Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности
Шрифт:
— Как давно ты знаешь Парву? — спросил он.
— Около двух часов. За это время он успел подарить мне Китти в качестве фрейлины, убрать по моему требованию родинку с ее лица и заручиться моим согласием принять на голову венец Царицы Тьмы. Разумеется, с кое-какими условиями, которые я не собираюсь с тобой обсуждать.
— Как выглядит Парва?
— Похож на стареющего Мефистофеля — острое морщинистое лицо, усы от Сальвадора Дали, эспаньолка…
— Допустим, но я все равно тебе не верю.
— Это ничего не меняет, — равнодушно ответила Маргарет.
— Есть другие сведения об избранной.
—
— Кэт, какого черта ты разболтала о письме?
— Ты не понимаешь! Она демоница и подруга дьявола…
— Солнышко, я непременно куплю садовый секатор и отрежу тебе язык.
— Вы обе свихнулись! — процедил Сэм.
Маргарет окончательно вжилась в роль, импровизировала на ходу и, что называется, вошла в раж; соединив кончики пальцев рук в домик, она опустила эту острую фигуру клином вниз и вопросила с апломбом обвинителя, выступающего перед присяжными:
— Какое из двух преступлений более тяжкое? Попытка заполучить власть над фрейлиной королевы или над ней самой? — тут она выдержала риторскую паузу и продолжила: — Ответ очевиден, однако в нашей власти решать по своему усмотрению. Да, обвиняемого в любом случае ждет приговор, но он может облегчить свою участь, если добровольно отдаст письмо. Мы должны ознакомиться с содержанием этого документа во благо истины и предпримем все необходимое для того, чтобы недоразумение было исправлено как можно скорее.
— Отдай ей письмо, Сэм, — попросила Китти, — она много знает, она…
— Заткнись и сядь в машину! — рявкнул на нее Сэм. — Мы уезжаем.
Маргарет вдруг сменила мантию обвинителя на микрофон комментатора телевизионного шоу:
— Мышонок решил спасаться бегством! Он хочет забрать с собой похищенное! Как тут не вспомнить жадную обезьянку, которая не может вынуть кулачок из тыквы-ловушки! Как же поступит наша фрейлина? Уедет с похитителем? Знает ли она, что королевы не прощают предательства? Об этом мы узнаем после рекламы.
— Кэт, ты со мной или с ней? — грозно прорычал Сэм.
Китти, обожженная двумя огнями и придавленная двумя скалами, растерянно смотрела то на Сэма, то на Маргарет. Он надавил сильнее:
— Кэт, ты пожалеешь, если не поедешь!
Маргарет захлопала в ладоши.
— Мышонок отважился на шантаж! Что он задумал? А вдруг у него есть компрометирующее видео с обнаженкой! Неужели он задумал слить это на сайт школы? Какое коварство! Какое напряженное шоу! Какой драматичный момент!
В златовласой головке Китти что-то щелкнуло, внутренняя революция свершилась; некоторые бастионы пали, другие сами распахнули ворота и перешли на сторону победителя. Фрейлина сделала шаг к королеве.
— Он подмешал мне что-то в вино, и я уснула у него дома, — она вдруг сорвалась на Сэма: — Что ты делал со мной, пока я спала?! Снимал меня голую на телефон?
— Не слушай эту аферистку!
— Заткнитесь оба! — вмешалась Маргарет, медленно подходя к Сэму. — Дай мне свой телефон.
— Зачем?
— Я так хочу. Тебе этого мало?
— Что будешь делать, если не дам?
Маргарет слегка
— Возьму сама.
С этими словами она протянула правую руку к его плечу. Сэм схватил ее левой и оказался в положении нападающего, который удерживает девушку за запястье. Маргарет стремительно провела прием самообороны, но выбрала не тот способ, что позволяет просто освободиться от захвата, а другой, чреватый для агрессора переломом, — она прижала его кисть, чтобы та не соскользнула, и резко надавила локтем на предплечье. Сэм беспомощно согнулся пополам с вывернутой рукой и процедил, корчась от боли:
— Сумасшедшая! Я тебя засужу!
— Солнышко, забери у него телефон.
— Кэт, не вздумай! Пожалеешь!
Китти шустро ощупала карманы Сэма, вынула гаджет, отошла и спряталась за спину подруги.
— Тут нужен пароль, — сказала Китти.
— Я его не помню, — прокряхтел Сэм.
Маргарет молча ударила ладонью по выпрямленному локтевому суставу против сгиба. Сэм вскрикнул и упал под бампер своей машины.
— Ты сломала ему руку? — воскликнула Китти.
— Просто сделала больно, чтобы не дурил. Скажи пароль.
— Ты гребаный коп? Какого черта? Ты же школьница! — завыл Сэм.
— Сломать руку по-настоящему?
— Двадцать два семьдесят… Что ты хочешь найти?
— Пароль правильный, — сказала Китти.
— Чудесно, солнышко, ищи видео со своей красотой, а мы с мышонком поговорим о политике, — она отпустила руку Сэма и помогла ему подняться.
Фрейлина, не отрываясь от телефона, передвинулась на шаг вместе с королевой, чтобы оставаться у неё за спиной. Сэм снова оперся задом на капот, помассировал левую руку, медленно согнул и разогнул. Черная кошка подошла к девушкам, села у их ног и меланхолично прищурила глаза.
Чутье интриганки подсказало Маргарет идею о превращении побитого врага в союзника — идею далеко не новую, а скорее классическую, ибо нечто похожее давным-давно проделал с бедолагой галантерейщиком герцог де Ришелье. Следуя его методе, она задумала уменьшить и без того маленького мышонка до размеров заклепки в корпусе гигантского механизма и для этого взялась вкратце обрисовать ситуацию на поле сражения света и тьмы, разумеется, со свойственным королеве стратегическим видением, ораторским талантом и (не станем этого скрывать) злопамятством и безмерным нахальством:
— Тысячелетняя борьба между богом и дьяволом в самом разгаре, — вдохновенно заговорила она, втайне презирая обоих за стремление к неограниченному превосходству, и вдруг выкрикнула прямо в лицо Сэма: — Это война за паству!
Ушки в каштановых волосах Китти напряглись до предела. Маргарет заговорила спокойно, постепенно повышая интонацию:
— Христианские сектанты не смогли объединить мир и сами раскололись на множество церквей и течений; они разрозненны, дискредитируют сами себя, поэтому слабеют и сдают свои неприступные догматы один за другим. Они уйдут, как уходят все пораженцы и неудачники! Церковь Сатаны, напротив, обретает силу и доверие паствы, — Маргарет фамильярно ткнула Сэма пальцем в грудь. — Знаешь ли ты, сколько усилий было потрачено Советом девяти, чтобы отбиться от ложных обвинений протестантских консерваторов в адрес нашей церкви? Может, сделать для тебя ликбез о «сатанинской панике» восьмидесятых?