Бойня

Панасенко Дмитрий Сергеевич

— Именем Его, за кого ты меня принимаешь? Конечно, нет, женщина. — Расплылся в широкой улыбке Берг. — Ну же, ведьма. Давай, не стесняйся, утоли мой грех любопытства, и я клянусь, что исполню одну твою просьбу.

Плечи Элеум напряглись. Словно почувствовав настроение хозяйки, грузовик, неожиданно взревев двигателем, дернулся вперед, чуть не задев отбойником необычайно толстую женщину, с сосредоточенным видом семенящую по обочине и несущую на плече нечто, напоминающее мотыгу. С неожиданной для её комплекции ловкостью увернувшись от устрашающих шипов бампера-отбойника, толстуха что-то

визгливо заверещала и замахнулась было на фургон своим инструментом, но, то ли умудрившись углядеть отраженное в заляпанном грязью зеркале заднего вида лицо наемницы, то ли поняв тщетность подобных действий, остановившись на середине движения, ограничилась плевком вслед машины.

— Ты прав, сладенький, — проронила после долгой паузы Ллойс.

Голос женщины стал пустым и безжизненным. Подернутые пленкой воспоминаний глаза остекленели, превратившись в два мутных, блестящих окатыша хризолита.

— Меня привозили сюда драться. Местный барон захотел показать, что его гладиаторы не хуже, чем в Сити. Устроил тут групповой бой. По идее, в таких забавах участвуют, в основном, новички, но устроитель боев слегка сжульничал. Поставил в свой отряд пару профи.

— Звучит не слишком честно, — неодобрительно поджал губы монах. — И что было дальше?

— Он не знал, что у ланисты [18] из Сити был свой собственный план, — криво усмехнулась Элеум. — А, возможно, знал и решил сыграть на опережение. Не знаю. Так или иначе, ставки были двадцать к одному. В основном, деньги ставили на то, как быстро бойцы Бойни смогут перерезать три десятка сопляков. Если я правильно помню, обычно сходились на минуте. А потом случилось недоразумение, кто-то что-то перепутал, и среди толпы вышвырнутых на арену мальчишек и девчонок, оказалась одна гладиатриса-секунда [19]. Победитель, более чем трех сотен, боев.

— Интересно… — протянул Конрад. — И много ты тогда заработала?

— Рабам нельзя делать ставки. — Покачала головой Элеум.

— И всё же? — Пригладив растрепанные, засаленные волосы, монах причмокнул, и засунув в рот длинный, покрытый разводами въевшейся грязи палец, принялся сосредоточенно ковыряться в зубах. — Ты мне маляр расколола.

— Всё, что у меня было. — Сухо ответила Ллойс. — Я всегда ставила на себя всё, что у меня было. Сладенький, я не собираюсь извиняться ни за твой грёбаный зуб, ни за отбитые почки.

— Да я и не ждал… — Вынув изо рта палец, Берг подвигал челюстью и поморщился. — Значит, ты всегда ставила на себя? Но почему?

— Мертвецам серебро ни к чему. — Болезненно скривившись, Элеум, отняв правую руку от руля, запустила ее под полу куртки и принялась остервенело скрести спину. — Да что же так чешется…

— Помочь? — Не дожидаясь ответа наемницы, отвлекшаяся от восторженного созерцания картины медленно растущего в лобовом стекле очага цивилизации Кити, перегнувшись через широкий, разделяющий передние сиденья кабины кожух, и запустив ладонь за широкий воротник куртки Ллойс, принялась осторожно массировать участок кожи межу лопатками.

— Ох, чёрт, чёрт, — Элеум блаженно закатила глаза и хихикнула. — Кисонька, ты настоящий ангел…

— Это блохи, Ллойс. Не знаю, где мы получили эту заразу, но нам надо раздобыть

воды. И подержать над огнем одежду. — Хмуро вздохнула девушка и, отстранившись от подруги, бросила полный недоверия и неприязни взгляд на безмятежно наблюдающего за путешественницами монаха.

— Значит, это твоя вторая родина, так? — Вопросительно наклонив голову набок, Берг с прищуром посмотрел на наемницу, а перехватив очередной недовольный взгляд Кити, широко улыбнулся и развел руками. — Это здесь ты получила свободу?

Элеум раздраженно фыркнула.

— Я не получала свободу, святоша. Я взяла я ее. — Скрипнув зубами, Ллойс резко дернула руль, отчего грузовик ощутимо мотнуло. — Вырвала из глотки своего последнего противника. И это было лет на шесть позже. Я не горжусь тем, что я делала на арене, святоша. Не горжусь тем, чем занималась потом. Но я та, кто я есть. Убийца. Тварь. Продажная шкура. Мутантское отродье. Ведьма. Чёрт с тобой, называй меня, как хочешь. Я не буду говорить, что я просто старалась выжить, а всё, что я натворила, это стечение обстоятельств. Тот бой… Когда я получила свободу… Тогда я уже не хотела жить. Я всеми силами хотела убить ту тварь, что выставили против меня. И я победила. Вот и всё.

— А потом… — Хитро прищурился монах.

— Я не буду рассказывать, что было потом, святоша. Это моё дело. — Потемневшее от с трудом сдерживаемого гнева лицо наемницы слегка расслабилось.

— Нет дел, кроме дел Его, — наставительно произнес Берг и надолго замолчал, вглядываясь в медленно приближающиеся городские стены. — А что стало с новичками? — Вяло поинтересовался он после минутной паузы. — Теми тремя десятками ребятишек?

— А это важно? — Брови Ллойс вопросительно изогнулись.

Грузовик снова тряхнуло.

— Не слишком, — отмахнулся мужчина и поправил чуть сползший с сиденья футляр с оружием.

— Будь мы на землях Легиона, за тобой бы уже гонялась половина патрулей. — Проворчала Элеум, снова выворачивая руль и объезжая невесть зачем вбитый прямо посреди колеи железный столб. — Если я правильно припоминаю маркировки: импульсная винтовка «Опустошитель» от Баррета [20], усиленный «антиматериальный» вариант с матчевым стволом-ускорителем. Пули — одиннадцатиграммовые осмиево-вольфрамовые иглы, дальность прямого выстрела до семи километров. Эффективная — до двадцати. Хорошая штука, но капризная. А с ремонтом таких игрушек сейчас большие проблемы. Да и боеприпасов днем с огнем не найти…

— Тебя хорошо учили, убийца… — Одобрительно кивнул Берг. — Но славой Его мы не на землях Легиона. А что до ремонта… Разве это важно?

— Не слишком, — понимающе усмехнулась наемница. — Все в руках Его, так?

— Ты и не ведаешь, насколько права, — серьезно кивнул монах и замолчал.

В кабине вновь воцарилось тягостное молчание. Коротко глянув на восхищенно разглядывающую окружающий пейзаж Кити, Элеум перевела взгляд на безмятежно баюкающего на коленях футляр оружия монаха и тяжело вздохнула. — Хочу спросить, святоша: это из-за нее? — Достав из-за пазухи измочаленную самокрутку, Ллойс щелкнула пальцами и с жадностью затянулась. — Я все еще дышу из-за нее? Она… как вы там говорите… перспективна?