Бойся своих желаний
Шрифт:
– Это я не могу.
– Погрустнела отзывчивая женщина.
– Чтобы взять что-то из своих вещей до выписки, нужно разрешение лечащего врача. Но, если хочешь, могу дать свой! Только недолго.
Катя схватила дешевенькую раскладушку и набрала домашний номер. После десятого гудка, она поняла, что дома Нинки нет. Точно! Затем она набрала ее сотовый и наконец-то с третьего гудка Нина ответила.
– Да!
– Нин, привет! Это я!
– Что еще за "я"?
Вот коза! Переживать должна, а она ее даже не узнает.
– Я - это Катя Свечина! Что, неужели даже не заметила, что твоей квартирантки
В трубке воцарилась тишина, которая взорвалась истошным девичьим криком.
– Катюха-а-а-а! Ты живая!!! А я все морги обзвонила! Все больницы! Где ты! Что с тобой?!
– Да уже все в порядке.
– Улыбнулась Катя. Как же здорово, что в жизни есть люди, которым ты небезразлична!
– В больницу попала. Случайно!
– В какую? Срочно говори! И палату! Мне вчера зарплату подкинули, так что за квартиру не переживай! А я собираюсь, и еду к тебе! Что тебе привести?
– Я на Горбольнице. В интенсивной терапии. Палата... Не помню. Но можно узнать на вахте.
– Все! Поняла! Побежала в магазин. А что тебе можно?
– Да ничего не надо! Тут шикарно кормят!
– Осадила ее Катя, но подруга тут же оспорила это утверждение.
– Что-о-о? Не смеши меня! Первый раз слышу, чтобы в больницах хорошо кормили! Лучше скажи, что нахаляву и уксус сладкий!
– Это точно!
– Тихо рассмеялась Катя. Все-таки повезло ей с квартиросъемщицей. Веселая, отзывчивая, нежадная! И надо же было встретиться совершенно случайно! В интернете, где Катя дала объявление, что ищет работающую, без вредных привычек соседку для снятия недорогой двушки.
– Ладно, Нин, я тебя жду!
И нажала отбой.
– Спасибо!
– Она отдала мобильник медсестре.
– Сестренка?
– Улыбнулась та.
– Нет. Подруга!
– Повезло с подругой! Сейчас редко таких встретишь...
– Порадовалась за нее медсестра, и ушла.
Затем события полетели чередой. Уколы, осмотр, обед, сон, а после сна, пришел мужчина в маске, и поставил капельницу. Он даже ничего не говорил. Почти сразу же ушел. То, что в капельнице не совсем лекарство, а точнее совсем не лекарство Катерина поняла, когда ее начало потряхивать, затем началась отдышка, словно с ней вот-вот случится приступ астмы. Сердце принялось колотиться где-то в горле, а тело свело судорогой.
Из последних сил Катя дотянулась трясущейся рукой до иглы, выдернула из вены и провалилась в темноту.
Очнулась она, когда за окнами было уже темно. В палате горел ночник, а рука занемела от еще одной капельницы. На этот раз она была безвредна. Скорее всего, физраствор с лекарством.
То, что она не одна, Катя заметила не сразу. Лишь услышав тихое сопение, приподнялась на кровати и села, разглядывая довольно импозантного мужчину в строгом темном костюме, поверх которого оказался накинут больничный халат.
Гость спал сидя на кресле, вытянув во всю немалую длину ноги. Голова упала на грудь, оставляя на обозрение только коротко стриженый затылок.
Вот так новость! Кто это?!
– Эй!
– Подумав, Катрина решила это выяснить, причем немедленно.
– Э-ей! Вы кто? И что забыли в моей палате?
Мужчина вздрогнул, просыпаясь, взглянул на нее и тут же поднялся.
– Катюш, как ваше здоровье?
– Это снова вы?
– Катя потерла виски, вспоминая
– Скажите честно, что вам от меня надо?
– Честно?
– Он улыбнулся так тепло и нежно, что Кате стало стыдно. Мужчина переживает, заботится, а она: чего надо?!
– Честно...
– Мне бы и самому это хотелось знать.
– Он сел на стул, стоявший у кровати и уставился на нее, словно что-то пытаясь вспомнить. И заговорил.
– Катя, мне кажется, что я вас уже видел где-то. До нашей трагичной встречи. Скажите, я вам никого не напоминаю?
– Лично вы? Нет. Не знаю... А что?
– Просто интересно, у одного ли меня такие глюки?
– При нашей встрече мне показалось, что вы слегка напоминаете мне одного человека, с которым я встретилась еще в подростковом возрасте в больнице, но только слегка. А сейчас я смотрю на вас и понимаю что кроме общих черт ничего общего. Телосложение другое, волосы. Да все! И ваше имя... Ммм...
– Она помолчала, как оказалось, вспоминая.
– Слава? Правильно?
– Ярослав!
– Вот. И имя другое. А вы? Где вы могли меня видеть?
– Не знаю. Город маленький. Что касается больниц... Первый и единственный раз я попал туда после школы. Из-за аварии. Только я ничего не помню. Скорее всего, из-за травмы головы и антидепрессантов. Ведь в той аварии я потерял маму.... А потом меня выписали. И больше я в подобные заведения - ни ногой! Нет, наверное, все же мы не встречались. Просто ты показалась мне знакомой. Поверь, если бы мы действительно встречались, я бы тебя не забыл.
– И я...
– Катерина улыбнулась. И помрачнела.
– Сочувствую. Я тоже попала в аварию. Только мне было четырнадцать. Должно было исполниться пятнадцать.
– И?
– Ярослав задержал на ней взгляд.
– И исполнилось, как видишь! Потом шестнадцать и так по порядку.
– Попыталась пошутить она, попутно сменив тему. Но Яр был непреклонен.
– Ты тоже потеряла в той аварии кого-то из родных?
Катя сглотнула и посмотрела ему в глаза.
– Всех.
– Сочувствую.
– Не нужно! Сама виновата. Правильно же говорят - бойтесь своих желаний.... Ну или платы за них, если быть точной.
– Расскажешь?
– Нет! Ни за что!
– Катерина натянула повыше одеяло, словно хотела спрятаться от его расспросов.
– Это была роковая ошибка, а вряд ли кто-то с радостью сможет признаться в своих ошибках. Но поверь, я расплачиваюсь за нее до сих пор.
– Ладно. Нет, так нет.
– Вдруг легко согласился Яр.
– Значит, ты воспитывалась в детдоме?
– Нет.
– Катя снова внимательно посмотрела на него. Вроде бы проявляет сочувствие, но почему она не может отделаться от чувства, что он попутно еще и пытается все о ней выяснить?
– Меня воспитывала тетя. Сестра отца. Стала моим опекуном. Короче говоря, надеюсь, мы с ней помогли друг другу не сдохнуть от одиночества. Она никогда не была замужем. Детей нет. Ну, а я в одну минуту стала сиротой. После школы я уехала учиться в город. Потерялась и прекратила с ней какие бы то ни было контакты. Я понимаю, что поступила ужасно, но мне было не отделаться от мысли, что она винит меня в смерти всей нашей семьи. Я не могла больше жить с чувством нескончаемой вины! Я заплатила за все! Я имею право отдохнуть!