Боже, спаси Францию! Наблюдая за парижанами
Шрифт:
Джейк, надо заметить, общался на своеобразном английском. Я уже начал задумываться, не был ли он каджуном [91] или что-то в этом роде, говорящем на американском английском вперемешку с французским.
— …липко. Имею в виду, туристам там как медом намазано.
— О! А что насчет Шателе? — Это был самый центр города и удобная станция метро.
— Шателе? — Джейк чуть не подавился, услышав это название. — Забудьоб этом, парень. Слишком близко к Лез Аль, который с легкостью мог бы стать Гринвич-Вилледж Парижа, если бы не так
91
Cajun ( англ.) — эклектическое смешение различных музыкальных направлений — кантри, рока, блюза.
Да этот парень все видит в черном свете!
— Джейк, что-то не чувствуется, что ты в восторге от Парижа. Но почему тогда ты до сих пор здесь?
— Дела нужно делать.
Он задумчиво опустил кофейную чашку на блюдце и с характерным для французов отстраненным взглядом посмотрел на меня.
— Черт! — Он снова глянул на меня. — Перерыв закончился. Пора бежать на следующий урок. — Свернутая вдвое газета перекочевала в карман пиджака. — Увидимся. Я здесь каждую неделю, в одно и то же время.
— Да, конечно.
В следующий раз? Я буду близок к суициду!
Джейк был уже у выхода, как вдруг ему в голову пришла мысль:
— Знаешь лучший способ найти жилье?
— И какой же?
— Найди себе подружку из француженок и переезжай к ней.
— Точно.
— Я на полном серьезе. Большинство так и делают.
— Да, да. Я уже прошел через это. Нашел подходящую девушку, но по пути перепутал адрес.
Ну, раз я не смог стать сожителем Алексы, может, у меня получится стать ее соседом?
Я решил миновать стадию унижения, неизбежного при телефонном общении с владельцами квартир, и спустился в метро.
Поднявшись по эскалатору в районе Оберкампф, я осмотрелся вокруг в поисках агентства по недвижимости. На улице стоял полдень, а посему скопище машин протискивалось сквозь заторы вдоль широченного бульвара.
Двигаясь в сторону улицы Оберкампф, я вскоре наткнулся на яркую витрину фирмы под названием «Иммоланд». В окне были вывешены фотографии домов, выставленных на продажу, в сопровождении уже знакомых, но от того не ставших более понятными надписей на местном сленге. «Triplex RdC s/cour», «SdB + SdE». В маленьком окошке у двери был вывешен список, озаглавленный «Сдаются площади». Теперь мне уже было известно, что это не предложения для режиссеров, планирующих съемки на природе, а квартиры, которые агентство сдает в аренду.
— Bonjour, — поздоровался я с парнем, сидевшим за компьютером.
— Здравствуйте, чем могу быт полезин? — спросил он на английском.
Интересно, что меня выдало? Акцент или беспомощный вид?
Я объяснил, что по крайней мере до конца августа следующего года мне нужна съемная квартира.
— Пожалуйстт, присаживайтэсь, — улыбаясь, предложил парень.
На вид ему было около тридцати. Светлые волосы зализаны назад. Постоянный посетитель солярия. Коричневый костюм, казалось, ему маловат. Встретив его на улице, я бы решил, что он, скорее, продавец женских сумочек, но никак не недвижимости. (Не
Агент спросил, какой я вижу свою будущую квартиру. Все-таки между нами возникло определенное недопонимание. Он имел в виду площадь квартиры, а я подумал, его интересует, какие стены для меня предпочтительней: выкрашенные или оклеенные.
Но, к сожалению, понимание сути вопроса не способствовало его разрешению. Квадратные метры не укладывались у меня в голове. Нет, я, конечно, знал, что такое квадратный метр, но каков на самом деле размер квартиры в тридцать или сорок квадратов?
— С одной спальней? — отважился я спросить у агента.
— Хотите жить отдельно? — уточнил он.
— Да, сейчас я живу один, — ответил я, хотя совершенно не понимал, какое его дело. Судя по тому, как парень прищурил один глаз и начал почесывать авторучкой за ухом, я мог с точностью сказать: канал приема и передачи связи между нами снова нарушен.
— Свой салон? — переспросил парень.
Так, теперь он думает, что я один из этих голубых стилистов, что обычно живут по двое. Совсем плохи дела.
— Вы хотел бы одну спальню и одну комнату отдельнн? — предпринял еще одну попытку агент. — Салон — это гостиная. Гостиная комната.
— Ах! Да! Именно так. Спальню и гостиную. — Чтобы подбодрить его, я утвердительно закивал головой.
— Хорошо. У нас ест.
Агент достал папку и начал бегло листать ее пластиковые странички. Распластав папку передо мной, так чтобы я мог видеть схему квартиры, он принялся перечислять: «Chambre, s'ejour; cuisine, SdB», что расшифровывалось как salle de bains— ванная комната.
— A SdE, — продолжал объяснять он, — это salle d’eau— душевая комната.
— Где находится эта квартира? — спросил я.
— Улица Обаре… комф, — ответил он.
— Отлично.
— Вы знаете таку улицу?
— О, да! — Я изобразил, как пью пиво, а потом падаю со стола.
— О’кей. Хотите позмотрет сейчас?
— Хочу.
— Ест гара… тийные письма?
— Нет.
— О! (Огорчение в глазах.) Ах! (Задумался.) О! (Обреченность во взгляде/смиренное выражение лица.) Не проблем!
Спустя шесть часов после общения с ним мне все еще не удалось избавиться от ощущения, что меня унизили.
Сначала меня притащили на романтичную мансарду, с которой, как описал агент, «открывался чудесный вид на крыши». Он не обманывал — взору открывалось множество крыш. И такое же множество дырок в крыше над моей головой.
— Починят очен быстро, — уверял он.
Это так разыгралось мое воображение или заголовок одной из газет, которыми были заклепаны дыры, действительно гласил:
«NAPOL'EON EST MORT»? [92]
Бесспорно, квартира была удачно расположена с точки зрения завсегдатаев баров — прямо внизу располагался один. Водопроводные трубы тоже ощущали его наличие, содрогаясь от оглушительной музыки в стиле техно.
92
Napol'eon est mort. — Наполеон умер.