Бойся своих желаний
Шрифт:
– Ну что? Куда сейчас?
– Славян пытливо поглядел на друга.
– В больницу?
Тот мотнул головой.
– Не. Надо подумать. Может в наш бар?
– А не рано? Только полдень.
– Славян знал этот рассеянный взгляд друга. Такой бывал и у него самого, когда он пытался решить проблемы вселенского масштаба. Типа как сделать предложение любимой девушке, но для начала как рассказать о своих планах ее брату? Слава богу, полдела сделала Маришка!
– В самый раз!
– Решился Яр, и друзья направился к бару, находившемуся всего в квартале от их части.
В "Трех топорах" царила непривычная
– Привет работницам питья!
– Поприветствовал оживившихся девчонок Славян, подсаживаясь за стойку бара и взглянул на Яра.
– Ты чего будешь?
– Кофе и пива. Литра три.
– Сделал свой привычный заказ Ярослав.
– И что-нибудь к пиву. Желательно с белком и протеином!
– согласился напарник и хохотнул.
– А то наш Ярик влюбился, и теперь не ест, не спит. Только пьет!
И тут же слетел со стула, примирительно подняв вверх руки.
– Тих-тих! Я же пошутил!
– Дурак ты, и шуточки у тебя дурацкие!
– Яр развернулся к девчонкам и улыбнулся, взял кувшин наполненный напитком янтарного цвета и сунул его Славяну, сам подхватил кружки.
– Ну, мы тогда пойдем, присядем на наше место.
Вскоре парни расположились на кожаном диванчике в самом темном углу бара. Достаточно удобное место. Во-первых, оттуда было видно всех посетителей, а во-вторых, никто не замечал тех, кто сидел за этим столиком. Ни свет софитов, ни свет ламп, ни уж тем более свет из окна не проникал в этот, скрытый полумраком, уютный уголок.
– Ну, чего там тебе дал Саня?
– поинтересовался Славян, когда первая кружка пенного была осушена.
Яр молча подвинул папку и открыл. На первой же странице он увидел фотографии мамы, себя и Кати. А еще разбитых, обожженных машин. И незнакомые лица двух женщин и девушки, почти девочки. А вот лицо мужчины - доброе, простоватое с открытой улыбкой - показалась ему знакомым. Память услужливо преподнесла давно забытые кадры. Озеро. Ему лет четырнадцать, а может тринадцать. И глупая девчонка-малявка запутавшаяся в полусгнивших сетях. Всего-то нужно было их посильнее дернуть, чтобы высвободиться, и глубина метровая, но как говорится, у страха глаза велики. Он помог ей взобраться на мостки, дал свою рубаху, и проводил домой. Дверь открыл ее отец...
Перед глазами возникло лицо. Доброе, простоватое, с открытой улыбкой...
Яр даже потряс головой, отгоняя воспоминания. Да нет! Не может быть! То, единственное лето, когда они с матерью и сестрой отдыхали на даче ее подруги в какой-то замшелой деревне, он уже и позабыл. И лицо погибшего бизнесмена Свечина просто похоже на лицо того мужчины, чью дочь он тогда спас. Это не могли быть они! Семья миллионеров Свечиных и отдых в Тьмутаракани! Нет. Ничего общего!
– Это те, ну, кто погиб в той аварии?
– Славян забрал фотографии и принялся вглядываться в лица.
– Надо же! Такие молодые, успешные. И девчонку жалко. Сколько ей было? Четырнадцать? Пятнадцать?
Яр не отвечал, листая вырезки из газет, полицейские отчеты, медицинские заключения. На одном медицинском заключении его привлек один момент. Он прочитал раз, другой.
–
– Взяв листок, он развернул его и протянул другу.
– Тут сказано, что у Антонины Ветровой в крови обнаружены следы фенобарбитала. И что, возможно, из-за этого она уснула за рулем в тот день. Стоп!
– У него в руках оказалась карта, где разноцветными линиями были прочерчены маршруты двух, столкнувшихся в тот день машин и красным крестом непосредственно место самой аварии.
– Северный объезд? Но мы же должны были свернуть в полукилометре от места аварии на Кармолинскую трассу! Мама ехала к оптовику кажется. Она часто к нему ездила. Почему мы оказались на Северном объезде?
– Слу-у-ушай!
– Славян даже отставил кружку.
– А вдруг кто-то решил убрать семью Свечина? Подсыпал твоей матери отраву и велел ехать в другую сторону? Ведь под лекарствами, тем более такими, легко мозги запудрить!
– Но я точно помню, что мы направлялись к оптовику. Мама еще меня тогда взяла, потому что таскать много предполагалось. Она как раз кредит получила. Решила его в дело пустить, расшириться и прикупить магазинчик. Но убийство.... Еще скажи, что и меня с ней вместе загипнотизировали! Нет. Это какая-то ерунда!
– Ну-ка, а тут что?
– Славян перевернул листок и принялся читать.
– Антонина Свечина погибла от множества травм жизненно важных органов. Разрыв печени, легких, перелом позвоночника. Ее сын, Ярослав Ветров отделался переломом ноги, сотрясением и легкими ушибами. После известия о смерти матери, он вдруг перестал общаться, замкнулся. С врачами на контакт не шел. Медицинское заключение: кратковременная психическая дисфункция вызванная травмой головы. Был выписан через два месяца.
– Если честно, я мало что помню об этом времени. Какие-то смутные образы. Лица. А еще сны! Вот сны я помню! Я даже влюбился в одно такое сновидение. Оказалась реальная девчонка! Я ее в реале увидел и сдуру целовать начал, а потом отрубился. Когда очнулся, и люди другие, и девчонки этой в помине нет. Представляешь мое чувство, когда я узнал что провалялся в больнице почти девять недель, а Маришка одна - без денег, без еды, без каких-либо известий от меня и мамы!
– Че, серьезно?
– Славян нахмурился. Подался вперед.
– И как она это пережила?
Яр покосился на него и фыркнул.
– Замечательно! У нас на площадке тетя Маша живет с тремя детьми. Наши друзья. Правда, сейчас эти "дети" уже давно своих детей завели, но в то время их квартира была для нас вторым домом! Матери вечно не было, и мы с сестрой после школы всегда пропадали у них. Часто ночевали. А чего ты так запереживал?
– Да ничего!
– Вдруг смутился друг и налил в кружки пива.
– Вы же мне не чужие...
– И когда ты собирался рассказать?
– О чем?
– искренне удивился Славян.
– О ВАС!
– Прорычал уставший от его наивности Ярослав.
Тот пожал плечами.
– А чего рассказывать? Я как ее увидел первый раз, так и пропал. Но она же еще школьницей была. Вот и ждал. В гости часто заходил. Пока ты не съехал. Она без тебя не впускала меня в квартиру. Да и о чем я должен был с ней говорить? Она же, как кошка дикая! Никому не верит, близко не подпускает.
– И?
– Яр прищурился.
– Как подпустила?