. Просто знак внимания на память… — Захихикал четвертый и развел руки в стороны. — Возможно, я бы предпочел, чтобы паучиха отдала мне парочку своих овечек, безносую бабу, например, и того громилу, что сейчас смотрит на нас с таким видом, будто сожрать хочет… Но… Удовольствуюсь парой мешков, что сложены ближе к кабине.

— Мужики… — Развела руками рейдерша. — Мужики всегда жадные, сестренка. Хуже только бабы.

— Это ставит меня в неловкое положение… — Протянула наемница и, глянув на высящийся за спиной грузовик, вздохнула. — Хорошо… Я отдаю вам часть добра, и мы расстаемся друзьями.

— Ага! — Довольно улыбнулась женщина и снова воинственно тряхнула ирокезом. — В обе щечки тебя расцелую, милая.

— А тебе не кажется, что у вас полно других дел, помимо грабежа маленькой бедной паучихи? — Кивнув в сторону возвышающихся за спиной рейдеров развалин, Элеум, громко высморкавшись в кулак, принялась вытирать ладонь о штанину комбинезона.

— Это не грабеж, сестричка. — Покачала головой рейдерша, почесав макушку, прищурила один глаз. — Просто… Сама посуди. Убить мы тебя не можем. Но рассказать клану, что какая-то залетная бабенка из другого клана зарезала на наших глазах босса и уехала из города, нашего города с полной фурой добра…

— Понимаю, — кивнула Элеум и повернулась к грузовику. — Выгружайте…

— Что… — Над бортом показалась голова Майло, — Ллойс, ты действительно, хочешь отдать…

— Скидывай барахло, я сказала! — Зло рявкнула Элеум, покосившись на напряженно сверлящего бандитов глазами Зеро. — Живо!

— Черт. — Разогнувшийся во весь рост охранник ловко перекинул пулемет за спину и развернувшись к выглядывающим из-за броневой пластины мешкам скрипнул зубами. — Да что же за день-то такой…

— Давай! — Неожиданно крикнула бандитка с ирокезом. Раздался громкий хлопок, будто кто-то решил выбить ковер, и Майло застыл, с недоумением смотря, как ровно посредине груди, вокруг встопорщившихся пластин бронежилета начинает стремительно расползаться темно-багровое пятно. Через долю мгновения ветер донес до пустыря звук выстрела, и время понеслось вскачь.