Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Дергайся — не дергайся, уже все равно не вырвешься. Дейнар только скрипел зубами — не столько это было больно, сколько унизительно, сразу напоминая ему о собственной беспомощности, а в голове билась мысль, что он первый это начал.
Кэйл прекратил какие-то механические действия и освободил его. Сначала Дин даже не понял, что все закончилось, а потом долго пытался понять, что же он должен сделать. Кажется, одеться, встать и уйти. Он так и остался сидеть, натянув штаны и опираясь спиной о стену.
Кэйл старался понять, что же он только что сделал — изнасиловал мальчишку, когда достаточно было просто заставить
«Все-таки зря госпожа тратила на меня деньги. Лучше бы там, в больнице, и оставила. Не получилось не огорчать ее, не получилось… ничего не получилось. Сейчас я приду к ней и скажу, что сделал с ее инопланетником, и хорошо, если она сможет ему помочь. Мне к нему подходить страшно… Что она сделает со мной: накажет так, чтобы долго не мог встать, или просто продаст? Ведь я сейчас просто наложник, она вправе делать все, что пожелает. Страшно стоять на рынке, зная, что, скорее всего, меня купят только в бордель, но еще страшнее смотреть в ее глаза, а потом в глаза мальчишки, который теперь ненавидит меня и боится.
Как же день, который так сказочно начался, может так жутко закончиться…»
Когда Лара увидела лицо Кэйла, она по-настоящему испугалась: абсолютно белое, застывшее маской, только в глазах ужас и тоска:
— Госпожа, я изнасиловал Дейнара.
Вряд ли она ослышалась, и Кэйл точно не шутит.
— Расскажи, что у вас случилось. Только не лги мне!
Никогда она не поверит, что спустя немного времени после того, как Кэйл ушел от нее абсолютно счастливым, он просто набросился на Дина.
— Кэйл, что случилось? Кто первым начал?
Кэйл ответил с явным усилием, будучи уже где-то не здесь:
— Он просто ревновал, госпожа, это я во всем виноват…
— Кэйл, подыграй мне. Ничего не бойся и подыграй, — Лара сжала его руку.
Дин так и сидел в углу, на вошедших взглянул безразлично-заторможенно. Кэйл втянул воздух, будто всхлипнул. Похоже, здесь никто не получил удовольствие.
— Дин, кто первым начал драку? Кэйл? Судя по тому, что на нем нет никаких следов, значит, он. Значит, он будет наказан, и очень серьезно. Я драк и выяснений отношений не потерплю.
Дин взглянул на нее, постепенно возвращался в реальность:
— Лара, не надо… это я начал драку. Кэл не виноват, он защищался.
Глава 8
— Но он перешел черту, не так ли? Если бы он тебе не ответил, сдержался, то именно ты получил бы по-полной. А сейчас виноват он, потому что прекрасно знал, как я к таким поступкам отношусь, — Лара снова сжала руку Кэйла, опасаясь, что он действительно инфаркт получит. Тот, кто никогда не видел идеальные безэмоциональные маски местных мужчин, даже не предположил бы, что творится у него в душе.
Вот почему она жалеет именно Кэйла? Впрочем, жалеет она обоих, дебилы великовозрастные, делили территорию… Но ведь неизвестно, что у Дина в голове творится, может, он только делает вид, что все нормально, а потом упадет песчинка на чашу весов и он пойдет и повесится. И она
Она подошла к Дину, так и не поднявшемуся с пола, обняла за плечи и ласково взъерошила волосы:
— Как ты?
— Он вам рассказал, да? — тихо ответил Дин.
Вот говорить или нет, что она знает подробности?
— Да. Пришел и рассказал, чтобы я его убила.
— Не надо убивать. Это я сам виноват.
— Ты виноват, он виноват… Может, обоих выпороть? И чтобы потом друг другу задницы иши мазали, авось, в процессе помиритесь?
— Ну, можно и так.
Лара посмотрела на Дина почти весело:
— И ты бы согласился, чтобы тебя наказали на местный манер? В самом деле?
— Ну, боль я точно не люблю, так что наказание будет ощутимым. Ну, заслужил — получу. Я знаю, что сам накосячил, причем на ровном месте. Когда меня бабушка выпорола хворостиной так, что я два дня сидеть не мог, я же не обижался, потому что за дело получил. Суровая старуха была, но мы ее очень любили, — Дин мягко улыбнулся, вспоминая.
Лара посмотрела на Кэйла:
— Можно, я расскажу о последствиях операции?
— Госпожа, почему вы спрашиваете? — удивился он.
— Потому, что я могу не рассказывать, если ты против, — терпеливо ответила Лара.
— Не знаю, чем это поможет, — недоуменно ответил Кэйл, потом спохватился. — Простите, госпожа. Конечно, расскажите.
Лара чувствовала себя хитрым стратегом и, одновременно, последней дрянью, играя на чувствах обоих мужчин:
— Если я накажу тебя, Дин, то придется наказать и Кэйла. А те наказания, которые он терпел раньше, сейчас он просто не сможет выдержать. Помнишь, что врач говорил о последствиях хирургического вмешательства? Так вот, этим последствием оказался очень низкий болевой порог. Неизвестно, навсегда ли это, или пройдет со временем, и это не зависит от силы воли, терпения, храбрости… Можно терпеть, как раньше, и сойти с ума от болевого шока.
Дин выглядел оглушенным:
— Я не знал…
— Не переживай, я и сама не знала до сегодняшнего дня.
Дин хотел еще что-то сказать, но в этот момент Кэйл, стоявший молчаливой тенью, внезапно развернулся и почти выскочил за дверь.
— Черт… — только и смогла сказать Лара, подавив порыв броситься за ним следом. — Кажется, я что-то не то сказала.
Дин одним рывком поднялся на ноги, подошел к ней и обнял:
— Тихо, тихо… просто нервы у всех ни к черту. Давай, я пойду и извинюсь, все равно я во всем виноват. Но я даже не мог предположить, что на него и это навалилось. — Дин попытался представить, что бы он сделал, если бы каким-то чудом одолел Кэйла: избил бы? Заставил бы признать, что он самый сильный и крутой? А если бы он ударил по голове, если бы с Кэйлом что-то случилось? Пошел бы он признаваться к Ларе? Ни один из этих вопросов и собственных ответов на них ему не понравился.