Божественная детская сказка. Книга третья. Демон

С БОЖЬЕГО СОИЗВОЛЕНИЯ и Маминого вдохновения, благодарю за все свои творения Высшие Силы, Вселенную и Матушку Природу, которые мне помогали, направляли, подсказывали!

Свой жизни путь пройдя на половину,

Я оказалась в призрачном лесу,

Где Данте, побывал когда-то ныне –

Теперь вот я, вас следом проведу.

Своей загадочной красой меня манив

И увлекая в свои спутанные дебри,

Брела я голову покорную склонив

Пути не ведая, судьбы печальной не изведав.

Всё

глубже погружаясь в дивный лес,

Рассматривая ряд великанов стройный,

Брела, покуда страх мой не исчез

И всё дивясь столь красоте природной.

Которая предстала предо мной

И открывала все свои секреты –

На безответные мои вопросы,

Давая полновесные ответы.

Я знаю, ад не может быть прекрасен:

Он хитростен, обманчив, лжив, ужасен

Скрывая истинное или искажая,

Пытается нас в дебри завести,

Чтоб не нашли обратного пути.

Мне многое по жизни повстречалось,

Но одного я всё же не пойму:

Откуда в человеке злость закралась?

И пакость тоже свойственна ему?!

Ещё и рьяное стремленье ко греху?

Нас всё дурное обольщает,

Нас манит сладостью запретный плод,

Нам наслажденье море удовольствий обещает…

В итоге лишь мучений горестный урок.

Но что-то я немного отвлеклась

От своего душевного рассказа…

Мне роль почётная с Небес далась –

По выбору Всевышнего указа!

И так же как и Данте Алигьери,

Поведаю и я вам свой рассказ…

Но с той лишь разницей, что в самом деле,

То будет для детей, лишь их ушей и глаз.

Который мне достался от Инея,

Которому пришлось здесь побывать,

Чтобы расколдовать свою же Тею,

С загадками и страшной тайной совладать.

– И вот я, оказавшийся в Аду…

(Теперь вновь от лица Инея,

Рассказ свой поведу).
–

Слетевший с неба, в поисках любимой,

Потерянной, но всё-таки, такой необходимой.

Я

в восхищение пребываю,

От окружающей меня красы,

Что истинную свою цель,

Я постепенно, потихоньку забываю.

И вот я, восхищаясь чудным лесом

И познавая тайны бытия,

Почувствовал взгляд на себе и с интересом,

Смотрящим из засады на меня.

Я замерев, не проронив ни звука,

Приблизился к ближайшему кусту,

Его раздвинув ветки осторожно,

Наткнулся я на гнома рожицу.

– Ты кто такой и кем ты здесь побудешь? –

Спросил я гнома не страшась.

А он мне:

– Сам-то чьих ты будешь?

И только за кусты он мигом – шасть.

Я следом, разузнать чего побольше,

Ведь рядом больше нету ни души.

А он торопиться, бежит что было мочи

И только пятками по тропке мельтешит.

Ему кричу:

– Ну подожди немного, я расспросить тебя хочу:

Об этом месте, где я очутился?

Да и, вообще, куда теперь пойду?!

Остановился, гном мой, непутёвый

Приблизился он вновь ко мне:

– В краю чудовищ, ты очутился, бедный –

Таков его ответ был мне, вполне.

– За что тебя сослали, бедолагу,

В край этого ужасного греха?

Иль добровольно ты отправился на плаху?

И есть ли счёт, оплата по счетам…?!

Он тараторил так без остановки,

Ведя меня дорогою своей,

Казалось, от словесной голодовки,

Явной стала острою нехватка и явно чьих-нибудь ушей.

Мы долго шли без умысла и толка,

Покуда не заметили вдали…

Одну глубокую пещеру в горе, только

С заходом от поверхности земли.

Мне боязно вдруг стало заходить вовнутрь,

Не зная и не ведая, что там,

Но спутник мой, гном зашагал бесстрашно

И этим мне уверенность предал.

Шагнув в разинутую пасть пещеры,

Где было непроглядно и темно,

Я встал и задержавшись ненадолго,

Чтоб к темноте привыкнуть зрение могло.

Когда ж глаза немного попривыкли,

Предстала вдруг картина предо мной:

Две двери, но они были закрыты

И чёрт стоял ко мне спиной.

С рогами и копытами такими,

Что увидав во век не позабудешь.

С взлохмаченною шкурою клочками,

Глаза с полубезумными зрачками.

Вселяющий вид ужас представлялся,