Бойня

Эхерн Джерри

Фрост пристально на нее посмотрел, поманил пальцем поближе и раздельно произнес:

— Пошла к черту!

— Что?

— Это отказ, он же отлуп. Большое жирное НЕТ. Понятно, сеньора?

— Что ты себе позволяешь? — угрожающе прошипела жена президента.

— То, что слышала.

— Мой муж убьет тебя — я расскажу ему, как ты соблазнил меня и силой заставлял спать с тобой.

— У твоего мужа нет даже солдат, чтобы поставить меня к стенке. Да, кстати, стенки тоже нет. А может быть, ему уже и пора знать правду о тебе?

— Агилар

поверит мне, а не тебе. Он вырвет тебе глаз и пристрелит собственной рукой, как предателя!

— А ты не думала, что президент может убить не только меня, но и тебя? У тебя что, одна постель на уме, не о чем больше беспокоиться? Я тут стараюсь спасти жизнь твоего мужа, его дочери, твою собственную жизнь, в конце концов.

— Зачем она мне такая нужна! — отвела глаза Анна. — Жизнь жены президента для публики — прекрасно одеваться, участвовать в общественной жизни, заботиться о муже, глубокомысленно молчать — я не хочу такой жизни.

На секунду капитан почувствовал к ней едва ли не сочувствие.

— Ты сама выбрала такую жизнь и потом сама же ее испортила с такими, как я. Извини, но больше это продолжаться не может.

— Я сейчас же расскажу все президенту. Ты умрешь!

— И что это докажет? Что из-за тебя умирают мужчины? Знаешь, что я тебе скажу — мужчина не может отдать свою жизнь за женщину только потому, что она виляет едва прикрытой задницей или хочет затащить его в постель — этого мало. Твой муж умер бы ради тебя, я — нет. Это из-за того, что он тебя любит, а не я. В этом вся и разница. Теперь тебе все понятно?

Хэнк не стал с ней больше разговаривать, а проследовал мимо Агилара-Гарсиа, который был настолько погружен в свои мысли, что даже его не заметил, и перешел во второй вагон. В нем находилось несколько сотрудников посольства и один наемник, все остальное пространство занимали коробки с провизией, вооружением и боеприпасами. Фрост опустился на свободное сиденье, оперся о ящик с патронами и взглянул на распахнувшуюся дверь. Как он и ожидал, в вагон вошел президент и остановился рядом, потирая левое плечо. Несмотря на вымазанную военную форму, он все еще производил величественное впечатление.

— Капитан, жена рассказала мне о том, как вы с ней поступили, и что вы ее заставляли делать.

Хэнк поднялся и сделал шаг назад, стараясь сохранить почтительное расстояние.

— Сэр, я не делал с ней ничего такого, о чем она не просила. Она сказала, что если я не подчинюсь ей, то она устроит так, что меня расстреляют.

— Лжец! — выкрикнул Агилар-Гарсиа, брызжа слюной, и дал Фросту пощечину. Тот не пошевелился. Не ожидая такой реакции, президент начал истерично хлестать обеими ладонями по лицу. Из уголка рта капитана потекла струйка крови.

— Вы бесчестный человек, капитан, — прохрипел Агилар-Гарсиа и отступил, наконец, назад с покрасневшим от ярости лицом, стараясь взять себя в руки.

Хэнк с укором посмотрел на человека, которым он так ранее восхищался:

— Я

не ударю вас в ответ, если вы это имеете в виду. Анна и так нанесла вам тяжелейший удар.

После этих слов президент потерял над собой контроль, бросился на Фроста и вцепился ему в горло обеими руками. Этого тот уже вынести не мог и, чтобы не задохнуться, оттолкнул Агилара-Гарсиа, который тяжело опустился на сиденье и, хватая ртом воздух, рухнул на пол. Капитан тут же подскочил к нему, поднял, усадил его и расстегнул рубашку. Через секунду к нему подбежала Марина.

— Я все видела и слышала.

— Сейчас не время это обсуждать, быстро приведи сюда посольского врача и не спускай с него глаз все время, пока он будет заниматься твоим отцом — я не знаю, на чьей он стороне.

Он поднялся и увидел стоящую у входа в вагон Анну, прижимающую в ужасе от увиденной картины носовой платок ко рту.

— Если президент умрет, — мрачно обратился к ней Фрост, — то в его смерти будешь виновата только ты. И тогда, сука, я вырву твое сердце своими собственными руками. Конечно, если оно у тебя есть.

Глава тринадцатая

Из пятидесяти пассажиров поезда только Фрост и Пирлблоссом научились хоть немного управляться с паровозом. Они продолжали ехать сквозь густой тропический лес, из-за опасности столкновения с каким-нибудь рухнувшим на рельсы деревом скорость движения состава не превышала тридцати миль в час. Капитан прикрутил к передней части локомотива вертолетный прожектор, подсоединил его к снятым с джипов аккумуляторам, чтобы они могли продолжать путешествие ночью. Дрова в тендере почти закончились, и рано утром Хэнк хотел сделать остановку, чтобы пополнить их запасы. По его подсчетам, примерно через сутки поезд должен достичь мексиканской границы, если только не подведет паровоз, и рельсы впереди будут не разобраны.

Он услышал сзади подозрительный шум и повернулся, выхватив браунинг из наплечной кобуры, которая была накинута на голое тело.

— Марина? Ты что, с ума сошла?

— Я принесла тебе немного поесть. А пробралась сюда точно так же, как это делаете вы с Пирлблоссомом — перелезла через дрова вон в том маленьком вагончике. Мне очень пригодилась вот эта штука, которую я нашла у тебя в рюкзаке. Кстати, у нас осталось очень мало дров.

И она показала ему его фонарик маленький, но мощный, который он всегда возил с собой.

— Да, — вздохнул Фрост и снова высунулся в окно, всматриваясь в темноту, которую едва пробивал луч прожектора. — На рассвете сделаем остановку и нарубим еще. А как там твой отец?

— Им занимается врач из посольства, очень хороший человек, его не стоит подозревать. Слава Богу, с отцом ничего серьезного, так, небольшое переутомление.

— Ну вот и хорошо, — с облегчением проговорил капитан.

— Я видела сегодня все, что произошло между вами. Наверное, ты очень любишь моего отца, — тихо произнесла Марина.