Бойня
Шрифт:
— Ллойс, — девушка посмотрела на наемницу и опасливо втянула голову в плечи. — А ты, что, читать не умеешь?
— Не то, чтобы не умею. Просто не всегда получается… — Не очень внятно ответила, выпуская в окно струю остро пахнущего жженой тряпкой и чем-то сладким дыма Элеум и, безразлично зевнув, дернула рукоять ручного тормоза. — Зато стреляю хорошо. Это важнее.
Плечи Кити безвольно поникли.
— Дед говорил, что, когда люди разучатся читать, мир умрет. — Прошептала она чуть слышно.
— Мир давно уже умер, — проворчала наемница и, щелчком отбросив окурок, пинком распахнула дверь кабины. —
— Не знаю. — Покраснев, девушка покосилась на занимающий большую часть фанерного листа, не отличающийся реалистичностью, зато отчетливо выдающий слабость автора к большим объемам, рисунок.
— Это хорошо. Значит, не я одна такая дура, — заключила Элеум. — Пошли.
— Может, я здесь подожду? — Робко возразила Кити. — Присмотрю за грузовиком, и всё такое…
— Чтобы я тебя одну здесь оставила? Нет уж. Да не бойся, тут не воруют. Охрану видишь? — Спрыгнув на землю, Ллойс ткнула дымящейся папиросой в сторону вышедшего из-за дома и с интересом разглядывающего фургон здоровенного мужика в потрепанном плаще-пыльнике. — Это шериф. Я уже говорила, что хозяин этой дыры искренне считает, будто Бойня — это пуп земли. Вот и лезет из шкуры, чтоб не хуже, чем в Сити было. Шерифы — это что-то типа ополчения. Их люди сами выбирают. В основном, из всяких дебоширов и ухорезов, чтобы к нужному делу пристроить… Так что, неорганизованной преступности в Бойне почти нет. Только организованная. — Наемница хихикнула. — Город, считай, только за счет торговли и живет, а купцы не любят, когда у них добро пропадает. Поэтому тут почти нет ворья. Маковым плантациям всегда нужны руки.
— Может, я, всё-таки, останусь? — Вздохнула Кити.
— Да не сцы, принцесса, Болт — классный, тебе понравится, — насмешливо фыркнула наемница и, не оборачиваясь, зашагала к воротам.
В мастерской царил полумрак. Пахло железом, машинным маслом и спиртом, а еще тем самым въедающимся, неистребимым запахом немытого тела, что обычно появляется, когда в одном месте живет слишком много людей. В бараках, например, или в контейнерах для транспортировки рабов. Что было странно, потому как ангар казался совершенно необитаемым. Избавляясь от некстати нахлынувших воспоминаний, Кити опасливо оглянулась по сторонам, и догнав Элеум, крепко схватила её за руку. Чуть слышно хмыкнув, наемница искоса глянула на девушку и еле заметно улыбнулась. Кити облегченно выдохнула. Ладонь Ллойс была сухой, слегка шершавой и теплой. Очень теплой. От нее будто бы исходили волны спокойствия и силы. Стараясь не отставать, Кити поспешила вслед за уверенно продвигающейся между стеллажами и завалами покрышек наемницей. Внезапно Элеум остановилась.
— Ну, точно он… — Пробурчала она и, неожиданно отпустив руку девушки, с размаху пнула прислоненное к стене огромное, в рост взрослого человека колесо. — Подъем! — Громко крикнула она. — Война! Налет!! Тревога, вашу мать!! Десант, на выход!!
— А-а-а!!! — Покрышка качнулась, и из нее, как чертик из табакерки, выскочил необычайно низкорослый, не больше метра, тощий, с ног до головы перемазанный черным машинным маслом плешивый мужичок.
Нелепо размахивая руками, он крутанулся вокруг себя, прыгнул вбок, потом вперед, и сослепу ткнувшись головой в живот скрестившей на груди
— Да чтоб вас!! Да я вас на куски всех порву!! Вам, суки, меня живым не взять!! — Заголосил он тонким, визгливым голосом.
— Теряешь хватку, Болт… Глаза протри, герой. — Довольно хохотнула Элеум и, будто приглаживая несуществующую прическу, несколько раз провела ладонью по обросшей ярко-рыжей щетиной макушке.
— Какого лешего… Да чтоб меня обмазали медом и над муравейником подвесили! — Несколько раз моргнув, карлик громко икнул и во все глаза уставился на незваную гостью. — Фурия! — С трудом встав на ноги, Болт, широко раскинув руки, заключил наемницу в объятья.
— Фурия!! Жива, чертяка!! Сколько лет, сколько зим!! Как ты меня нашла?!
— Случайно. И, пожалуйста, сладенький, убери руки с моей задницы. — Нарочито грубо оттолкнув от себя механика, Элеум с улыбкой окинула коротышку оценивающим взглядом и разочарованно покачала головой. — А ты не меняешься, Болт. Сколько лет прошло, а ты всё такой же… Только постарел чуть, да пузо отросло.
— Героический? Гениальный? Неотразимый? — Дурашливо подбоченился и выпятил впалую грудь коротышка.
— Я хотела сказать: алкоголик и долбоклюй, — фыркнула Элеум и ткнула пальцем в расплывшееся на майке пятно. — Все пузо мне обслюнявил. Это у тебя от синьки секреция слюнных желез нарушилась или ты что-то забыл в моем пупке, а, мелочь пузатая?
— Секреция… и где ты словей-то таких набралась, Искра? — Довольно хохотнул механик и, обойдя наемницу кругом, восхищенно цокнул языком. — Все хорошеешь, девка. Будто даже немного помолодела. Правда, обноски на тебе — смотреть страшно. Как у попрошайки, честное слово. Но задница — ничего.
— Ты на вопрос ответь… — цыкнула зубом Элеум. — И, если скажешь еще хоть слово про мою задницу, получишь в глаз.
— На вопрос… Ну да, ну да… — Довольно хихикнув, коротышка суетливо вытер ладошки о штаны и, задрав голову, с довольной ухмылкой уставился в глаза наемницы. — Правду хочешь? Хотел бы я тебе кое-что другое обслюнить, да боюсь, Фурия, тогда ты меня точно прибьешь.
— Конечно, прибью, — закатила глаза к небу наемница. — Закопаю, а потом откопаю и прибью еще раз. Для порядку. Кстати, теперь меня зовут Нежить. Или Дохлая.
— Тебе подходит, — хитро прищурился механик. — Ой, ты с подругой… И где мои манеры? Позвольте представиться. Его превосходительство гениальнейший из гениальных, повелитель машин и механизмов, владыка масел и смазочных жидкостей, тиран неполадок и протечек, непревзойденный Максимус Махина Деус Третий. Или просто Болт. Позвольте поцеловать даме ручку…
— Не стоит, — Элеум жестом остановила коротышку, шагнувшего было к испуганно взвизгнувшей и спрятавшейся за спину наемницы девушке. — Для твоего же блага.
— А… О… Понимаю. — Тут же посмурнел карлик. — Значит, вы, девочки, дружите, да? Ну, Искра, ты даешь… В принципе, я давно догадывался…
— Опять за свое… — Тяжело вздохнула Элеум. — Соберись, Болтяра. Работа есть.
— А она красивая, — не обращая внимания на наемницу, карлик окинул Кити оценивающим взглядом и причмокнул губами, — а что сифиль, так это ничего, это лечится.